Дом колдуна - Мэри Блум

куда сейчас ехали мы. Лукавые ряды были исключительным местечком, где общие правила не действуют. Этакая огромная барахолка в городской черте, куда приезжали со всей империи колдуны и ведьмы. Любую колдовскую приблуду, какая только приходила на ум, там можно найти или заказать. В одной из местных ремесленных лавок я и планировал сделать амулет для Ули.

— И что, оно того стоит? — внезапно спросил Глеб.

— Что именно? — я повернул голову к нему.

— Зачем тебе ее перевозить?

Начинается… Еще у тебя я забыл спросить.

— А разве не могу?

— А ты можешь отвечать не вопросом на вопрос? — прищурился он.

— А зачем?

— Да просто ответь! Умеешь же ты бесить…

Да я еще даже не начинал.

— Потому что она ответственная, — с иронией пояснил я. — Кто-то же должен следить за порядком в доме, пока я занят делами. А кто это будет делать? Явно не ты.

— Так найди кого-нибудь здесь, — не отставал Глеб. — Что ее-то тащить? Настолько нужна, что ли?

Вот же разболтался. Зря только столько энергии тебе подкинул.

— Что ты прицепился?

Теперь ухмыльнулся он.

— Если уж по-честному, Улька далеко не самая роскошная деваха в мире. Да даже в Родном поле не самая! Сиськи бывают и побольше, — выпустив руль, он сделал выразительный жест руками, будто обнимая арбуз. — А у нее максимум двоечка, а то и меньше…

— Это что, урок занимательной анатомии?

— Вот же ты бесишь! — выдохнул друг. — Да знаю я, что ты с ней мутишь! Мог бы уже и сам сказать!

Да понял я уже, что ты знаешь. После такой словесной эскападки сложно не понять.

— И как же ты узнал? Увидел?

— Почувствовал, — отозвался Глеб. — Знаешь, порой такой странный морок, типа ступора, накатывает, когда Улька рядом. Будто на короткий миг все тело сковывает, как бы сжимает. Я все гадал, что за ерунда? Прям в осадок выпадаю. Но точно не от нее. А потом я наконец понял почему…

Надо же, какой следопыт.

— Это ты меня сжимаешь, — продолжил он, — видимо, непроизвольно. В общем, я понял: у тебя просто очко дрогает всякий раз, когда я оказываюсь рядом с девчонкой, которая тебе нравится, — он снова ухмыльнулся. — Что мне тоже приятно. Ревнуешь или что там у тебя… Конкурента чувствуешь…

— Да, — усмехнулся я, — и как же сжимает? Так или может так?

Без малейшего труда — еще легче чем прежде — я нащупал его душу и чуток пощекотал. Этого поганца несколько раз скрючило на сиденье. Аж машина дернулась, а ведь хвалился, что может водить и с закрытыми глазами, и по пьяни, и вообще при смерти.

— Да хватит уже! — возопил он. — Твоя-твоя!.. Все я уже понял!

На несколько мгновений салон окутала тишина — только шум столицы врывался сквозь открытые окна. Глеб выдохнул и опять ухмыльнулся.

— Так двоечка или все-таки побольше?

Вот же я тебя разбаловал, полудурка. Пришлось повторить экзекуцию.

— А! Хватит! — тут же раздалось рядом. — Уж и спросить нельзя!..

Отдышавшись, он мельком взглянул на навигатор и свернул в нужную сторону. У меня же в кармане задергался смартфон, уведомляя о двух сообщениях сразу. Первое было от Савелия, отчитавшегося, что он перевел остатки на мой счет, и советующего сразу все не тратить. Оно и понятно: сорванный процесс продажи скверны надо наладить, и до новых поступлений может пройти какое-то время. А второе сообщение было от банка, куда как раз поступили эти остатки. Я зашел в приложение, которое радостно сообщило, что мне упало двести с лишним тысяч золотых имперских рублей.

Глеб рядом аж присвистнул.

А неплохие остатки. Хватило бы на еще один спорткар, хотя тот, который сейчас выгуливали мы, все-таки стоил дороже.

— Ты же помнишь, что все мое — твое? — вкрадчиво протянул друг.

— И? — я оторвал глаза от экрана.

— В обратную же сторону это тоже работает, верно?

Я усмехнулся.

— За небольшими исключениями.

— Насчет Ульяны твоей я понял. Но про бабки ты не говорил, — парировал он. — В общем, шикарное у тебя наследство. Поехали его прокучивать!..

Хватил. Даже с нашим размахом такую сумму не так-то легко прокутить.

Вот в таком настроении мы наконец и подъехали к Лукавым рядам.

Ep. 15. Лукавые ряды (I)

Лукавые ряды, по сути, огромная барахолка — только колдовская, куда со всей империи стекались жаждущие купить и продать, заработать и поживиться. Этакий гигантский базар с зычными криками зазывал и яркими вывесками — каждый тут пытался выделиться, чем мог. Разноцветные лавки тянулись длинными рядами, наезжая друг на друга, как кривые зубы. Одни забиты стендами с амулетами всех форм и размеров, не только на людей, но даже на рогатый скот; в других что-то варили, приманивая запахами покупателей; в третьих стучали молоточками, делая обереги на заказ.

Говорят, тут можно найти что угодно: любое снадобье, любые коренья, любого редкого зверька или его тушку. Да что там — даже свежий человеческий труп можно раздобыть для какого-нибудь обряда и купить совершенно невозбранно. Синод, конечно, такое не одобряет, но сами ряды не шерстит — так что вопросы будут только к купившему. Хотя вряд ли кто-то додумается выносить труп в целлофановом пакетике.

В общем, это — шумный лабиринт из лавок, куда можно зайти в одном месте и, заблудившись, выйти в совершенно другом. Ряды как отдельный город внутри столицы — с петляющими, кривыми, узкими улочками, где можно с легкостью потеряться. Они словно играют с тобой, путают тебя, проверяют, сюда ли ты пришел и есть ли тебе здесь место. Именно поэтому эти ряды и называют лукавыми — им опасно верить. Как впрочем, и их обитателям — тут надо держать ухо востро.

Обсчитают, обманут, разведут как дурачка — и никто даже не постесняется. Каждый второй выходит отсюда облапошенным. Если не знаешь, что ищешь, тебе тут же с охотой объяснят и впарят это по самой высокой цене.

Вот и Глеб повелся. Стоило войти в ряды, как его глаза разбежались от любопытства в разные стороны, а руки стали тянуться ко всему, что рядом — прямо как на стриптизе. Пару раз я даже его подхватывал и утаскивал от очередной лавки, где только и рады оболванить платежеспособного “клиента”.