Нескучная философия - Андрей Цуканов

На основе разработанной им теории влечений и психоанализа Фрейд проанализировал многие проблемы человеческих обществ, культуры и религии. В частности он дал интересную трактовку такого феномена человеческого поведения как агрессивность (враждебность по отношению к особям своего вида), а так же попробовал разобраться в механизме формирования третьего структурного элемента человеческого сознания – Сверх-Я (совести).

Человеку, считал Фрейд, свойственно стремиться к удовлетворению своих желаний, к получению удовольствий, и это порождает в нем посыл к агрессивности. С агрессивностью тесно связан еще один феномен. Людям свойственно образовывать общества или так называемые «малые культурные круги», поскольку они создают возможность для выхода агрессивности вовне, направляя ее «на стоящих за пределами круга». «Всегда, – иронически заметил Фрейд, – можно соединить связями любви огромное множество; единственное, что требуется – это наличие того, кто станет объектом агрессии». Особенно часто и легко вспыхивает вражда между «живущими по соседству и вообще близкими сообществами, например, между испанцами и португальцами, северными и южными немцами, англичанами и шотландцами».

Возникновение Сверх-Я Фрейд так же связывал с агрессивностью, только направленной не вовне, а внутрь самого себя. Этому способствует т. н. «чувство вины», возникающее в результате давления на сознание человека общепринятых моральных и нравственных норм, внушенных этому человеку родителями, школой и другими общественными структурами (например, пропагандой, средствами массовой информации). Часть человеческого Я перехватывает эту агрессию и начинает противопоставлять себя как Сверх-Я остальному Я, стремясь подчинить его себе. Несмотря на столь странное, на первый взгляд, негативное отношение к такому издревле почитаемому понятию, как совесть, нельзя не отдать должное прозорливости великого психоаналитика, который фактически первым вскрыл механизм воздействия на людей любых видов массовой пропаганды и первым заговорил о феномене массового сознания.

С массовым сознанием Зигмунду Фрейду пришлось столкнуться в конце своей жизни, когда в 30-х годах он был вынужден бежать из Австрии, охваченной нацистским психозом. В 1939 г. Фрейд умер в Париже от тяжелой болезни.

Николай Александрович Бердяев (1874–1948 гг.) родился в Киевской губернии в богатой аристократической семье, ведшей свое происхождение от древнего русского дворянского и татарского родов, от французских графов Шуазель, и даже от королей Франции. Дед Бердяева был генералом, атаманом Войска Донского и в свое время не побоялся отстаивать традиционные казачьи вольности перед лицом Николая I. Бердяев учился в Киевском университете, но не окончил его, поскольку в 1898 г. был арестован за пропаганду социалистических идей и отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. Вскоре, однако, философские взгляды Бердяева стали все более расходиться с «ортодоксальным» марксизмом.

В 1903 г. Бердяев приехал в Санкт-Петербург, где вместе с Сергеем Булгаковым начал издавать журнал «Вопросы жизни». После революции 1905 г. он окончательно отошел от марксизма, поместив в сборнике «Вехи» статью «Философская истина и интеллигентская правда», в которой упрекал интеллигенцию за ее «веру» в марксизм как в «высшую правду» вместо поиска глубинных объективных истин бытия: «Мы освободимся от внешнего гнета лишь тогда, когда освободимся от внутреннего рабства, т. е. возложим на себя ответственность и перестанем во всем винить внешние силы. Тогда народится новая душа интеллигенции».

Философские исследования Бердяева посвящены проблемам человеческой личности и Бога, проблеме значения техники в жизни человека, а также анализу феноменов русского менталитета. В книге «Царство духа и царство кесаря», написанной в последние годы жизни, он писал: «Человек стоит перед вопросом всех вопросов – вопросом о Боге. Вопрос этот редко ставится в чистоте и изначальности, он слишком сросся с мертвящей схоластикой, с вербальной философией, с игрой понятиями». О Боге, считал Бердяев, нельзя мыслить рациональными понятиями, о нем «можно говорить лишь языком символики духовного опыта». В духовном смысле, говоря словами средневековых немецких мистиков «нет Бога без человека», потому что Бог – «это опыт любви, а не понятие», отвлеченный монотеизм есть форма идолопоклонства.

Бердяев понимал Бога как духовное воплощение человеческой мечты о возвышенном, бесконечном, бессмертном, совершенном добре и совершенной любви – в отличие от человеческой ограниченности и несовершенства. «Человек, – писал Бердяев, – не может быть самодостаточен, это означало бы, что его нет. В этом тайна человеческого существования: оно доказывает существование высшего, чем человек, и в этом достоинство человека.» Без Бога для человека все становится лишенным смысла, все становится абсурдно, потому что тогда нет победы над смертью, нет вечной жизни. Поэтому человек по самой своей сути не нуждается в доказательствах существования Бога, а «показывает, свидетельствует о Нем».

Рассматривая проблему человека и техники, Бердяев отметил, что положение человека в природном мире трагично. Человек есть «духовное существо, несущее в себе образ божественного», он устремлен в бесконечность, и потому смерть его есть трагедия. На протяжении своей истории человек то растворялся в природе, то пытался освободиться из-под ее власти (например, путем аскезы). С желанием освободиться от природы связано и развитие техники, благодаря которой «возникает новая реальность, отличная и от природной неорганической реальности, и от природной органической реальности. Эта новая реальность есть реальность организованная». Человек имеет дело уже не с природой, сотворенной Богом, а с реальностью машины, техники, которых в природе нет. Бердяев назвал этот процесс «новой ночью творения, потому что солнечный свет может померкнуть».

Каковы же последствия технической революции? Во-первых, происходит возрастание этатизма, т. е. государство делается всемогущим и рассматривает человека только как свое средство и орудие. Во-вторых, происходит страшное ускорение времени, от человека требуется невероятная активность, которая делает его пассивным в духовном отношении. Все это, по мнению Бердяева, вводит человеческую цивилизацию в глубокий кризис. Господство техники делает ситуацию человека в мире абсурдной: «Мир приходит к рационализированной тьме». Есть ли выход? Бердяев видит только одно решение: «соединение социального движения с духовным движением может вывести человека из состояния раздвоенности и потерянности».

Поэтому возникает вопрос об отношении человека к обществу. Бердяев развил философскую теорию, ставшую популярной в Европе в середине XX века – теорию христианского персонализма. Свобода человеку дается не обществом, она принадлежит ему как духовному существу. С другой стороны, писал Бердяев, «свободный дух общителен и не является индивидуалистически изолированным». Поэтому свободный человек может свободно общаться с другими людьми – т. е. выступает в качестве персоны. Дальнейший ход развития человеческой цивилизации Бердяев видел как приход эпохи нового средневековья, в которой должна будет оформиться «новая духовность» и «новая мистика».