Беглые планеты. Темные ночи - Боб Шоу

Иногда Дививвидив при помощи карандаша, как-то странно зажатого в тонких серых пальцах, делал пометки в блокноте, подаренном ему Толлером. Он говорил Стинамирту, когда включить, а когда выключить главный двигатель и куда переместить астронавигационное перекрестие, чтобы поймать в него новую точку. Периодически он впадал в транс, в котором, как предполагал Толлер, прибегал к помощи телепатии или прочих неизвестных человеку чувств, уточняя местонахождение судна в пространстве относительно пункта назначения. Толлер старался не думать о том, что инопланетянин может вступать в контакт со своими сородичами и расставлять ловушки на пути пленивших его людей.

В интересах всех находящихся на борту было завершить полет как можно быстрее, но Толлер все равно был изрядно удивлен, когда Дививвидив — меньше чем через час после подробного ознакомления с возможностями судна — предсказал, что путешествие займет от трех до четырех дней с учетом всевозможных остановок или затруднений. Толлер попытался самостоятельно прикинуть цифры, однако, столкнувшись с параметром скорости свыше 100 000 миль в час, сразу отказался от вычислений. Лучи солнечного света, освещающие внутренности корабля через иллюминаторы, казалось, не двигались ни на дюйм; водовороты и спирали раскинувшейся за бортом вселенной представлялись столь же далекими и туманными, как и раньше, — поэтому лучше было забыть о страшном мире математики и представить себе тихий дрейф от островка к островку в стеклянно-черном море.

Одной из основных черт, унаследованных Толлером от деда, было нетерпение — даже несколько часов вынужденного безделья сводили его с ума. Он много раз читал и перечитывал дневник Завотла, который тот вел во время путешествия на Дальний Мир, и сейчас мог без труда слово в слово процитировать соответствующий абзац: "Наш капитан начал на долгие часы покидать каюту управления. Он предпочитает проводить время на средних палубах, уставившись в иллюминаторы. Похоже, он находит утешение в собственных мечтах, молча созерцая глубины вселенной".

Ощущая неловкость, Толлер невольно начал подражать своему деду и будто тайком от кого-то спускаться в странные нижние миры корабля, где протянувшиеся от иллюминаторов узкие лучики света создавали причудливые тени, висящие между внутренними подпорками и ларями с запасами кристаллов, огненной соли, пищи и воды. Он забирался между двух ящиков и, рассеянно глядя в ближайший иллюминатор, погружался в себя. Звук работающего двигателя здесь был громче, запах просмоленной обшивки судна бил в ноздри, но в одиночестве ему лучше думалось.

Чаще всего в своих думах он обращался к загадкам и опасностям недалекого будущего. Казалось невероятным, что совсем недавно он жаждал приключений, искал их и жаловался на отсутствие возможности доказать, что он действительно достоин носить свое славное имя. И вот он участвует в предприятии, которое, хоть и делает ему честь, заранее обречено на полный провал. Даже старый Толлер Маракайн и тот не ввязался бы в авантюру, у которой просто не могло быть благополучного исхода.

Осуществляемый сейчас план пришел ему в голову в момент полного отчаяния, и Толлер сразу вцепился в него с одержимостью маньяка. Ему казалось, что это идеальный способ миновать все подводные камни сложившейся ситуации. Вместо того чтобы телепортироваться на чуждую планету, он полетит туда на колкорронском корабле и застанет Дуссарру врасплох. Дививвидив клялся в своей незначительности и, следовательно, бесполезности в качестве заложника, но все его клятвы разбивались о весьма весомый довод — именно он был назначен командовать огромной станцией на хрустальном круге. Сцена была подготовлена для появления героя — вооруженного смелостью, воображением и верным клинком; Толлер должен был огорошить и покорить целую планету. Сначала будет быстрый полет в коконе, затем парашют откроется, он высадится неподалеку от вражеской столицы… хитростью захватит вражеского главаря… затем последуют переговоры, во время которых Толлер будет диктовать свои условия… он воссоединится с Вантарой… сначала при помощи телепортера, а затем небесного корабля или парашюта они вернутся на Верхний Мир… Вантара полюбит его, и всю оставшуюся жизнь они проведут в безмятежной идиллии…

Идиот! Порой Толлер раскаивался в своем безумном плане не меньше, чем восторгался им на станции. В такие мгновения он извивался и чуть ли не стонал, изводя себя и проклиная собственную глупость. И лишь один аспект этой невероятной ситуации оставался неизменным в общей неразберихе мыслей и чувств, придавая ему необходимые силы следовать дальше. Он поклялся себе и остальным найти Вантару, и теперь у него не было иного выхода, кроме как упорно двигаться вперед, как бы ни были ничтожны шансы на успех. И он будет идти вперед, даже если его ждет верная смерть…

* * *

С высоты более чем четырех тысяч миль родная планета чужаков выглядела в точности как Мир или Верхний Мир. Облачный покров состоял из тех же широких, степенно двигающихся рек, разбиваясь на завихрения или отдельные водовороты. Пронзив взглядом это филигранное сверкающее одеяло, окутывающее поверхность планеты, Толлер увидел, что земная твердь на ней практически отсутствует. Основным цветом Дуссарры был цвет водных стихий, то есть голубой, на фоне которого изредка попадались коричневые заплаты, обозначающие землю.

— Похоже, дело может закончиться для нас мокрыми задницами, — мрачно пробормотал Толлер, разглядывая в иллюминатор огромную выпуклость планеты.

"Еще не поздно отказаться от твоего безумного плана. — Дививвидив уставился на него своими глазами-буравчиками. — Вам ничто не мешает повернуть назад и прожить остаток жизни в счастье и довольстве".

— Ты хочешь помешать нам?

"Я только исполняю твои собственные приказания, попутно пытаясь сохранить себе жизнь, делюсь с тобой важной информацией и даю советы.".

— Смотри не переусердствуй, — отрезал Толлер. — На данной стадии от тебя мне нужно лишь одно — сведения касательно высадки на поверхность. Ты уверен, что сделал правильную поправку на ветер? Мне совсем не хочется приземлиться в море, к тому же меня не радует перспектива высадиться в самом центре вашей столицы.

"Можешь довериться мне — все имеющие значение факторы были учтены".

После того как корабль преодолел половину пути, Дививвидив практически не вылезал из гамака, то и дело требуя новых данных касательно курса и скорости судна. У Толлера сложилось впечатление, что инопланетянину, несмотря на все его выдающиеся таланты, несколько затруднительно управлять судном, которое движется задом наперед, так как в расчетах ему приходилось отталкиваться от звезд, расположенных в направлении прямо противоположном цели полета.

Однако сейчас, когда корабль вышел на орбиту Дуссарры, Дививвидив заметно расслабился и стал более общительным. Очевидно, он безумно боялся вхождения в атмосферу планеты, но — по какой-то причине, ведомой только его расе, — тот факт, что в данном случае он погибнет не от чьей-нибудь руки, укрепил его дух, и он относился к предстоящей посадке точно так же, как отнесся бы к ней обычный, не обладающий особым мужеством человек.

Дививвидив уже натянул на себя серебряный костюм, готовясь вскоре покинуть судно — что должно было произойти примерно через час, — после чего принялся уничтожать свои пищевые запасы. Когда ему сказали, что колкорронский рацион состоит в основном из полосок вяленой говядины и рыбы вперемешку с брикетами спрессованной пшеницы и сухофруктов, он настоял на том, чтобы на корабль доставили его собственную провизию. Инопланетная пища представляла собой разноцветные кубики плотного желе, завернутого в золотую фольгу. Дививвидив вытащил целую пригоршню таких кубиков из кармана и внимательно рассматривал их, очевидно, отыскивая лакомый кусочек.