Следовать новым курсом - Борис Батыршин

Дверь распахнулась, и до мичманов долетел раскат нецензурной брани. На пороге стоял Греве – злой, невыспавшийся, с помятой физиономией, в закатанных до колен штанах и несвежей рубашке навыпуск. В обеих руках он держал башмаки (от сапог отказались давным-давно, когда по пути через Индийский океан пересекали тропик Козерога), и как-то ухитрялся ещё и хвататся за косяк.

Рославлев со смехом бросил барону кота. Несчастное животное с мявом вцепилось барону в рубашку, вызвав тем самым новый обвал брани. После чего – сигануло куда-то вбок и скрылось в каюте.

– А в рыло, князинька? – хмуро поинтересовался барон. – Не посмотрю ведь, что вы чином выше – поймаю Ваську, возьму за хвост и по харе им твою светлость отвожу!

– Хватит вам торчать тут букой, барон! – легко отозвался лейтенант. На угрозу оскорбления действием он и не думал обижаться. – Поднимайтесь-ка лучше наверх, а сюда я пришлю матроса со шваброй, согнать воду вниз, в трюм. А то у вас скоро плавать можно будет!

И верно, вода в коридоре стояла выше лодыжек. Даже не стояла, а ходила низенькими волнами туда-сюда вдоль коридора, от переборки к переборке, в такт размахам качки, без всяких усилий перехлёстывая через комингс.

– Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте… – Греве пробурчал под нос истину, известную любому гардемарину, проводил забавников сердитым взглядом (те уже направлялись к трапу, хватаясь за стены каждый раз, когда судно валилось на борт), и заглянул в каюту. Рыжий Васька забился на книжную полку и оттуда сверкал на законного владельца помещения ярко-жёлтыми глазищами.

Барон вздохнул, попытался стереть с лица накапавшую с подволока воду (помешали зажатые в руках ботинки), и, чертыхаясь, направился вслед за Завадским и Рославлевым к трапу. Навстречу ему, сверху хлестали потоки воды.

Он выбрался на палубу через люк, расположенный сразу за грот-мачтой и огляделся. Картина достойная первого дня творения: ветер ревел великанским рогом, его порывы срывали гребни волн и рассеивали их над океаном облаками водяной пыли. Горизонт сплошь в серой пелене, и глаз не находит правильного волнения – штормовые валы потеряли очертания, сшибаются, закручиваются воронками и бурлят крутым кипятком в одном огромном ведьмином котле. Клипер то взлетает к низким дождевым тучам, то проваливается в бездонные ущелья меж водяных хребтов.

От удара накатившей водяной горы затрещал вельбот на боканцах, и Греве едва устоял на ногах, схватившись за подвернувшуюся под руку снасть. Кипящий вал ударил в коечные сетки, перепрыгнул фальшборт, разлился по палубе, вскипая водоворотами вокруг препятствий, докатился до грот-мачты и схлынул. Барон стоял, мокрый до нитки и отплёвывался от внезапного душа…

…казалось, это не закончится никогда. «Крейсер» с кургузыми обрубками вместо мачт (стеньги спустили, как только запахло затяжным штормом) вторую неделю беспомощной щепкой носило по океану. Машина с её тысячью двумястами индикаторных сил едва-едва выгребала против штормовых шквалов, но проку от этого было немного – по большей части, пустой перевод угля. Насколько удалось продвинуться к весту? Насколько клипер снесло к зюйду или, наоборот, к норду? На эти вопросы сейчас не ответил бы никто. Ни командир клипера, капитан-лейтенант Михайлов, ни штурманский офицер не имели ясного представления о местонахождении судна – счисление в такой обстановке делать не имело смысла. Небо же, постоянно затянутое облаками, не давало возможности определиться по солнцу или звёздам. «Крейсер» несло в неизвестность; ясно было только, что общее направление – на ост, параллельно экватору, в сторону острова Суматра и архипелага Бату.

Не желая понапрасну надрывать и без того изношенные механизмы и предвидя близкую необходимость экономить уголь, Михайлов приказывал время от времени останавливать машину, держа в котлах лишь номинальное давление. Чтобы судно управлялось – ставили штормовой стаксель и грот-марсель, с тремя взятыми рифами, и всё равно рангоут зловеще трещал с каждым порывом штормового ветра…

– С лёгким паром барон! Похоже, вас там прилично затопило?

Греве поднял голову. С мостика, вцепившись в ограждение, на него смотрел командир клипера. Аккуратно одетый, в безупречно сидящей фуражке, словно и не творилось вокруг нечто, мало уступающее библейскому потопу, он всем своим видом словно бросал вызов взбесившейся стихии.

– Ступайте-ка в кают-компанию, вестовой принесёт вам сухое, переоденетесь. – распорядился Михайлов. – Матросы смотрят, нехорошо… вы ведь теперь в подвахтенной?

– Сменился, господин капитан-лейтенант! В следующий раз мне заступать в «собаку».

Барон надрывал горло, стараясь перекричать завывание ветра. А Михайлов даже не особенно повышал голос – но казалось, что его слышно в любом уголке палубы.

– Вот и славно. Замёрзли, небось, мокрым, в одной рубашке?

Барон кивнул. Тропики – тропиками, а на ноябрьском ветру пробирало до костей.

– Велите буфетчику подать адмиральского чаю, и укладывайтесь на диване. До вахты, даст Бог, выспитесь, ежели аврала не случится.

«Адмиральским чаем» называли особый напиток, необыкновенно полезный после штормовых вахт. Употреблялся он следующим образом: кружку крепчайшего чая опорожняли на четверть, после чего подливали чёрного ямайского рома (иные любители употребляли для этой цели коньяк) выпивали на треть, и снова подливали. Операция повторялась, пока напиток в кружке не переставал отличаться от обычного рома.

Греве кивнул, засунул под мышку башмаки (всё-таки не упустил!) и с облегчением полез в низы. До ужина можно было урвать ещё пару часов сна.

Западная часть Индийского океана,

Где-то севернее экватора

…ноября 1878 г.

Циклон, две недели кряду игравший с «Крейсером», как с барбоска с костью, в конце концов выдохся. А может, и не выдохся, а наигрался и, бросив свои жестокие шалости, покинул экваториальные широты и удалился в сторону Бенгальского залива – творить бесчинства уже у берегов Индии и Бирмы, напитывать сыростью джунгли, рисовые поля и вздувать половодьями коричневую воду рек. Небо, наконец, расчистилось, и первая же попытка определиться преподнесла команде «Крейсера» приятный сюрприз. Клипер находился примерно на меридиане Маската, спустившись почти до экватора – таким образом, удовлетворённо заметил капитан-лейтенант Михайлов, сожжённый уголь не был растрачен совсем уж впустую. А вот дальше оставалось полагаться только на силу ветра: в бункерах удалось наскрести лишь несколько лопат угольной пыли, и командир клипера скомандовал «все наверх» – поднимать на место стеньги и ставить паруса.

Больше суток «Крейсер» бежал на вест, подгоняемый пассатным ветром. Капитан-лейтенант принялся вместе со штурманским офицером прикидывать дальнейший маршрут – следовало пополнить запасы угля перед новым туром океанского круиза. Для этой цели можно было поискать британских купцов, ползающих туда-сюда вдоль Африканского берега, от мыса Доброй Надежды в Аден или порт Карачи. А можно было повернуть на юг, пересечь экватор и рискнуть – зайти на бункеровку в Занзибар или Дар-эс-Салам, где стараниями султана Меджид ибн Саида был построен крошечный порт.