Три секунды до - Ксения Ладунка

– Ладно, – недоумеваю я, но позволяю ей сделать со мной все, что ее душе угодно.

В итоге визажист наносит мне на лицо маску из тонального крема, рисует стрелки и наклеивает ресницы. Потом расчесывает волосы и укладывает их утюжком. Глядя в зеркало, я понимаю, как же давно не видела себя в приличном виде. Не красилась и не наряжалась. Не ухаживала за собой. Употребляя наркотики, во всем этом просто отпадает необходимость. Зачем, если смысл моей жизни в том, чтобы вдохнуть порошок и выпасть из реальности?

Когда с макияжем покончено, Джуди принимается выбирать мне одежду.

– Какой у тебя размер? – спрашивает.

– Тот, что поменьше, – говорю я, думая о том, как сильно похудела за этот год.

– Да, будет сложновато. Но я что-нибудь придумаю.

Я смотрю, как она перебирает вешалки с одеждой и хмурится. Потом достает что-то и говорит:

– Вот, надень пока это, не будем терять время.

Я рассматриваю вещь и понимаю, что это колготки. В крупную сетку. Сглотнув, я оглядываю всех людей, находящихся в комнате: Том, Аарон, двое визажистов и еще один помощник Джуди. Никто не смотрит на меня, все заняты своими делами, но я все равно чувствую себя неловко.

Расстегнув ширинку, я снимаю джинсы и поскорее натягиваю колготки на себя. В этот момент Джуди всучивает мне в руки розовую плиссированную юбку. Я мельком оглядываю ее – это Вивьен Вествуд.

– Сделаем из тебя панка, – говорит Джуди с горящими глазами, – вот еще ремень. – И показывает его.

Я надеваю юбку, но на талии она не держится, сваливается на бедра.

– Джуди, она мне большая… – расстроенно говорю я.

– А ремень я для чего взяла? – ворчит она и принимается затягивать его поверх.

– Вот черт… – ругается, – у тебя не талия, а иголка какая-то, ремень тоже большой… сейчас что-нибудь сделаю, погоди… Аарон! – зовет она.

– Чего тебе? – откликается он из другого угла комнаты.

– Нужна грубая сила. Иди сюда.

Когда он подходит, Джуди продолжает:

– Сделай в ремне дырку. Вот здесь.

– Как я тебе ее сделаю?

– Ну придумай что-нибудь! Ты ведь для этого здесь и нужен.

Аарон чертыхается, но не отказывает и куда-то уходит.

Джуди протягивает мне черную тряпочку, я забираю ее и спрашиваю:

– Это?..

– Это топ. Ну, вообще спортивный лифчик, но тебе подойдет как топ. Смотри, юбка будет высоко на талии, а он чуть выше. Никакой обнаженки, но очень горячо.

– Окей, – говорю я и отворачиваюсь к стене, чтобы переодеться.

Когда Аарон возвращается, Джуди наконец-то затягивает на мне юбку. Потом вешает на шею две цепочки – одну в виде сцепленных наручников, другую в виде колючей проволоки. На руки мне надевают браслеты с шипами. Я смотрю в зеркало и удивляюсь тому, какая я сейчас красивая. Я уже и забыла, какой могу быть, когда просто хорошо одета…

– Знаешь что, вот, – говорит Джуди и достает вешалку с большой кожаной курткой. – Ее здесь прямо не хватает. Вообще это куртка Тома, но тебе будет оверсайз.

Услышав о Томе, я без вопросов накидываю куртку на плечи. Любую другую я бы оставила здесь, все-таки в Лос-Анджелесе сорокаградусная жара, но… носить вещи Тома для меня – это что-то сакральное, поэтому я не отказываюсь.

Я выбираю себе цепь на шею, когда замечаю рядом Тома. Он выглядит просто потрясающе: на голове тщательно уложенный беспорядок; черная рубашка расстегнута на груди, приоткрывая татуировки под ключицами; сверху черный переливающийся на свету пиджак. Сердце стучит быстрее от того, какой Том красивый. Смотря на его губы, я вспоминаю о нашем поцелуе и чувствую, будто в горло насыпали битого стекла. Он отходит, но я все никак не могу оторвать от него взгляд.

– Эй, Белинда! – окликает меня Аарон, заставляя дернуться. – Мы уходим, очнись.

– А, да, уже? – Я мешкаю и оглядываюсь по сторонам. – Мне надо кое-что сделать, подождите пять минут, пожалуйста.

Аарон хмыкает и говорит:

– Пять минут, не больше. Потом мы уедем.

– Поняла.

Когда в номере не остается никого, я открываю свой чемодан и достаю из него пачку сигарет. Я купила ее перед вылетом в аэропорту, снова почувствовав желание курить. Тогда у меня не было возможности уединиться, но сейчас я все-таки надеюсь найти на сигареты время.

Потом я снова открываю мини-бар. Из его дверцы на меня смотрит бутылка коньяка. Ненавижу коньяк, просто мерзость, но ничего другого здесь нет. Немного подумав, я открываю ее и делаю глоток. Горло обжигает, я зажмуриваюсь, а потом скорее закручиваю крышку и засовываю бутылку в глубокий карман куртки.

Прополоскав рот, я выхожу из номера. Спускаюсь в холл отеля, а оттуда сажусь в машину, чтобы поехать вместе с Томом навстречу его важным делам.

21

Том записывает совместный трек с Лиамом Смешером. Понятия не имею, слышала ли я когда-нибудь его песни, но имя знакомое. После полуторачасовой поездки наша машина паркуется у редакции «Роллинг Стоун», где нас встречают специальные люди и провожают до места.

Проходя по коридору за Томом и Аароном, я разглядываю стены, увешанные обложками журнала с самыми разными группами и исполнителями. Эд Ширан и Ариана Гранде вперемешку с «Грин Дэй» и «Нирвана». Я замечаю обложку, на которой Пол Маккартни и Тейлор Свифт позируют вместе, и даже останавливаюсь убедиться, что глаза меня не обманывают.

Догнав Тома и остальных, я оказываюсь в большой светлой студии с выставленными камерами и светом. Из-за суматохи и шума я чувствую себя неуютно. Подойдя поближе к Тому, я замечаю рядом с ним незнакомого мужчину. Они здороваются, а потом незнакомец говорит:

– А тебя я не знаю, – обращаясь ко мне.

– Это дочь Билла Шнайдера, – поясняет Том, – Белинда. А это Лиам, – говорит мне.

– А Том моя нянька, если что, – язвлю я, протягивая Лиаму руку.

– Дорогая у тебя нянька, – пожимает он мою ладонь.

– Какая и должна быть у дочери Билла Шнайдера, – кривлюсь я, потому что ненавижу, когда меня так называют.

Тома и Лиама кто-то зовет, и они отходят. Я остаюсь одна и следующий час провожу в шатании туда-сюда по помещению и коридору. Когда разглядывание картинок на стене надоедает, я спускаюсь на улицу и выхожу с черного хода. Там оказывается небольшой двор, окруженный соседними зданиями. Из кармана куртки достаю сигареты и поджигаю одну, поднося ко рту и вдыхая.

Эта куртка – не Тома, вот что я поняла. Я знаю, как пахнет его одежда. Эта куртка не пахнет ничем. Может, она новая и только предназначалась ему, а может, ее постирали. Но кто бы стал стирать кожаные вещи? Может, Джуди и стала