Путевой светлячок - Ольга Гусейнова

И тут же поймала недовольный прищуренный взгляд обсуждаемого животного.

— Так вышло! Когда его противный характер проявился, поздно было что-либо менять. Лошвары растут медленно, но, хвала огню, живут долго. Терну ровно шесть лет, как и наследнику, он еще молодой совсем, зато у аро Хемвааля будет прекрасная возможность подружиться со своим лошваром. Он происходит из крупного, сильного племени, заиметь их жеребенка — невероятная удача, — снова пояснил Дартвааль.

— Отец с нетерпением ждет тебя, аро Хемвааль! — со значением прервал наш разговор Рейнвааль.

Меня поразил Хем, который во время разговора сосредоточенно молчал и глядел перед собой, затем повернулся и глухо заговорил:

— Я не хочу к отцу! Он мне не нужен, мне никто кроме тебя не нужен. Хель, не отдавай меня ему, я тебя люблю!

Я забыла о страхе перед лошваром, демонами и про усталость тоже. Слова мальчика словно ударили, заставили внутри что-то болезненно сжаться.

— Хем, но ведь он твой отец! — хрипло выдавила в отчаянии. — Совсем недавно сама мечтала, чтобы мой собственный отец захотел меня вернуть, наплевав на соглашение с дедом. Мечтала, что хоть немного полюбит, а у тебя есть такая возможность… Узнать своего отца ближе. Полюбить и стать настоящим сыном, любимым… Ты же еще не видел его…

— Если ты уйдешь, я с тобой! — отчаянно твердил Хем, а я поняла, что сейчас меняется мое и так туманное будущее.

— Хорошо, Хем, давай мы сначала встретимся с твоим отцом, а там решим, что делать дальше будем!

Обняла его и тяжело вздохнула. Да-а-а, в моей жизни ничего просто не было и дальше, как видно, не будет!

На рассвете глаза закрывались сами собой, как ни сталась удерживать их открытыми, специально переводя взгляд то на одну могучую спину, маячившую впереди, то на другую. В какой-то момент мой измученный бессонницей и усталостью мозг зацепил одну деталь. На спинах демонов жилетки между лопатками иногда расходились, демонстрируя обнаженную кожу, видимо, так шьют специально, чтобы крылья могли появляться и исчезать без проблем с раздеванием.

Веки снова поползли вниз, но в этот момент Терн резко повернул назад морду и угрожающе клацнул зубищами рядом с моей коленкой, заставив судорожно вздрогнуть и очнуться. Я выпрямилась и вытаращила глаза, напряженно глядя по сторонам, лишь бы снова не закрылись.

Голова тоже превратилась в тяжелый, трудно удерживаемый груз, и меня начало все сильнее кидать из стороны в сторону. Хем давно спал, лежа на лошваре, ему даже выступающая лука седла не мешала — умаялся.

А потом даже реагировать на клацанье клыков Терна сил не осталось. Я пообещала себе, что закрою глаза лишь на чуть-чуть, просто чтобы отдохнули. Но стоило им сомкнуться, еще мгновение я ощущала себя бодрствующей, а затем утонула в темноте. Меня дернули, и я почувствовала, как падаю куда-то, падаю… падаю… во что-то уютное, теплое и как будто родное. И все — после этого сознание отключилось полностью…

* * *

Сначала вернулись ощущения: запах дождя, смешанный с терпким, странно знакомым, очень приятным ароматом; звук падающих капель на траву и ударяющихся по натянутой ткани или коже; тепло и уют, в которых я нежилась, находясь на грани сна и бодрствования. Нарушать эту грань не хотелось, поэтому просто наслаждалась непривычным ощущением блаженства.

Что-то пощекотало кончик носа, и я, не задумываясь, потерлась лицом о гладкую горячую поверхность, к которой до этого прижималась. М-м-м… какая притягательная, пышущая внутренним жаром, похожая на шелк, после того как погладили утюгом. Я любила прикасаться к потрясающей шикарной ткани, после того как горничные приводили в порядок мои платья. Как же давно это было!

Вялыми со сна пальчиками прикоснулась — приятно на ощупь, затем прижала ладонь и погладила с едва сдерживаемым стоном восторга. Потянулась привычно, снова потерлась носом обо что-то твердое. Равномерный стук под моим ухом начал превращаться в сильный гул — так иногда мое сердце бьется, когда страшно или когда испытываю восторг, возбуждение…

Я резко открыла глаза, не понятно, чего испугавшись. Моя ладонь все еще наслаждалась гладкостью, как сейчас выяснилось, мужской груди. Я полулежала на коленях Рейнвааля, прижимаясь к нему всем телом, а его руки обнимали меня. Более того, изумленно обвела взглядом то, в чем находилась: мужчина с помощью одного крыла словно спеленал меня, поместив в кокон. А сверху и над нами козырьком нависло второе крыло, защищая от дождя, мерно стучавшего по натянутой коже.

Грохот в ушах — это стук сердца демона, который, склонив голову, разглядывал меня. И хотя его лицо сейчас похоже на бесстрастную маску, я восхитилась бархатистостью взгляда, присущего только глубокому фиолетовому, почти фиалковому цвету. Невероятно красивые глаза, поймав мой испуганный взгляд, не отпустили, поглощая, будоража странные ощущения, рождая тепло в груди, разбегающееся по всему телу. Неожиданно сильно обрадовалась, что не ошиблась с цветом его глаз — они именно такие, какими казались в серебристом свете луны.

И тут до меня дошло, что веду себя совершенно неподобающим для леди образом. Замерла, затем убрала слишком вольную ладошку и хриплым со сна голосом просипела:

— Простите, больше не буду!

— Что именно? — странно хриплым, севшим голосом спросил Рейн.

— Трогать! — пискнула в ответ и попыталась отвести смущенный взгляд в сторону, но не смогла.

Он промолчал, лишь странно удовлетворенно хмыкнул, словно гипнотизируя меня, а я заинтересованно перевела взгляд на лоб и рога, раз уж представилась возможность рассмотреть поближе. Начинаются на границе роста волос, толстые в основании и гордо торчат вверх, тогда как у других демонов закручиваются спиралькой, сильно загибаясь назад.

Не думая, что опять творю, сгорая от любопытства, протянула руку и потрогала темно-серые рога, оказавшиеся на ощупь шершавыми, твердыми и ребристыми.

— Других так не трогай! — снисходительно посоветовал демон.

Я вновь испуганно отдернула руку, а потом, чувствуя как жар опаляет щеки, спросила:

— А почему?

— Это очень интимный жест! Для самых близких! — хмыкнул демон.

Теперь запылали не только щеки, но и уши, и шея. Клянусь силой, неужели я сейчас его провоцировала… Неожиданно фривольные мысли прервались, разум захлестнула паника, поэтому я встрепенулась и, закрутив головой по сторонам, спросила:

— А где, Хем? Что с ним?

— Успокойся, пчелка! Наследник спит на руках у Дартвааля.

В этот момент мы услышали тревожный вскрик, а потом напряженный детский голосок:

— А где моя мама?

Рейн помог мне сесть ровнее, прижав спиной к своей груди, и я смогла увидеть совсем рядом Дартвааля. Из кокона его крыльев выглядывала заспанная мордашка тоже крутившего головой Хема. Увидев меня, демоненок успокоился, а я помахала рукой: