Пятьдесят оттенков свободы - Эрика Леонард Джеймс

– Ты еще не доела?

– Нет. – Я смотрю на тарелку с едва тронутыми фетучини – не выдерживаю его пристального внимания – и, прежде чем он успевает что-то сказать, поднимаюсь и убираю со стола посуду.

– Джиа вот-вот приедет, – объясняю я. Кристиан недовольно морщится, но ничего не говорит.

– Я уберу, миссис Грей, – говорит миссис Джонс, когда я вхожу в кухню.

– Спасибо.

– Не понравилось? – озабоченно спрашивает она.

– Нет, все хорошо. Просто я не голодна.

Миссис Джонс сочувственно кивает и, отвернувшись, ставит тарелки в посудомойку.

– Мне нужно сделать пару звонков, – говорит Кристиан и, окинув меня оценивающим взглядом, исчезает в кабинете.

Я облегченно вздыхаю и отправляюсь в спальню. Обед прошел в атмосфере неловкости. Я все еще злюсь на Кристиана, а он, похоже, не считает, что чем-то провинился. А провинился ли? Мое подсознание поднимает бровь и смотрит на меня поверх очков-половинок. Да, провинился. Из-за него я чувствую себя на работе еще более неловко. И дома, где нам никто не мешает, продолжать разговор не соизволил. А если бы я ворвалась в его офис и стала там распоряжаться? Как бы он себя почувствовал? Мало того, Кристиан еще вознамерился отдать мне SIP! И что я буду делать с компанией? Я же совершенно не разбираюсь в бизнесе.

Смотрю в окно, на город, залитый розоватым светом заката. Как обычно, Кристиан хочет стереть все наши разногласия в спальне. Или в игровой комнате. Или в телевизионной. Или даже на кухонном столе. Стоп! С ним все сводится к сексу. Секс – его механизм совладания[9].

Я вхожу в ванную. Смотрю на свое отражение в зеркале. Возвращаться в реальный мир всегда нелегко. Пока мы были в нашем пузыре, разногласия как-то сгладились. Мы просто не замечали их, потому что были полностью заняты друг другом. Но теперь? Вспоминаю день свадьбы, мои тогдашние тревоги – такой поспешный брак… Нет, так думать нельзя. Я ведь знала, за кого выхожу замуж. Нужно просто поговорить с ним обо всем, объясниться. Снова смотрю в зеркало – бледная. А ведь сейчас мне придется иметь дело с той женщиной.

На мне узкая серая юбка и блузка без рукавов. Правильно! Моя внутренняя богиня достает ярко-красный лак для ногтей. Я расстегиваю две верхние пуговицы. Умываюсь, тщательно наношу макияж – туши чуть больше обычного, помаду чуть поярче и с блеском. Безжалостно, от корней до кончиков, расчесываю волосы, и, когда встаю, волосы взлетают каштановой дымкой и спускаются до груди. Я убираю их за уши и принимаюсь за поиски «лодочек» – без каблуков сегодня делать нечего.

Я выхожу в большую комнату. Кристиан стоит у обеденного стола перед расстеленными планами. Играет музыка. Я останавливаюсь.

– Миссис Грей, – говорит он приветливо, потом поворачивается и удивленно на меня смотрит.

– Что это? – спрашиваю я, имея в виду музыку.

– «Реквием» Габриэля Форе. А ты по-другому выглядишь, – рассеянно замечает он.

– Вот как. Никогда прежде не слышала.

– Хорошая музыка для релаксации. – Кристиан удивленно поднимает бровь. – Ты что-то сделала с волосами?

– Всего лишь расчесала. – Чистые, неземные голоса зовут куда-то, уводят…

Кристиан отодвигает бумаги и неторопливо, слегка покачиваясь в такт музыке, направляется ко мне.

– Потанцуем?

– Что? Под реквием?

– Да. – Он кладет руки мне на плечи, зарывается лицом в мои волосы и шумно вдыхает, а я наслаждаюсь его божественным запахом. Как же мне не хватало его сегодня! Прижимаюсь к нему и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Ну почему же ты такой несносный?

– Не хочу, не могу с тобой ссориться, – шепчет он.

– Ну так перестань вести себя как задница.

Кристиан усмехается и еще крепче меня обнимает.

– Как задница?

– Как задница.

– А мне больше нравится «жопа».

– Так и должно быть. Оно тебе подходит.

Кристиан смеется и снова целует меня в макушку.

– Значит, реквием? – Я никак не могу поверить, что мы танцуем под такую музыку.

Он пожимает плечами.

– Всего лишь хорошая музыка.

У порога чуть слышно откашливается Тейлор. Кристиан поворачивается к нему.

– Пришла мисс Маттео.

Какая радость!

– Проводи. – Кристиан берет меня за руку, и в ту же секунду в комнату входит мисс Джиа Маттео.

Джиа Маттео – высокая симпатичная женщина. Коротко стриженная крашеная блондинка. Искусно завитые волосы уложены в нечто, напоминающее корону. На ней бледно-серый костюм; брюки и приталенный, облегающий роскошные формы жакет. Одежда, судя по виду, дорогая. Под горлом поблескивает одинокий бриллиант, в ушах – бриллиантики поменьше. Стильная, ухоженная, породистая – чувствуются и деньги, воспитание. Впрочем, последнее сегодня, похоже, отодвинуто; ее нежно-голубая блузка чересчур откровенна. Как и моя. Я краснею.

– Кристиан, Ана, добрый вечер. – Она улыбается, демонстрируя идеально ровные, белые зубы, и протягивает холеную, с идеальным маникюром руку – сначала Кристиану, потом мне, вынуждая меня выпустить его руку. Джиа лишь чуточку ниже Кристиана, но это из-за высоченных шпилек.

– Здравствуйте, Джиа, – вежливо отвечает мой муж. Я отделываюсь бесстрастной улыбкой.

– Вы оба хорошо выглядите после медового месяца, – замечает Джиа, рассматривая Кристиана из-под длинных, тяжелых от туши ресниц. Глаза у нее карие.

Кристиан обнимает меня за талию.

– Да, отдохнули чудесно. Спасибо.

Он вдруг наклоняется и целует меня в висок, как бы говоря: она моя. Невозможная, даже невыносимая, но моя. Я улыбаюсь. Я люблю тебя, Кристиан Грей. Обнимаю его, просовываю руку в задний карман брюк, чуть тискаю. Джиа кисло улыбается.

– Успели просмотреть планы?

– Да, мы их посмотрели, – говорю я и бросаю взгляд на Кристиана, который отвечает мне усмешкой и вскидывает бровь. Интересно, что его так позабавило? Моя реакция на Джиа или то, что я потискала его задницу?

– Они здесь. – Кристиан кивает на обеденный стол и, держа меня за руку, идет к нему. Джиа следует за нами. Я наконец-то вспоминаю об обязанностях хозяйки.

– Не хотите ли выпить? Может быть, бокал вина?

– С удовольствием. Если можно, белого сухого.

Черт! Белый совиньон – это ведь сухое вино? Оставлять мужа не хочется, но делать нечего, и я тащусь в кухню. Кристиан выключает музыку.