Менталист. Трансформация - Андрей Еслер

Драка одноклассника сестры и громилы Суори поразила меня до глубины души и вызвала целый шквал вопросов.

По приезду домой я поднялся в комнату и принял душ.

Застыв перед зеркалом, заметил, что мои волосы стали чуть краснее. Будто я с каждым разом вымывал часть краски. Мой цвет возвращается? Может и всё остальное вернётся? Я грустно улыбнулся самому себе и стал одеваться.

В гостиную я спустила ровно в час. За столом уже сидели родители и мои брат с сестрой. Сев на своё место, тихо спросил Вику.

— И где наша бабуля?

— Сейчас будет, она никогда не опаздывает.

Дверь в прихожую открылась и мы услышали шаркающие шаги.

Мама поднялась, чтобы помочь бабушке матриарху.

Мне было любопытно видеть, что это за чудо такое, матриарх рода.

В гостиную вошла древняя старушка, сухонькая и невысокая, старость уже тянула её к земле, ей оставалось не много. Но глаза женщины были удивительно живыми. Абсолютно белые волосы, цвета первого снега, стянуты в пучок. Строгий брючный костюм и чуть дрожащие руки.

Отец поднялся и чуть склонил голову.

— Здравствуйте Анастасия Александровна, рад вас видеть.

— Я тоже рада, Дима, присаживайся, в ногах правды нет.

— Очередная присказка. — пробурчала Вика.

А я так и застыл, буквально впившись взглядом в черты лица такого знакомого человека. Настя, моя милая Настя, одна из двух близких мне женщин, которые остались там.

— Сколько вашей бабушке лет? — спросил я Вику.

— Никто не знает, но очень много. — просто ответила сестричка, даже не заметив мою оговорку.

По телу будто прошлись ковровой бомбардировкой из мурашек. Да, я подозревал, что может быть какой-то неучтённый фактор, но Настя… Нет.

В голове появилось куча вопросов, но на фоне уже имеющихся она была не столь огромной.

Бабуля села за стол, а мне захотелось ударить себя по лицу. В голову не пришло даже банально узнать какой сейчас год.

Некогда красивейшая девушка сейчас представляла собой еле живую женщину. Каким бы удивительно насыщенным не был её взгляд, реальность неизбежна.

Воспоминания прошили шрапнелью, да так, что сердце защемило от ноющей боли. Перед глазами снова встала та картина, когда два бледных лица были так близко напротив меня, а я ничего не мог сделать.

Тогда, я не верил, что они могут выжить. Нанося удар, я черпал энергию из всех окружающих, а девушки уже оставались далеко в минусе по магии. Но может Лара выжила? Там была Милослава, Вишневский.

Вся жизнь, что появилась у меня, сейчас рассыпалась на части.

Я думал, что оказался слишком далеко в будущем, но видимо ошибся. Если Настя жива, могли выжить и остальные. Например Кира и Мир, они маги, сколько они бы прожили.

В сердце разгорелась надежда, я посмотрел на Анастасию. Она поймала мой взгляд и ответила усталой улыбкой.

За столом повис некий промежуточный трёп, о работе, о жизни.

Я не вникал в разговоры, пока не услышал кое-что интересное.

Кажется спор возник из-за уязвлённого самолюбия отца.

— Ты либо работаешь на них, либо нет. Третьего не дано. — твёрдо заявил отец.

Говорил он это Насте. В ответ на его реплику все за столом притихли. Мне показалось или Лео неодобрительно покачал головой? Видимо не разделяет взгляды отца. Посмотрев по сторонам, я понял, что мало кто их разделяет.

Настя думала, её глаза казалось бы потухли, а сама женщина словно уснула с открытыми глазами.

Но вот матриарх твёрдо посмотрела на отца и ответила.

Я даже не подозревал о чём идёт разговор, но было интересно в чём не сошлись мои домочадцы.

— Для тебя нет, даже второго. — коротко сказала Настя, будто отрубила.

Отец даже покраснел, было видно, что его разрывают противоречивые чувства, но он смог сдержаться. Голос Дмитрия наполнился сарказмом.

— Но именно я покрываю большую часть счетов семьи. Моя работа поддерживает наш статус в обществе. Благодаря мне неправильному дети могут посещать школу и занять в будущем хорошее положение. — он блестнул глазами, было видно, что вышеперечисленное ему нравилось, как аргумент.

— Ты прав. — снова коротко ответила Настя, пожав плечами и продолжила ковырять вилкой приготовленный мамой пирог.

— Вижу вы не согласны. — снова полез Дмитрий.

— Не согласна. — браво Настя, ты его вывела, всего тремя фразами.

— Хочу услышать в чём… — прошипел отец.

Можно было подумать, что я на стороне одного из спорщиков, но я не был на чьей-то стороне, кроме своей. Из всего сказанного выше, было понятно одно, проблема зреет давно.

Отец работает на узурпаторов, Настя сумела сохранить остатки достоинства и родовых ресурсов и работает на себя. Вот только была непонятна реакция отца, он бы так не отвечал, если бы его не трогал вопрос. Судя по всему Дмитрия и самого многое не устраивает в его положении, но он уверен, что делает всё для сохранения семьи.

Я бы тоже вспылил, если бы мои методы критиковал человек со стороны.

— Хорошо, я скажу тебе. — старушка промокнула бесцветные губы и сложила руки на стол, приняв величественную осанку, прямо как на официальном приёме. — Я не имею ничего против твоей работы, я не имею ничего против твоего мнения. Но ты должен знать, что тюрьма в нашей голове, мы побеждены, только пока сами так думаем. Моя роль совсем не в оспаривании твоего лидерства, мои дела не касаются семьи. Если хочешь, я не буду вам помогать. Я просто хочу, чтобы вы не забывали нашей общей истории. Потому что если её забудем мы, её забудут все.

— Почему именно мы? Потому что ты была близка с тем, кто когда-то остановил вторжение? — осторожно спросила мама, положив руку на плечо мужа.

Верная позиция, споры спорами, а с мужем ей жить.

— Мы не просто были близки. Я была свидетелем последней войны, видела своими глазами, чего стоят эти пришельцы. — Настя будто перенеслась в то время. — Вы не знали, какой жертвой далась победа, как сложно это было, как нас потом гнали и убивали, как весь мир встал на колени. Я собирала частички правды по всему миру, я бежала и пряталась. Они вычистили всю историю, перевернули её, чтобы править нами.

У всех за столом в горле встал ком, её слова и правда были напитаны болью как губка водой, она выжимала их с большим трудом. Ну, спасибо папа, разбередил старые раны.

— Ты и правда считаешь нормальным, что они могут брать всё, что захотят. — голос матриарха окреп, а отец слегка уменьшился в размерах. — Они выпивают мир, как гигантская пиявка, лишают людей магии. Рабство, насилие, вымогательство и это только в России. Другие страны захлестнули локальные войны и конфликты, где страдают обычные люди. Мы будто игрушки на шахматной доске, но дело в том, что скоро клетки кончатся и нас не станет. Войны нет? Война не кончалась, она идёт каждый день, только мы перестали в ней участвовать. Люди никогда не были слабыми и ничтожными, как сейчас. Я могу понять любого из этого бесова города, но не могу понять вас. Знающих всё из первых уст. Я не требуют вас драться, я требую просто передавать знания в следующие поколения. Когда нибудь наступит время, когда он придёт, я только боюсь, что будет поздно.