Луна Верховного. Том 3 - Марина Эльденберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они договорились, что Венера подождет его в отеле, а Зен позаботится о ее безопасности. Рамон же успел только принять душ после перелета и переодеться в деловой костюм. Чтобы старый волк не решил, что он торопится, и не счел это за оскорбление. Конечно, у Рамона для него хороший подарок в виде бывшей подруги, но не нужно сбрасывать со счетов, что Артур слишком заинтересован в нем. Слишком хорошо у него получалось выполнять свою работу. Слишком многие его боялись. Слишком много тайн он знал. Например, как эту, с Альмой. Это его уязвимость, но это же – главный козырь.
Артур назначил встречу на собственной вилле. Рамон часто здесь бывал, на совещаниях Волчьего Союза и приемах, которые устраивала Альма. Кажется, волчица сама вспоминала это время, потому что на подъезде начала умолять его не отдавать ее Артуру.
– Рамон, не нужно. Скажи, что убил меня. Или что я убежала. Он же меня уничтожит. – Она на протяжение всего перелета это делала: то умоляла, то выдавала какие-то совершенно нелепейшие аргументы, почему они должны ее простить и отпустить. – Или сам убей меня! Скажи, что вывела из себя.
– Нет, Альма, живой ты ценнее, – он посмотрел ей в глаза. Ему больше не хотелось ее придушить, она не вызывала в нем прежних чувств. Рамон вообще ничего по отношению к ней не чувствовал, и у него даже отсутствовало чувство вины, что он покупает себе свободу взамен ее жизни. Ради своей семьи он пошел бы и на большее.
– Разве в тебе не осталось ни капельки сочувствия? – расплакалась она. – Любви? Всепрощения?
– Любви, говоришь? Во мне целый океан любви к моей семье. Прощение? Я прощаю тебя. Я даже благодарен тебе за то, что твоя злоба, твое сумасшествие привело меня к моей истинной. Да, я благодарен. Но все остальное – просто сделка с Артуром. Ничего личного.
Ее слезы высохли, и она расхохоталась будто безумная:
– Сделка говоришь? Ну попробуй! Ты еще пожалеешь, Рамон, что не заключил сделку со мной. Что поставил не на меня.
У Рамона в груди что-то тонко дернулось, и он тут же узнал связь. Кажется, должен уже привыкнуть, но всякий раз так тепло становится на сердце, когда Венера с ним соединяется. Они договорились, что она останется в отеле, но Рамон будет держать с ней связь посредством истинности, и она сможет все увидеть его глазами и услышать через него.
«Не нравятся мне ее слова».
Он откидывается на спинку сиденья и прикрывает глаза, так ее присутствие ощущается сильнее, острее. Холодная напряженность, сковывающая его сердце в самом начале пути, уходит, сменяясь теплом их общей любви.
«Мне тоже, nena, но все потому что мы с тобой параноики. Что ей еще остается, как не сыпать угрозами?»
«Ты прав, любимый, – ее голос звучит в его голове самой приятной мелодией, даже такой, слегка взволнованный, – но с Вэ-Эс никогда ничего непонятно. Вдруг Альма дорога Артуру настолько, что он готов ей все простить? Вдруг он влюблен в нее?»
«Такие, как Артур, влюблены только во власть и в собственное эго, Венера. Альма растоптала его имя, и я сильно сомневаюсь, что он ей простит это».
«Все равно будь, пожалуйста, осторожен».
Он улыбается, потому что забота истинной приятна. Это самый желанный приз. Точнее, сам желанный приз остался в гостиной, но как же приятно держать с ней связь вот так. А во время их любовных игрищ такой бонус и вовсе дарит непередаваемые ощущения.
«Рамон! Ты должен о сделке думать, а не об… игрищах!»
«Я не могу перестать думать о наших игрищах, nena. В наш медовый месяц, между прочим».
«Ты невозможный. Невозможный и несерьезный. Отключаюсь».
«Это невозможно выключить, любимая».
В сердце теплеет от ее отклика. Это словно поцелуй, и Рамон прижимает ладонь к груди. Их разговор позволяет ему отвлечься, а еще наполниться железобетонной уверенностью, что у него все получится. По-другому и быть не может.
Встречающий их дворецкий разговаривает с ним, а на Альму даже не поднимает взгляда, хотя она бросает:
– Я была лучшего мнения о тебе, Лимар.
Но на этом все. Ведь спокойна и следует по коридорам с безумной полуулыбкой. Надеется на что-то? Блефует? По сути, ему все равно. Он здесь надолго не задержится. Передаст подарочек и домой.
Артур встречает его в роскошной гостиной с с видом на сад. Арочные двери раскрыты настежь, и ароматы цветущих деревьев заносит в комнату легким бризом, играющим светлыми, почти прозрачными занавесками. Идиллия. Но ожидающий их в полном одиночестве хозяин особняка мрачен и суров. Он уже в курсе всего произошедшего, Рамон все объяснил по телефону.
Артур отпускает дворецкого и испытующе смотрит на Альму.
– Выглядишь как бродяжка, Аль.
– И тебе здравствуй, Артур. После того, что я пережила…
– По своей инициативе.
– Да, – кивает она. – По своей.
– Думаю, Волчий Союз с удовольствием послушает твой рассказ, Альма, – говорит Рамон, и Артур переводит взгляд на него.
– Что ты хочешь взамен? – интересуется он по-деловому.
– Свободу и неприкосновенность для себя и моей семьи.
– Для той, что живет в Вилемее?
– Для той, что будет жить со мной. Для моей жены, для моей дочери и для всех моих будущих детей.
Глаза Артура вспыхивают желтым, брови взлетают вверх.
– Даже так, Рамон? Дети. Как прекрасно. – Он усмехается, раздумывает минуту, будто тянет время. И Рамон терпеливо ждет. Этот разговор и так начался достаточно резко для Артура. Без лишних реверансов. Что только доказывает, что ему хочется поскорее разделаться с Альмой. Остаться с ней наедине и разделаться. – Не желаешь продолжить наше сотрудничество?
– Благодарю за доверие, но нет. Все чего я хочу, вернуться к семье.
Артур кивает.
– Твоя ситуация за все существование Волчьего Союза уникальна и неоднозначна, но за личную преданность мне и действия в интересах нашего альянса я могу обещать тебе, что ни я, ни Волчий Союз больше не имеют к тебе никаких претензий, Рамон.
Он протягивает ему ладонь, и они скрепляют договор крепким рукопожатием.
– Спасибо, Артур.
Рамону остается только развернуться и покинуть это место. Домой-домой.
Но голос Альмы нарушает эти планы.
– У джайо есть магия. Он умер дважды. Я его своими руками убила, а он стоит тут. Пусть расскажет.
Для Артура это должно быть звучит
