142 страуса - Эйприл Давила

— По вкусу напоминает «Джеймсон».

— Если бы твоя бабушка припасла где-нибудь джин, я бы сделала чертовы коктейли.

— Лора, — упрекнула ее тетя Кристина, поводя в воздухе ложкой с соусом. — Здесь дети.

Мама пожала плечами, не столько пристыженная, сколько раздраженная.

— Джин обычно пил дедушка Хэнк? — Я никогда не задумывалась, чем баловал себя дед, видимо полагая, что, так же как и бабушка Хелен, он предпочитал виски.

Тетя Кристина издала короткое «ха», а мама усмехнулась.

— Папа хлестал все подряд, — сказала она, — но к джину действительно питал особую слабость.

— Он наливал себе стаканчик, как только возвращался в дом из амбара, — добавила тетя Кристина.

— Не так, — поправила сестру мама, указывая на нее пальцем руки, державшей стакан, — он принимал душ, пока мама смешивала напитки. Для себя «Джеймсон» со льдом, для него «Гордонс». Она вручала папе стакан, когда он спускался.

— Точно, — согласилась тетя Кристина, припоминая подробности. — Надо же какая забота.

— Думаю, они от нас очень уставали.

— Да, бедные, — саркастическим тоном произнесла тетя Кристина. — Аж трое детей.

— Ну, знаешь, не всем дано быть идеальными родителями.

Комнату наполнил стук вилок по тарелкам. Обычно девочки устраивали веселую трескотню, даже во время ужина, но, подобно мне, они почувствовали, что появление их тети давало возможность услышать то, о чем обычно не говорят.

Я намотала спагетти на вилку и отправила в рот довольно большое количество пасты с пикантным сладким соусом.

— Мне было плохо, когда ты уехала, — сказала тетя Кристина. — Стив тогда уже работал, так что я все время была одна.

— Ага, — кивнула мама. — Неудивительно, что мы обе поскорее залетели и свалили отсюда на хрен.

Тетя Кристина бросила вилку. Пропустив мимо ушей выражение «на хрен», которое было в списке запрещенных, она взглянула на Габби, свою старшую дочь, и затем снова на маму.

— Я не залетала, — проговорила она.

Зазвонил телефон, и я пошла на кухню, чтобы ответить.

— А куда мамочка не залетала? — услышала я позади голосок Джулии.

— Алло, — прохрипела я в трубку, стараясь отвлечься от разговора за столом.

— Мы с Ноем любили друг друга и поженились перед лицом Господа, — уже громче произнесла тетя Кристина.

— Ну да. — Я услышала в мамином тоне насмешку. — А как насчет «жили долго и счастливо»? Выгорело?

— Таллула, — прозвучал в трубке знакомый голос, и я заткнула другое ухо пальцем. — Это шериф Моррис. Боюсь, у меня плохие новости.

Я приросла к полу, прижав телефон к голове. Почти те же слова он произнес, когда звонил сообщить о смерти бабушки Хелен.

— Что случилось? — спросила я, хотя и знала ответ.

— В твоего дядю стреляли.

В животе у меня потяжелело.

— Его нашли в Барстоу без сознания за рулем пикапа прямо посередине перекрестка. Он потерял два пальца на правой руке и много крови, но жить будет. Извини, что не мог позвонить раньше. При нем не было документов. В больнице его оформили как неизвестного, пока мои ребята не пробили номер машины. Я позвонил сразу же, как только мне сообщили личность пострадавшего.

А позади меня тетя Кристина закипала:

— В самом деле, у тебя совесть есть? Приезжаешь сюда после того, как всю жизнь прожила во грехе, и думаешь, что тебе никто слова не скажет?

Я не ответила шерифу, и он продолжал:

— Я знаю, что последнее время у вас были неважные отношения, но семья есть семья. Я подумал, ты должна об этом знать.

Нужно было произнести какие-то слова, подобающие обеспокоенной племяннице. Тетя Кристина и моя мама пререкались, как маленькие, забыв обо всем на свете.

Я наконец смогла выговорить:

— Он…

— Таллула, — в то же время обратился ко мне шериф Моррис.

И мы оба замолчали, уступая друг другу, а потом одновременно произнесли:

— Я слушаю.

После очередной неловкой паузы он сказал:

— Продолжай, пожалуйста.

— Он пришел в сознание? — Если дядя Стив в отключке, тогда понятно, почему шериф так любезен со мной, но если он очнулся и ничего не сообщил, то я не знала, что и думать.

— Нет еще. — Я услышала, как шериф Моррис вздохнул. — Твой дядя связался с очень плохой компанией, но сейчас он в больнице в безопасности, это я тебе гарантирую. Разберемся, что случилось, завтра, когда он придет в себя.

— Большое спасибо, что позвонили, шериф. — Мы распрощались, стараясь не перебивать друг друга, и я вернулась за стол.

Мама развязно откинулась на стуле, крутя в руках стакан. Они с тетей взирали друг на друга с негодованием.

— Кто звонил? — спросила меня тетя Кристина. — Ты выглядишь расстроенной.

Врать было глупо. Они все равно скоро узнают, и мое притворство вызовет только больше вопросов.

— Дядя Стив, — произнесла я.

— Стив! — воскликнула мама, обрадованная упоминанием о брате, и глянула на телефон. — Как он там, чертяка?

— В него стреляли, — сказала я. Возможность поделиться новостью, к моему удивлению, принесла облегчение. Я слышала монотонный гул кондиционера. — Все хорошо, — добавила я, желая приободрить родственниц. — Вернее, не совсем хорошо, но он жив. Потерял два пальца.

Первой заговорила тетя:

— Стив сам звонил? — Она бросила вилку и оттолкнула тарелку.

— Нет, — ответила я. — Шериф Моррис.

— Вот дерьмо, — наклонившись вперед, изрекла мама.

— А что случилось? Где он сейчас? — Тетя Кристина тоже наклонилась вперед, забыв о ссоре с сестрой.

— В больнице в Барстоу. — Я изложила все, что сообщил мне шериф, тщательно стараясь не проговориться. Я собиралась все им объяснить. Скрывать свою причастность к этому случаю было нечестно, к тому же я не надеялась, что дядя Стив оставит мои действия без последствий. Как только он очухается, то изложит историю по-своему, представив себя жертвой. Тогда меня арестуют.

Я еще могла поторопить заключение сделки с Джо Джаредом, но для чего? Я не смогу приступить к выполнению своих обязанностей в Монтане, если окажусь в тюрьме, да и Служба охраны лесов наверняка отзовет предложение о работе, когда узнает, что я стреляла в человека. Лучше признаться и первой рассказать, как было дело.

Я уже хотела попросить маму и тетю выйти со мной на крыльцо, чтобы не впутывать сюда девочек, но тут тетя Кристина встала и сказала:

— Нужно ехать к нему. — Она схватила с кухонного стола свою сумку и стала искать в ней ключи. — Девочки!

— Можем мы… — попыталась я остановить тетю, но инерция решительности уже несла ее к двери, и я сдалась.

— Я с тобой. — Мама одним глотком осушила стакан и последовала за сестрой.

Я тоже вскочила, однако ехать в больницу, смотреть в глаза дяде Стиву не могла. Я была просто раздавлена тем,