Верни моё сердце - Лилия Фандеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Карина, если бы я не долетел, ты узнала бы об этом из новостей. Я простился с Женькой у дома и на такси уехал сам в аэропорт. Самолет и взлетел по расписанию, и сел, – говорил Дмитрий. – Чего вас лишний раз беспокоить, я мальчик взрослый. Как Женька?
– Сегодня дежурит. Мы с Максимом собрали твой подарок. Не пропадай надолго. Звони. Наташе привет. – «Задержка рейса, важный разговор – это цветочки. Ольгу он мог встретить на конференции. Если и сегодняшнее дежурство фикция – это уже ягодки, – думала она, глядя на сына. – Как ему объяснить, что папа обманывает меня и его сюда впутывает. Женька оправдываться не будет и вину свою признает с легкостью, только я уже не смогу его простить. Трижды начинать сначала и заканчивать все по одному сценарию непростительно. Зачем я уступила ему сейчас? Особых чувств уже не было. Чего я хотела и ради сына или себя? Он казался мне искренним. Возможно, так и было. Сколько вопросов и ни одного достойного ответа. У меня было все, кроме мужчины, а теперь, вместо мужчины, у меня появилась головная боль. А может мужчина и появился потому, что у меня все было? Нет! Женька не мог так со мной поступить. А если мог? Если, он и предложение мне сделал, чтобы удержаться в Москве с максимальными для себя удобствами? Что я о нем знаю? Только то, о чем он мне рассказал. Теперь нашел более удачную партию. Кто его может упрекнуть? Даже если это и так, зачем врать? Ильина, ты наивная и темная тундра! Как рыба ищет, где глубже, так и человек стремится к лучшему. Женька понимает, что если мы расстанемся, Симонов не сможет с ним работать, а значит и Штерн примет сторону Аркадия Николаевича. Они возлагали на него большие надежды, гордились, помогали и учили. Только они не простят ему меня в память о папе. Значит, у него есть более влиятельный покровитель. О себе я думаю меньше всего. Как к уходу отца отнесется Максим?» – Едем домой? – спросила Карина сына, расправившегося с остатками колы.
– Мам, давай мы будем гулять в выходной с тобой, а не с папой, – неожиданно попросил сын.
– Как скажешь. Давай позвоним бабушке Оле и заедем в гости, – предложила мать.
Симоновы приходу гостей обрадовались. В последнее время они редко виделись. То Ольга Викторовна уезжала к Антону, потом Карина улетала в отпуск.
– Молодцы, что зашли. Будем обедать, – суетилась Ольга Викторовна.
– Мы наелись пиццы, напились колы и купили обувь.
– Как дела у Женьки? Я его после конференции не видел, – спросил Аркадий Николаевич.
– Утром ушел на дежурство, – ответила Карина.
– На какое дежурство? Мы его не ставили на выходные, – сказал он, набирая номер телефона. – Катя, Симонов беспокоит. Кто у нас сегодня дежурный врач? С утра был Плетнев, подменял Фирсова. Да Фирсов просил меня о подмене, я разрешал, но забыл. Спасибо, Катя. – Слышала? Теперь твой Женька уже дома.
– Боюсь, что нет, – сказала с грустью Карина.
– Что значит, нет? Говори, как есть. – Симонов посмотрел на нее вопросительно.
– Что-то происходит, только не знаю что. Говорил, что рейс Мити задерживается, а Митя расстался с ним у дома и прилетел по расписанию. Вчера пошли с Максимом гулять, но нигде не были, кроме как в гостях у тети Оли. Женька мне врет, – говорила Карина огорченно.
– Поговорить не пробовала?
– Не успела. Максим мне час назад рассказал о поездке в гости. Очень переживал, что выдал секрет. Я позвонила Мите и просто подвела его к разговору о полете. Не могла же я спросить у него об этом в лоб.
– Аркаша, ты думаешь…
– Я, Оля, не думаю, я знаю, что Женька всегда искал, где лучше, – перебил жену Симонов. – Он умел приспосабливаться к ситуации, которая его устраивала. Умная голова и золотые руки не гарантия щедрого и доброго сердца. Согласись, очень удобно жить на всем готовом, не особо напрягаясь. Я теперь сомневаюсь и в его искреннем порыве создать семью. Возможно, любовь и была, но не настоящая, а корыстная. Он знает, что я не дам Карину в обиду и все равно паскудит. Это значит, что не боится потерять работу.
– Не рано вы его записали в предатели? – задала вопрос Ольга Викторовна, глядя на обоих.
– Хотелось бы обратного, Оленька, но я в этом сомневаюсь. Есть в его рукаве козырный туз, иначе он себя вел осмотрительнее.
– Зря я вам все рассказала, – грустно произнесла Карина. – Если все так, как мы думаем, я его не прощу. Но, как мне быть с сыном?
– Правильно сделала. Держать все в себе нельзя, а я должен знать, кого пригрел на груди. Толк из него в профессии будет, а вот мужиком он не станет. Жил за счет женщины, ее же и обманывает. Прости, Карина, что наступаю на больную мозоль, но это факт. Могу предположить, что он на конференции и встретил Шацкую. Она теперь в городском минздраве работает. Это и другие деньги, и другие возможности. Не думаю, что он внезапно воспылал к ней любовью, но расчет верный. Не грусти, девочка моя. Ты любишь у нас правду? Вот тебе суровая правда жизни. Нового он тебе ничего не скажет, – огорченно говорил Симонов.
– Аркадий Николаевич, пока я с ним не поговорю – молчите. Он может испортить жизнь не только мне, но и вам.
– Кишка у него тонка! Я могу уже завтра уйти на пенсию. Пусть он еще сможет меня заменить. И ты не бойся. Хирургов много, а хороших хирургов мало. Тебя твой заведующий просто так не отдаст, а будет настаивать, найдем другое место. Оля на пенсию пойдет и присмотрит за Максимом. Не пропадем! Неприятно осознавать, что человек, которому ты старался помочь, плюет тебе в душу. Такова человеческая натура: одни чисты, как горные реки, другие напоминают гнилые болота.
Карина возвращалась с сыном домой в пятом часу после полудня. Погода полностью соответствовала ее настроению. Небо покрыли темные тучи, и начинал моросить мелкий дождь. Плетнева в квартире не было. Он пришел, когда Карина закончила утюжить постиранное вчера белье. Часы показывали 17:30. Она решила не откладывать разговор, но ее опередил Максим.
– Пап, мы купили новые кроссовки, а я нечаянно выдал маме наш с тобой секрет. Не сердись, он сам вырвался, когда я пил колу, – виновато сказал сын.
– Ничего страшного, – ответил Евгений. –
