Побежала коза в огород - Лариса Кондрашова

Я тут же все вспомнила. Как мне позвонили домой в половине второго ночи, как сообщили о смерти мужа и как я потеряла сознание. То есть я только теперь поняла, что упала в обморок, потому что иначе чего бы мне лежать на полу с мокрым полотенцем на лбу и видеть прямо над собой испуганные, несчастные глаза моей младшей сестры.

— Это я во всем виновата!

Не знаю, почему вдруг вырвалось у меня такое признание. Я подумала в тот момент самое худшее: что Женю убили по приказу Забалуева. Он захотел, чтобы ему никто не мешал. Не сам, конечно, нанял исполнителя…

От этой дурацкой версии я и сама завелась. Нашелся человек, на кого можно было свалить вину за случившееся со мной несчастье. Но потом опомнилась. Чего вдруг Юрию понадобилось бы убивать моего мужа? Неужели он так жаждет мной обладать, что устраняет со своего пути любые препятствия? Слишком высокого мнения о своей особе Елена Рагозина, обычная журналистка обычной газеты. Можно подумать, вокруг мало интересных женщин. Да Забалуев может взять себе любую, только позови!..

Но в первый момент я своим обмороком свою сестренку испугала. Как и своим признанием. Я увидела, в ее глазах метнулся страх: а вдруг это правда? Но потом — несмотря на то что мой мозг чуть ли не разрывался от страшного сообщения, вроде бы сидевший в моей голове посторонний наблюдатель продолжал для чего-то фиксировать эти мелкие детали — она замотала головой.

— Леночка, не надо, только не упрекай себя ни в чем! Ты не можешь быть виноватой. Ты такая, такая… Лучше тебя нет!

Она волновалась и даже, кажется, осуждала себя за то, что могла обо мне плохо подумать. Мой родной светлый человечек.

Но что это я валяюсь, будто тяжелобольная? Случившуюся потерю мне еще предстоит осознать, как и страшное слово «вдова», которым меня наградил всего лишь один телефонный звонок. Мне же сказали, что надо приехать на опознание, что за мной пришлют машину.

Как странно я откликалась на смерть Жени. Я считала, что в такие минуты человек не может думать ни о чем другом, кроме ощущения страшной утраты, в момент изменившей его судьбу, а мои мысли метались в разные стороны, как перепуганные тараканы.

Наконец, с трудом приведя их в относительный порядок, я сказала сестре, что мне нужно ехать.

— Я с тобой! — вызвалась Галочка.

— Нет, ты останься, — запротестовала я, — вдруг Тошка проснется, а дома никого…

Сама же подумала о том, что младшенькой вовсе ни к чему это страшное зрелище, к которому мне предстоит еще подготовиться.

Опять раздался телефонный звонок, и мне сказали, что внизу меня ждет машина…

Я ничего толком не соображала. Даже машину не могла бы описать. Только вышла и мельком взглянула на номер, который мне сообщили. Вроде тот же. Мне открыли заднюю дверцу, и машина тронулась.

По пути я рисовала в своем воображении самые жуткие картины случившегося. Хотя, если разобраться, какая разница, что именно произошло, если в итоге было одно: я лишилась мужа. То, что в последнее время между нами случались размолвки, теперь казалось такой мелочью по сравнению с главным — Женя умер!

Но осознать это еще предстояло, потому что мозг такой информации упорно противился. «Не может этого быть!» — твердил упрямый голос в моей бедной голове.

А зрелище выглядело почти не страшным. Мне показали лежащего на носилках Женю — на первый взгляд мирно спящего — с небольшим темным отверстием в виске.

— Это ваш муж?

Я кивнула, силясь сообразить, почему Женя не может двигаться из-за какой-то дырочки в голове. Кто-то за моей спиной сказал:

— И две пули в груди.

Я опять почувствовала, как мое сознание остановилось на краю обрыва, чтобы броситься в черный омут беспамятства, но оказалось, что это уже предусмотрели, и ко мне подскочил врач, который сунул мне под нос какое-то резко пахнущее лекарство.

— Вы сможете проехать с нами? — Смутно знакомый черноволосый голубоглазый мужчина изучающе заглянул мне в глаза — проверял, не притворяюсь ли.

— Смогу, — кивнула я и мысленно дала себе слово больше не раскисать ни в коем случае.

В отделе насильственных смертей районного отдела милиции у стола капитана Мурашова, о чем говорила табличка на двери, я была усажена на ветхий скрипящий стул. Мурашов, ну да, я его откуда-то знаю. Память, съежившаяся, будто от удара по голове, потихоньку приходила в себя.

— Если не возражаете, Елена Михайловна, мы составим небольшой протокольчик. Как говорится, по горячим следам…

— Не возражаю, Савелий Викторович, — сказала я. Теперь со мной было все в порядке. Почти. Пару раз нам с Мурашовым приходилось встречаться на каких-то городских мероприятиях, и нас познакомила одна моя коллега, с которой у него были некие неформальные отношения.

— Значит, вы меня помните? — обрадовался он. — Тем легче будет нам все выяснить и зафиксировать.

Как ни была я ошарашена внезапной смертью мужа, как ни старалась уверить себя в том, что он умер и с этим ничего не поделаешь, мой ум все еще отказывался верить в Женину гибель. А также в то, что этот несчастный Мурашов не сделал мне никакого снисхождения, не принял в расчет мои чувства — я только что потеряла мужа! — а сразу потащил меня в отдел, как будто в чем-то подозревает.

— В каких отношениях вы находитесь с господином Забалуевым? — без подготовки спросил он.

Я была так изумлена нелепостью и несвоевременностью вопроса, что даже забыла покраснеть или просто смутиться. Даже если его отдел, кроме насильственных смертей, ведет учет греховных поступков граждан, это не дает ему права говорить со мной в таком тоне!

— А что, его тоже убили? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Почему убили? — теперь показался озадаченным Мурашов. — Никаких таких сведений у меня нет.

— Тогда при чем здесь Забалуев и смерть моего мужа?

— Странно, вы даже не уточнили, о каком именно Забалуеве идет речь.

— Но вы тоже не уточняли, — огрызнулась я. — Следовательно, речь идет именно о том Забалуеве, которого мы знаем оба. При том, что наш город не самый маленький в России. С приезжими миллиончик наберется! И много тем не менее Забалуевых у нас на слуху?

— Один, — нехотя признался Мурашов. — Похоже, вас голыми руками не возьмешь.

— А вы хотели взять? — неприязненно осведомилась я.

Неожиданно Мурашов улыбнулся.

— Хорошо, не будем ссориться. Вы не можете понять, откуда ветер дует, не так ли? А к нам в отдел — странное совпадение, вы не находите? — поступил сигнал о том, что у вас с Забалуевым роман и он якобы хвастал при свидетелях, что соперника с дороги уберет…

Я опять почувствовала, как в районе солнечного сплетения у меня появилась холодная пустота.

— Вы думаете, что это дело рук Забалуева? — Внезапно я почувствовала, как у меня пересохло во рту.