Карибский кризис. 50 лет спустя - Дмитрий Язов

Возвращаясь к мемуарам Н. С. Хрущева, мне хотелось бы привести его систему аргументации в отношениях с американским руководством: «Политические деятели США, конечно, могли допустить, что мы имеем и крайне агрессивные цели непосредственно в отношении США. А самое главное, им было выгодно вытеснить нас с Кубы. То, что они давно уже сделали в отношении Советского Союза, окружив нас своими военными базами, вооружив их ракетной техникой и построив аэродромы, этого они не принимали во внимание. Империалисты Америки считали, что тут все в порядке вещей, что это их право защищаться от Советского Союза при своем удалении от него в тысячи километров. Но здесь – Куба, буквально у них под носом. И они как бы лишали ее права иметь защиту. Вот их мораль.

Всякая мораль только тогда учитывается империалистической буржуазией, империалистическим лагерем и лишь тогда они придерживаются морали, если мораль подкрепляется силой, возможностью противостоять. Если такой силы нет, то мораль не принимается во внимание. Американцы опирались не на мораль и не искали аналогий в оправдание своих акций. Они это делали и продолжают делать сейчас, но сами никогда за свою историю не переживали подобного, страшно были взволнованы и напуганы.

Поэтому они использовали все средства для того, чтобы ликвидировать наши ракеты и устранить угрозу, которую эти ракеты представляли. Причем довольно серьезную угрозу».

Итак, политическое решение о размещении советского ядерного оружия и средств его доставки на Острове свободы было принято. Решение очень смелое, хотя и чрезвычайно опасное. Можно ли назвать его авантюристичным, провокационным и безответственным?

Некоторые авторы склонны считать его таковым. На мой взгляд, критиковать решение советского политического руководства в отрыве от военно-политической ситуации того времени, от реальностей холодной войны ни в коем случае нельзя.

По большому счету, Москва разместила ядерные ракеты на Кубе не для того, чтобы нанести упреждающий удар по территории США. Нигде, ни в одном документе, ни в каких материалах нет даже и намека на это. Советский ядерный щит заслонил Кубу, обеспечив ей возможность независимого и самостоятельного развития, и не более того.

В этом смысле советская операция по развертыванию на Кубе группировки своих сил и средств по своему характеру является оборонительной. В определенном смысле это было «профилактической» мерой против возможных безответственных агрессивных акций Вашингтона против Острова свободы. Никита Сергеевич Хрущев с глубоким чувством самоудовлетворения писал: «Карибский кризис является украшением нашей внешней политики, в том числе моей как члена того коллектива, который проводил эту политику и добился блестящего успеха, не сделав ни единого выстрела».

С этой точкой зрения я как непосредственный участник тех событий, как военный руководитель не могу не согласиться.

С основным докладом о Карибском кризисе от лица российской делегации выступил генерал армии А. И. Грибков. В период кризиса Анатолий Иванович Грибков, тогда в звании генерал-майора, непосредственно отвечал за планирование, организацию и осуществление операции «Анадырь». Это – талантливый и глубоко эрудированный военный эксперт, умеющий мыслить стратегически. Сделанный им доклад в корне отличался от выступлений американских и кубинских коллег, прежде всего насыщенностью фактами, ссылками на конкретные документы, эмоциональным накалом.

Выступление генерала армии А. И. Грибкова на конференции в Гаване 11 октября 2002 года

Уважаемый товарищ президент! Уважаемые кубинские товарищи и коллеги из Соединенных Штатов Америки.

Прежде всего, позвольте представиться. В период, о котором идет речь, я участвовал в операции «Анадырь», то есть в переброске Группы советских войск на остров Куба. С 16 октября до вывоза последней ядерной боеголовки с острова Куба я находился здесь в качестве представителя министра обороны СССР.

Сначала я хотел бы ответить на вопросы по первой части. Господин Макнамара в своем выступлении сказал, что Советский Союз хотел силой овладеть Берлином в 1961 году. Таких замыслов у нас не было. Был Берлинский кризис, когда американская и советская танковые роты стояли друг против друга с расчехленными орудиями у Бранденбургских ворот. В это время в Москве проходил XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Все были на съезде. Я сидел в кабинете начальника Генерального штаба с задачей, с одной стороны, получать информацию о том, что происходит в Берлине, а с другой – докладывать в Кремль обо всем, что там происходило.

Это противостояние длилось примерно до 18.00. Потом американская рота отошла на 15 метров назад, мы дали приказ нашей роте отойти на такое же расстояние, и таким образом в течение 35 минут эти две роты разошлись.

Чем же была недовольна американская сторона тогда?

Для того чтобы попасть из Западного Берлина в Восточный, нужно было пройти через КПП, где документы проверяли советские офицеры. Затем наших офицеров на этих КПП сменили полицейские офицеры ГДР. Это было сделано для того, чтобы заставить американцев признать Германскую Демократическую Республику. Вот из-за этого и разгорелся сыр-бор, возник кризис. Вопрос о захвате Западного Берлина не стоял!

Теперь по поводу первого вопроса господина Макнамары о соотношении ядерных арсеналов держав в то время.

Везде пишут и говорят, что соотношение было 1:17 в пользу США. Да, это было соотношение по количеству ядерных боеголовок, но не носителей. У американцев вместе с французами и англичанами было 5000 ядерных боеголовок. У Советского Союза на тот момент было 300 боеголовок. Но пусковых установок у обеих сторон было значительно меньше. Я назову цифры.

На тот период СССР имел: 24 пусковые установки, которые могли с территории СССР запустить ракету по США. По нашим разведывательным данным, США располагали 105 установками, ракеты которых могли достигнуть территории СССР. То есть соотношение было 1:4,5 в пользу США.

По стратегической авиации. СССР имел 63 бомбардировщика, которые могли долететь до США, но не могли возвратиться обратно. США имели около 300 самолетов, которые могли подойти на рубеж бомбометания и возвратиться обратно. Здесь соотношение было 1:4,7 в пользу США.

По подводным лодкам. Мы имели в тот период 31 пусковую установку ракет морского базирования, из них лишь пятнадцать предназначались для США. По данным нашей разведки, США имели тогда 80 ракет морского базирования. Таким образом, соотношение было 1:5,3 в пользу США.

В целом соотношение 1:17 в пользу США нельзя брать в расчет, а нужно его связывать с количеством носителей – ракетами или авиацией.

Небольшое отступление: 7 лет назад правительство России объявило о том, что не будет первым применять ядерное оружие, и призвало к этому США. Вот прошло 7 лет, а США никакого ответа не дали.

Теперь позвольте мне остановиться на первом блоке вопросов, которые мы обсуждали сегодня в ходе утренней сессии.