Адвокат по сердечным делам - Наталья Борохова

Короче говоря, он задержался на работе допоздна и, подъезжая к дому, решил, что ужин наверняка закончился. Поворачивая ключ в замке, а потом сбрасывая в прихожей куртку, он услышал разговор в гостиной и недовольно поморщился. Похоже, «девочки» решили проявить упрямство и дождаться его появления.

– Ну, где тебя носит, Сашка! – напустилась на него Евгения, едва он переступил порог. – Отбивная давно превратилась в подошву.

– Ты же знаешь, дорогая, я предпочитаю не есть после семи, – сказал он рассеянно, обводя глазами гостиную.

На ковре, как всегда, в окружении своих игрушек, сидела Василиса. А в глубоком кресле перед телевизором – молодая женщина с бокалом вина в руке.

Увидев Александра, она поднялась и пошла ему навстречу.

– Здравствуйте, – сказала она глубоким чарующим голосом. – Меня зовут Мария.

Александр растерянно пожал ей руку и еще раз огляделся вокруг, чтобы увидеть наконец Машеньку, ту самую «дворняжку», которую сегодня приволокла с собой из больницы его жена. Но в комнате, кроме Василисы, Евгении и этой красивой незнакомки, никого не было. К тому времени она уже вновь уселась в кресло, продолжая рассматривать его как ни в чем не бывало.

– Ты не посидишь с нами? – спросила его Евгения, и он, конечно, вынужден был согласиться. Идти в ванную, не познакомившись как следует с гостьей, было бы верхом неприличия, и Александр принял правила игры, навязанные ему супругой.

Наливая вино в бокалы, он исподтишка рассматривал Марию. Это была очень красивая женщина, чуть моложе двадцати пяти лет, с прямыми светлыми волосами до пояса. Высокая и гибкая, с прозрачной, почти фарфоровой кожей, она показалась ему странно знакомой. Словно он встречал ее где-то раньше… Приглядевшись повнимательнее, Александр понял, что его дежавю объясняется просто. На девушке была одежда его жены: атласный топ цвета выдержанного вина и свободного кроя брюки. Однако даже в этом немудреном одеянии с чужого плеча девушка была великолепна. Он даже подумал виновато, что фигура Марии нравится ему гораздо больше, чем фигура его жены. Она была почти такого же роста, как Евгения, но обладала более развитыми формами. Женька казалась элегантно худощавой. Мария на ее фоне – более чувственной, сексуальной. Когда девушка через некоторое время отправилась на кухню, чтобы отнести тарелки, Алекс с удовольствием сосредоточил взгляд на ее фигуре.

– Хорошая девочка, правда? – улыбнулась Евгения, улучив момент.

Неизвестно, что имела в виду супруга, только Александру было недосуг с этим разбираться, и он просто кивнул головой:

– Да уж. Ничего не скажешь, ты умеешь выбирать себе жертву!

Жена тихонько рассмеялась. Казалось, ее радовало то, что Александру понравилась новая постоялица. Во всяком случае, теперь с ним не будет проблем и он освободит ее от своего нытья и недовольства.

Вечер прошел довольно мило. Троица нашла о чем поговорить, и глава семейства был немало удивлен тем, что гостья держится очень свободно и с достоинством. В конце Мария затеяла с ним весьма компетентную беседу о проблемах спорта. В это время Евгения укладывала Василису спать. Для Александра было огромным облегчением узнать, что теперь с ними под одной крышей будет жить красивая и умная девушка, а не безродная «дворняжка», которую он себе сначала представлял. В результате он выпил больше вина, чем следовало бы, и разглагольствовал дольше, чем можно было от него ожидать. В конце концов, когда они спохватились, было уже далеко за полночь.

Когда супруги оказались в спальне, они оба решили, что вечер прошел великолепно и им наверняка удалось заложить начало для хороших отношений с потерпевшей.

– А где был все это время Иван? – спросил Александр заплетающимся языком. – Ты что, не познакомила его с нашей гостьей?

– Если бы… – вздохнула Евгения, надевая рубашку. – Он ушел к себе сразу же после ужина. Сказал, что ему нужно писать курсовую работу. Ты бы поговорил с ним. Он ведет себя очень невежливо.

– Что с него взять? – сонно отозвался супруг. – Он еще мальчишка, сопляк. Что он понимает…

Зато на работе дела у Евгении шли далеко не так хорошо, как ей хотелось. Юбилейный выпуск журнала уже передали в печать, а перед этим Сбродов внес туда некоторые изменения, не согласованные с главным редактором. Евгения была в ярости.

– Я же тебе говорила, что оставляю за собой право принятия всех решений! – говорила она, вызвав его к себе на ковер. – Почему ты не сообщил мне, что убрал материал о проблемах усыновления и вставил вместо этого статью о съезде кинематографистов?

– Я посчитал, что в юбилейном номере уместнее будет информация о чьем-либо празднике, чем о проблемах, – проблеял Сбродов. – К тому же вас не было целых два дня, и мне ничего не оставалось, как принять решение самостоятельно.

– Но есть же телефон, есть электронная почта, наконец, – не унималась Швец. – Я же не уехала на острова Тихого океана, оставив вас без своих координат! Я была в городе и занималась своими делами… я хотела сказать, своим лечением. Неужели так трудно было связаться со мной?

– Я был так обеспокоен состоянием вашего здоровья, что решил пойти на риск, – признался с несчастным видом ответственный секретарь.

Сегодня его начальница выглядела намного лучше, и Сбродов понял, что, по всей видимости, ошибся с диагнозом. Рак Евгении определенно не грозил. Она была энергична и напориста, как всегда, из чего он заключил, что лечение принесло ей пользу. Жаль, что то же самое нельзя было сказать про него. Он расставался со своей мечтой занять место главного редактора…

– Теперь я буду здесь находиться почти столько же времени, сколько и прежде, – сказала она, подтверждая его самые худшие опасения. – Вызови-ка ко мне членов редколлегии. Я хочу пообщаться с каждым в отдельности. Сдается мне, что вы все почувствовали вольницу.

У нее и правда была решимость навести в своем журнале порядок. Впервые за несколько недель она чувствовала себя спокойно и считала, что контролирует ситуацию. Машеньку выписали из больницы, и она находилась под крышей ее собственного дома. Евгения вручила ей все свои номера телефонов и просила звонить в случае, если девушке понадобится помощь. Но телефоны молчали, из чего Швец сделала вывод, что дома все идет как надо.

Она радовалась возможности вернуться на работу. Пожалуй, ей придется несколько дней поработать допоздна, чтобы наверстать упущенное, но на этот счет она была совершенно спокойна. Александр не даст Машеньке скучать, да и Василиса будет теперь под двойным присмотром. Короче говоря, она считала, что дома ее ждет семья, которая – по воле случая – стала на одного человека больше.

В тот день Евгения поработала на славу. Вызвав каждого из членов редколлегии, она проверила, как идет подготовка к выпуску очередного номера, дала им ценные указания и устроила основательную разборку Красюк, которая со своей неуемной энергией попыталась отхватить для светской хроники еще одну страницу. Ее немного огорчало то, что, завертевшись в водовороте собственных дел, она так и не включила в юбилейный номер свежую фотографию своей семьи. Теперь колонку редактора украшал старый снимок, где на руках у Александра сидела годовалая дочка. Казалось, время ушло вперед, но только не для их семьи. Они ничуть не постарели, а остались такими же, как два с половиной года назад.