Разорванный круг - Том Эгеланн

— И вам так повезло, что вы состоите в этом клубе? — спрашиваю я.

Он пропускает мимо ушей язвительный тон.

— Я являюсь президентом клуба.

Он смотрит мне в глаза, пытаясь уловить, какое впечатление произвело на меня это сообщение. Вообще-то, никакого. Но я всегда могу сделать вид, что произвело.

— Для вас главное — понять, какое значение имеет этот маленький клуб. Неформально, в дружеской обстановке, тайно собираются пятьдесят самых выдающихся археологов. Это происходит два раза в год. Большинство из нас являются профессорами крупных университетов. Мы устраиваем дискуссии, обмениваемся опытом, оцениваем теории. И еще, чтобы не забыть, мы веселимся.

— Как, еще и веселье! — вырывается у меня.

Он взглядом ставит меня на место.

— Конечно, — подтверждает он. Мое отношение смущает его. Он, очевидно, привык, что его слушают с большим уважением и искренним восхищением.

— А у вас не найдется свободного местечка для преподавателя-альбиноса из Норвегии?

— Мистер Белтэ, не думаю, что вы говорите это серьезно.

Я смотрю на него и думаю, черт побери, что это истинная правда.

Глаза его сужаются, он смотрит куда-то в пространство.

— Дискуссии в нашем клубе касаются самых сенсационных археологических находок последних десятилетий. Естественно, все происходит совершенно неофициально. Клуб никогда не присваивал заслуг своих членов, которые совершали выдающиеся открытия. Хотя часто именно клуб был фактическим инициатором начала раскопок или указывал место их проведения. Клуб является своего рода банком знаний. Общим банком, в который каждый из нас делает вклад из своих знаний и где взамен получает проценты в виде совокупных знаний всех пятидесяти членов.

Я откидываюсь на стуле и складываю руки на груди. Иногда умнейшие люди могут нести самую банальную чепуху, рассказывая о себе и своих достижениях. И при этом сами они этого не замечают.

— Вы, вероятно, думаете, что наш клуб — собрание высушенных, лишенных чувства юмора стариков-ученых? — Он хохочет. — Друг мой, мы наслаждаемся радостями стола, пьем самые лучшие вина и пробуем самые благородные сорта шерри.

— А кое-кто из аристократической молодежи к вечерку блюет?

Он смотрит на меня с чувством оскорбленного достоинства:

— Нет. Но мы устраиваем игры.

— Игры?

— Мы организуем конкурсы. Даем задания. Совершенно уникальные. Комбинации из исторических ребусов, карт и, конечно, археологических материалов. Можете назвать это изощренным кладоискательством. Раз в пять лет мы даем новое задание. Тот, кто справится с ним и привезет артефакт, который мы запрятали, попадает в президиум клуба. В настоящее время в нем пять членов.

Я начинаю понимать, куда он клонит.

— В последний раз мы спрятали в могильник в Месопотамии палочку с рунической надписью. Очень приятный анахронизм. — Он хихикает. — Мы придумали ребус, основанный на крылатых сфинксах Лейарда с пятью ногами и головой быка из Британского музея. Поиски привели внимательного ученого в Нимруд…

— А в этом году, — прерываю я его, — вы закопали золотой ларец в монастыре Вэрне.

— Вы человек умный. Но все не так просто. В этом году мы отмечаем юбилей клуба. Поэтому мы решили поставить особо трудную задачу. Мы поручили… — он кашляет, медлит, — мы поручили составление ребуса Майклу Мак-Маллину. Он решил воспользоваться мифом о Ларце Святых Тайн. В семидесятые годы, обучаясь в университете, ваш отец вместе с Грэмом Ллилевортом написал книгу. В ней был намек, что Святой ларец спрятан в октагоне около монастыря Вэрне в Норвегии.

Он забыл упомянуть, видимо из скромности, что сам был третьим автором этой книги.

— Ребус был очень запутанным, — продолжает он. — Разрешимым, но хитроумным. Труднейшая задача.

Я угадываю, что он сейчас скажет.

— И тут что-то сорвалось, — предполагаю я.

— Совершенно верно! К сожалению, совершенно верно. И получилось ужасно неловко. Для нашего анонимного клуба. Для СИС. Для Британского музея. Для всех британских археологов. — Он делает гримасу. — Мог бы получиться скандал. Деликатного свойства. — Он впивается в меня глазами. — Но скандал еще может произойти. — Он вздыхает. — Я расскажу вам о Майкле Мак-Маллине. Он один из самых выдающихся членов клуба. Член президиума. Выдающийся профессор. Вы ведь его знаете? Он провидец. Но в то же время без тормозов. И он украл Святой ларец из Британского музея.

— Украл? Ларец?

— Золотой ларец, найденный вами, — это артефакт, который был обнаружен в Хартуме в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году и затем попал в Британский музей.

Это сообщение неприятно удивляет меня. О Хартуме в Судане папа писал в книге, которая была у Греты. Почему же все упорно скрывали, что реликвию уже нашли сорок лет назад? Неужели Грета что-то утаила от меня?

Я не хочу выдавать собеседнику свои сомнения, поэтому не перебиваю его.

— Мак-Маллин вынес ларец из музея в своем «дипломате». Очевидно, он закопал его в монастыре Вэрне.

Я мог бы уточнить, что присутствовал в раскопе, когда обнаружили ларец. Если бы сам он не был археологом, я рассказал бы ему о структуре почвы, о том, что земля и песок на протяжении столетий откладываются горизонтальными слоями, которые будут нарушены, если сделать шурф, а затем засыпать его вновь. Я мог бы объяснить, что земля вокруг ларца была нетронута. Но ничего этого я не говорю.

— Это безобразие. Мак-Маллин недопустимо превысил свои полномочия. Смею заверить, что в клубе еще никогда не было подобных скандалов. Но единственное, что нам оставалось, — исправить роковую ошибку. Мы, конечно, догадывались, где Мак-Маллин спрятал ларец. Проблема состояла только в том, чтобы узнать это совершенно точно. Нам удалось обнаружить спутниковые фотографии, которые он заказал специально. Снимки были сделаны в инфракрасных лучах, так что мы смогли расшифровать тип структуры под холмом. Там мы увидели октагон и даже… да, круглый замок на территории Вэрне. Остальное было делом техники. Операция получила кодовое название «Ларец». Мы организовали раскопки. Поскольку на основании фотографий, сделанных со спутника, предполагаемая территория раскопок получалась довольно большой, было невозможно откопать ларец потихоньку. Нас бы разоблачили. Поэтому мы сделали вид, что ищем круглый замок. Мы соблюдали правила игры. Мы ходатайствовали о разрешении. Заплатили за лицензию. Мы даже пошли на то, чтобы пригласить норвежского контролера, который совершенно неожиданно создал нам проблемы.

Он смеется и смотрит на меня.

— Британское правительство сообщило норвежским властям о деталях этого дела. Британское посольство в Осло оказывает нам содействие в работе. Мистер Белтэ, у вас вряд ли есть выбор. Вам придется вернуть ларец.

Я чувствую себя ребенком в рождественский вечер. Все подарки розданы, ты сидишь на диване в уголке, разгоряченный, опустошенный и усталый, потому что напряжение спало. Вокруг находятся твои родители, бабушки и дедушки, тети и дяди, улыбаются, прихлебывают вино из рюмок. А ты знаешь, что все кончилось, что до следующего праздника надо ждать еще год. Каким бы фантастическим ни было объяснение, оно подействовало на меня как холодный душ. Полное разочарование.