Древняя кровь - Алексей Селецкий

– Какие люди!

Все по-прежнему. Даже восклицание радушного хозяина. Хотя одно отличие от летнего визита обнаруживается сразу же, как только приходит черед повесить куртку и пристроить под вешалкой ботинки. Места и для того, и для другого катастрофически не хватает. Народу опять полно – не иначе тоже солнцеворот отмечают. Или чей-то день рождения. Или просто общую встречу.

– Саша!!! – А вот и Иринка! – Я вчера твое письмо получила, так извелась! Ты меня совсем чуть-чуть не дождался. На вашей машине приехал? Я как раз во двор заходила, ты выруливал. Не поняла сначала, что за машина, номер в темноте не видно. Потом прочитала и чуть не заплакала. Знала бы, побежала и остановила. Да ты садись, садись, устал ведь задень. Ребята, подвиньтесь чуточку!

После двухминутной перетасовки сидящих в комнате Александр оказался на диване. Успел заметить косой взгляд кого-то смутно знакомого. Кто бы это?.. Конечно же! Тот парень, что Шевчука пел, Сергей, кажется. Что ж ты таким волком глядишь. Впрочем, мало ли. Его проблемы. А сейчас Иришка притиснулась к боку, рассыпала по его плечам волосы, и всё, кроме этого, может подождать. Даже вопрос, где же она была так поздно. Хотя какое там поздно, девяти не было – могла и у подруги засидеться, и вообще, не маленькая.

– А у нас вчера репетиция была, в клубе концерт готовится, – угадала невысказанный вопрос или захотела оправдаться? Черт, заразил Олег своей подозрительностью! – Я там три песни петь буду.

– Опять что-нибудь рыцарское?

– Не совсем, но тоже из прошлого. Точнее, из книги. «Волкодава» читал?

– Детектив?

– Нет, что ты, какой детектив?! Фэнтэзи, классная вещь. Автор – Мария Семенова, из Питера. На ее стихи одна моя подруга музыку написала, я договорилась, она мне разрешает исполнять. Так что песня не моя, но хорошая. – Ирина прикоснулась губами к его уху и зашептала: – Тебе понравится. Я потому эту песню и выбрала, чувствовала, что ты приедешь… Ты надолго?

– На весь этот год и пару дней в следующем.

– Ой, правда?! Тогда мы Новый год вместе встретим! Сашка, какой ты молодец, что вырвался!

И она поцеловала его. Прямо в губы, крепко, огненно. При всех. Не стесняясь и не смущаясь. Сквозь взвихрившийся в голове туман Александр отметил алый сполох чуть в стороне.

Не сразу понял, что бы это могло быть, а поняв, не знал, радоваться или настораживаться. Алое мерцание, медленно затухавшее вокруг головы Сергея-гитариста, было видно верхним зрением. Похоже, парень был явно недоволен последним событием. Как и вообще происходящим. Что-то было у них или просто строил планы? Какая разница! С кем она сейчас? Вот то-то!

А верхнее зрение – это хорошо. Особенно в том виде, как им все Древние пользуются. Всё-таки вернулось! Очень своевременно, однако с чего бы? Прямо заколдованный принц: поцеловали – вот и обернулся добрым молодцем. Или потому, что Слово Крови дал? Или все вместе? Ладно, буду у Олега – спрошу. Кстати, об Олеге и делах…

– Ир, а концерт этот когда?

– Послезавтра вечером, а что?

Послезавтра какое у нас число? Двадцать пятое – вот, блин, не везет!

– А точнее, во сколько? – Может, удастся поспеть и к Олегу, и на концерт?

– В шесть часов начало, где-то до полдевятого или девяти петь будем, а потом еще собраться хотели в своем кругу. Отметить европейское Рождество, ну, и сам концерт обмыть. Он у нас в этом помещении первый, так что положено. А что, у тебя дела? – встревожилась Ирина.

– Дела, Иринка, дела. Скорее всего, на начало опоздаю, но на всё остальное попробую успеть.

– Ну-у во-от… А я наде-еялась… Я второй выступаю… – Похоже, Ирина всерьез расстроилась. Можно понять. Приезжает парень на несколько дней и не может дела отложить ради такого события.

Может, не ездить к Олегу? Или нагрянуть пораньше? Проблема, однако. Обычно Олег точное время не назначает, а на этот раз сказал – значит, в ином случае можно и не застать. Что раньше, что позже. Опять-таки – а если помощь потребуется? Надо ехать, надо. Вот же черт!

– Знаешь что?! – встрепенулась вдруг Ирина. – А давай я тебе эту песню сейчас спою! Ребята, гитара далеко?

Пришлось чуть отодвинуться, чтобы не мешать. Девушка перебирала струны, прислушивалась то ли к их звучанию, то ли к чему-то далекому. Она не смотрела ни на кого. Александру вдруг показалось, что рядом никого нет, а звук идет издалека. Возможно, из другого мира. А может, и из другого времени. И тут пришел негромкий голос. Не голос. Образ.

Поток образов, цветных, объемных. Потянуло печным дымком, старым закопченным деревом и мокрой волчьей шерстью.

* * *

– Оборотень, оборотень, серая шерстка, Почему ты начал сторониться людей?

– Люди мягко стелют, только спать жестко: Завиляй хвостом – тут и быть беде.

– Оборотень, оборотень, ведь не все – волки! Есть гостеприимные в деревне дворы…

– Может быть, и есть, но искать их долго, Да и там с испугу – за топоры.

* * *

«Ты права, Иринка, – подумал Александр. – Эта песня и обо мне тоже. По крайней мере, таким я был. А сейчас? Не знаю. Разве что сравнить с оборотнем, попавшим в стаю себе подобных. Все равно мы оборотни. Внешне вроде бы люди, а живем своей жизнью. Может быть, и неплохой, но своей. Интересно, что будет, если однажды все узнают о Древнем Народе? Пойдут выпрашивать „сверхспособности“ или действительно с перепугу начнут искоренять нелюдей?»

* * *

– Оборотень, оборотень, мягкая шуба! Как же ты зимой, если снег и лед?

– Я не пропаду, покуда есть зубы. А и пропаду – никто не вздохнет.

– Оборотень, оборотень, а если охотник Выследит тебя, занося копье?..

– Я без всякой жалости порву ему глотку, И пускай ликует над ним воронье.

* * *

Вспомнилась ночная поляна, грохот выстрелов, оседающая фигура в черном, схватившийся за лицо автоматчик. Вот уж где действительно оборотень поработал – ну, почти оборотень. И не один.

Видно, не одному Александру припомнилась та ночь. Ирина подняла глаза и посмотрела… Обычно серо-голубые глаза считают «холодными». Может быть. Но Александру почему-то стало жарко. Олег и Николай Иванович предостерегали, подозревали, призывали к бдительности – что ж, по-своему они были правы. Но на них так не смотрели.

А песня продолжалась, только теперь голос шел не издалека. Они с Ириной были рядом – исчезли все остальные. Остались только двое – и мир, на несколько минут созданный словами и струнами. Это был их мир, и в нем не было неправды, и все то, о чем сказали глаза, подверждалось словами:

– Оборотень, оборотень, лесной спаситель! Сгинул в темной чаще мой лиходей.

Что ж ты заступился – или не видел, Что я и сама из рода людей?