Безымянный подросток с окраины города - Даниил Бравцев

на Рэкки из-за того же бедра. Поэтому он предпочёл постельный режим: валялся в кровати, кидал в стену и ловил теннисный мячик, смотрел по маминому компьютеру единоборства (вообще интернет в доме был только у отца, но когда он уезжал, мама подключала свой роутер), ел, пил, спал и умирал от скуки.

А когда скучаешь, мысли начинают говорить громче.

Андрей всё чаще думал о Лизе. О её подтянутых к груди коленях, о клубочке, в который она свернулась, когда заснула. Иногда в реальность его возвращали боль в бедре или в языке, когда левой стороной он тёрся об зубы, но стоило закрыть глаза, как перед ними тут же возникали два голубых огонька, а весь мир тонул в словах, произносимых розовыми губами.

Мы ещё даже не познакомились, а ты мне уже дороже всех на свете. Мы встретились меньше часа назад, а я уже люблю тебя так, как не любила никого.

И тёплые объятия… Тогда стало так жарко!

Никогда в жизни Андрей не смущался настолько сильно! Вспоминая о том, как Лиза прижалась к нему, как он почувствовал давление её небольших грудей на своё тело, как похожа она была на беззащитного зверёнка в тот момент, Андрей хотел ощутить всё это снова, и именно оно, желание почувствовать то же самое, крепко засело в его голове. Желание увидеть эти голубые глаза… и смотреть на них… в них… пока… весь мир не утонет в радужках цвета поверхности моря в тихий ясный день.

В субботу, 6 ноября, Андрей направился к Лизе, прихрамывая и игнорируя боль в бедре. Он повторял маршрут того злополучного вечера, но на этот раз шёл не к крыше, а в другое место – туда, где на полках небольшой комнаты стояли ряды толстых и тонких, пугающих его книг. По пути Андрей зашёл в цветочный магазин и, скрепя сердце, выложил 450 рублей за три розы из собственных сбережений, что составляли обналиченную до этого кадетскую стипендию. Были, конечно, розы попроще и подешевле, но какая-то часть, родившаяся в Андрее совсем недавно, сказала, что Лиза заслуживает эти розы.

Это могли бы быть 3 пачки неплохих сигарет, подумал он, но всё же купил розы.

Теперь он стоял напротив двери, с этими дорогущими розами в чуть дрожащих руках, и ждал, откроет ли кто дверь после звонка или нет.

Дверь не открыли.

Андрей нажал на кнопку звонка ещё раз, опустил руку и наконец услышал шаги. Тихие – мужчины так не ходят. Шаги приблизились к двери, кто-то (Лиза) смотрел в глазок. Андрей улыбнулся ему (Господи, как неловко!), чувствуя себя полным придурком. Придурком, держащим в руках розы и улыбающимся глазку.

С той стороны отпёрли замок.

Дверь медленно открыли.

Первыми Андрей увидел яркие голубые глаза, которые, казалось, светятся на чистом милом личике, а светлые волосы лишь подчёркивали их яркость. И как она может жить с такими глазами? Как у неё получается проделывать все будничные действия, зная, что её глаза всегда – ВСЕГДА – такие красивые? Или она не знает? Может, она даже не подозревает о своей красоте и потому не понимает, как сильно у Андрея сжимается сердце при взгляде на неё? Или понимает? Она ж вроде умная. Чёрт, всё слишком сложно!

Лиза и сейчас выглядела как зверёнок – во многом благодаря тому, что ростом была ниже Андрея и, стоя довольно близко, смотрела на него снизу вверх. А он, глядя на неё, испытывал что-то странное… смятение… нечто горячее, где-то тёплое… разливающееся… мягкое и острое одновременно… чувство.

Взгляд Лизы сместился на цветы. В глазах что-то проскочило, сами они широко раскрылись, а Лиза тихо воскликнула:

– Ой! Это… это мне? – В голосе не было фальши, она действительно удивилась. Увидев, с каким лёгким недоверием она смотрит на эти три розы, Андрей понял, что никто никогда не дарил ей цветы. Правда, и он никому никогда не дарил цветы. – Эти розы мне?

– Да, – сказал Андрей и, как бы подтверждая слова, слегка протянул руки вперёд. – Я не знал, какие цветы тебе нравятся, поэтому решил купить розы, потому что они, по-моему, нравятся всем.

Господи, как тупо это прозвучало!

Лиза ничего не ответила. Она поджала губы, продолжая смотреть на цветы в лёгком недоверии, а потом подняла взгляд на Андрея… и его сердце полыхнуло огнём.

НИКТО.

НИКОГДА.

ТАК.

НА.

НЕГО.

НЕ.

СМОТРЕЛ.

Зачастую взгляд говорит красноречивее и доходчивей слов, мы видим в нём всё то, что собеседник хочет передать нам лишь через зрачки и радужки – сплошное безумие. Когда Лиза посмотрела в глаза Андрею – просто посмотрела, ничего более! – он захотел умереть за неё, он захотел жить ради неё. Этот взгляд был обращён именно к НЕМУ, индивидууму, никому другому. Сомнение, что он заслуживает такой взгляд , столкнулось с этим самым взглядом, полным благодарности, удивления и нежности, нежности, нежности! Стенки сердца утопали в пожаре, все органы начали гореть, и процесс этот был больно приятным, приятным болью. Андрей и Лиза смотрели друг на друга, стоя по разные стороны порога, и тяжело дышали, втягивая нагревающийся меж ними воздух.

– Ничего себе… – Лиза поправила волосы и аккуратно, словно боясь, взяла розы. – Мне никто никогда не дарил цветы.

– Ну… – Андрей почувствовал, что начинает краснеть. – Теперь у тебя есть цветы. И тебе их подарили. Я. Я подарил.

О боже, это прозвучало ещё тупее!

Лиза засмеялась, но не с упрёком, нет, это был смех счастливого человека, – и, подарив Андрею ещё один ТАКОЙ взгляд, пригласила его зайти в квартиру.

– Ты здесь одна? – Он закрыл за собой дверь, справившись с нехитрым замком.

– А ты шёл сюда, будучи в уверенности, что я могу быть не одна? – спросила Лиза, но, увидев, как смутился Андрей, ответила: – Да, отец уехал на весь день, будет только к восьми вечера.

– А мама?

– А маму убили. Четыре года назад. Мне было двенадцать, когда её застрелили в переулке.

– Прост…

– Да не стоит, – она улыбнулась ему, – я уже смирилась с потерей. Для меня сейчас важнее настоящее.

Они шли по знакомому Андрею коридору, в сладком полусумраке: Лиза – впереди, Андрей – сзади. Он уже успел пожалеть о вопросе про маму, проклял свой язык, свою речь, свою тупость, своё неумение нормально говорить и вообще подумал, что лучше бы он сюда не приходил. Только всё испортит.

Почему я так переживаю из-за того, что говорю? Никогда такого не было!

Они встали у входа на кухню, что была в два раза больше кухни Бедровых, Лиза попросила Андрея подержать розы, а сама подошла к холодильнику, опустилась на колено, достала из зазора меж стеной и холодильником пустую пластиковую литровую бутылку, выпрямила её, наполнила водой и поставила на подоконник. Улыбнувшись Андрею, забрала у него розы и