Личная помощница ректора - Анна Одувалова

Именно в тот момент я поняла, что диванчик в гостиной очень даже хорош, а если использовать как одеяло вон тот замечательный клетчатый плед с кресла у камина, то и совсем можно устроиться с комфортом. Мысли я озвучила ректору, но в ответ получила недоуменный взгляд и презрительное фырканье. Арион фон Расс мою идею не одобрил. А когда я отказалась подниматься сама, он не стал церемониться, подхватил меня на руки и, невзирая на возмущенные вопли, отнес в спальню на широкую и очень удобную кровать.

Я нырнула в шелк простыней и блаженно закрыла глаза. Здесь и правда было удобнее, даже рядом с ректором. Точнее, особенно рядом с ним. Только шевелиться не хотелось, а спать в платье я не любила. К счастью, туфли догадалась скинуть еще в начале вечера где-то у дивана. Признаться честно, не помнила, где именно.

— Ну что, Мирочка, — произнес он. Мягкая перина прогнулась под немалым весом ректора. — Платьишко сама снимешь или помочь?

— Сама не сниму.

Фраза вылетела неожиданно, и казалось, испугала не только меня, но и его. Такого ответа ректор не ожидал, а я почему-то упрямо не стала брать слова обратно. А потом мне действительно было очень лень шевелиться. Пусть делает, что хочет, а я — спать. Вряд ли ректора в эротическом плане заинтересует пьяненько похрапывающая девушка. «Хорошо, — нехотя призналась я себе. — Алкоголь из меня вышел. Просто похрапывающая».

Я уже задремала, когда почувствовала руки на своих плечах. Вздрогнула и очнулась, пытаясь сообразить, где нахожусь, что происходит и кто посмел покуситься на святое — дорогущее платье, купленное специально для встречи выпускников.

— Не уверен, что тебе удобно в платье, — заметил Арион фон Расс, едва я открыла глаза. — Если хочешь, я могу зажмуриться и не смотреть, но тогда не уверен, что получится освободить тебя от платья быстро.

Действительно, было неудобно. Туго затянутый поясок сдавливал живот, а подол несколько раз обернулся вокруг бедер, но позволить раздевать себя ректору?! Нет уж, я даже в сонном состоянии допустить подобного не могла. Подскочила как ошпаренная.

Сон как рукой сняло, и я, недобро зыркнув на смеющегося ректора, спрыгнула с кровати и помчалась переодеваться, усилием воли заставив себя не бросить через плечо взгляд на вальяжно растянувшегося на кровати начальника. Ректор не стеснялся своей наготы — тело у него было великолепным, и узкое полотенце вокруг бедер лишь разжигало воображение.

Моя одежда была уже развешена в шкафу, но, к великому огорчению, сорочка, специально прихваченная для таких случаев, отсутствовала. Видимо, Арион фон Расс позаботился об этом. Она ему еще прошлой ночью не понравилась. Вместо нее висело воздушное кружевное нечто с полупрозрачным подолом, на тонких бретельках и с лифом, украшенным вышивкой.

— Что это? — возмущенно поинтересовалась я, показывая ректору соблазнительную деталь туалета.

— Ну… — Он пожал мощными плечами. — Маг я или нет? Мешковатые бабушкины сорочки имеют свойство рядом со мной превращаться в изящные вещицы. Думаю, такая тебе пойдет больше.

Я даже разбираться не стала, шутит он или говорит на полном серьезе.

— Ага, сейчас! — зашипела я и раздраженно засунула вещицу в шкаф, понимая, что мне нечего надеть. Мерзавец выкинул даже запасной, пижамный вариант, который я положила в чемодан на крайний случай. После долгих перекладываний вещей с места на место я нашла сносный вариант ночной одежды. Конечно, не моя сорочка — отпугиватель страстных мужчин, но и не откровенная тряпочка, на которой только что надписи нет: «Возьми меня».

Выбор пал на обычную белую блузу, без рукавов с открытыми плечами. Блуза была из натурального материала и доходила до середины бедра. Под грудью и до талии шла широкая, но не плотная резинка, поэтому подол немного расширялся книзу. Вполне милая и удобная. В качестве ночнушки сойдет. Все лучше, чем кружевное облако, купленное ректором.

Я переоделась в ванной и нерешительно вошла в комнату, погруженную в полумрак. Мое белое одеяние светилось в лунном свете, и только сейчас я поняла, что выгляжу в нем не менее провокационно и вызывающе. Обжигающий взгляд ректора это подтвердил.

— Ты права, Мира, — мурлыкнул Арион фон Расс. — Так даже лучше.

Он привстал на локте и подался на мою сторону кровати, с жадностью ожидая, когда я подойду.

— Но-но! — погрозила я ему пальцем и нырнула под одеяло, стремясь как можно быстрее спрятаться от взгляда, вызывающего дрожь и волнение.

Ректор понимающе усмехнулся и откатился в сторону. Сразу стало свободнее дышать, но я испытала легкое сожаление.

— Спи, Мира, — немного резко отозвался он и отвернулся. — Никогда не занимался совращением институток.

— Но я… — возмущение не знало предела. — Я уже давно не институтка!

— А ведешь себя, как она! Неужели я тебе совсем не нравлюсь? Неужели предпочитаешь этих… — Ректор снова повернулся и махнул рукой в никуда. — Типа своего бывшего — смазливых мальчиков, которые ничего не достигли в жизни, — пояснил он.

— Вы мне нравитесь… — дрожащим голосом призналась я и отползла в сторону, натянув одеяло до подбородка, так как испугалась собственных слов. — Но роман с начальником — это путь в пропасть.

— Мир-ра, — простонал Арион фон Расс. — Твое проклятие — вот путь в пропасть. Ты боишься сорваться, но не понимаешь, что уже давно там.

— Вот именно! Мне и так страшно. Со мной происходят все возможные неприятности, не хочу добавлять к ним еще одну! — фыркнула я и отвернулась.

— Но это очень приятная неприятность… — жарко прошептал мне ректор в шею и, обняв за талию, притянул к себе.

— Что вы?.. — возмутилась я, но он не обратил внимания, только сказал:

— Спи, пока я не передумал. Ты очень соблазнительна, волнующе пахнешь клубникой.

— Клубникой? — удивилась я.

— Да, — сонно заметил он, — сладкой клубникой. Не дразни меня сильнее.

Меня, как ни удивительно, разбудили не приставания ректора, не его теплые руки на талии или наглые губы на шее, как я предполагала с вечера (даже гневную речь, засыпая, заготовила), а до боли знакомый, но подзабытый за последние три года звук звонка. Он играл нам побудку каждый учебный день в течение всего обучения. Более мерзких трелей я в своей жизни не слышала.

В нашем университете оправдания: «Не пришел на лекцию, так как проспал», — не существовало. Проспать было невозможно. Вставала вовремя даже известная соня — Като. Вот и я сегодня подскочила словно ошпаренная, и понеслась умываться в ванную под сонные ругательства ректора, к таким побудкам не привыкшего. Словно и не было трех лет без ужасного утреннего звонка. Я даже не сразу сообразила, что уже давно не студентка.

— Что за шушельщина! — возмущался ректор, который сонно и недовольно шатался по номеру, кутаясь в длинный банный халат. Начальник был зол, недоволен и натыкался на мебель.