Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

— Даже не вздумай, — погрозил пальцем статуэтке старый астроном, — или я утоплю тебя в соседнем озере, паршивец.

— Давай, давай, — звенел дух гор, — топи! Ты грозишься утопить, сжечь, расколоть и перетереть меня в порошок каждую ночь. Порядком надоело. Придумай что-то поновее или старость взяла свое, и ты становишься туповат?

— Ах ты, неблагодарный гаденыш, — бросил Звездочет, блеснув очками, — сам же говорил, что в лавке аллеурца тебе жилось хуже некуда, а у меня ты — в тепле и уюте! Да я тебя, да я тебе…

Темный эльф замер и к чему-то прислушался.

В распахнутое окно влетел порыв холодного ветра, зашелестел по страницам открытой книги, злобно погнул блеклое пламя свечи, шумно прокатился по стопкам бумаг, сложенным на полочках из прозрачного стекла. Со стороны озера летели крики цапли, ей откликнулась вторая, вплела голос третья. И да, он не ошибся, снизу по каменным ступеням цокали копыта. Звонкое эхо нарастало — кто-то очень торопился в обсерваторию.

— Чего замолк, хозяин? — С холодным смешком прозвенела бронзовая статуэтка.

Не успел Звездочет открыть рот, как тяжелая дверь хлопнула о стену, и в комнату ворвался фавн — растрепанный и с пустой корзиной. Его глазки пылали от возбуждения, грудь ходила ходуном.

— Господин! Господин!

— Я просил не беспокоить, когда веду наблюдения за «Львом», Хогет, — недовольно прошелестел астроном, разворачиваясь. Стекла в очках полыхнули двумя блюдцами света. — За тобой гнались?

— Нет, господин, — пытался отдышаться взмыленный фавн, по заросшему черной шерстью телу струился пот, из одежды он носил только штаны, и они облепили его ноги.

— Говори, что у тебя?

— Я видел нечто в ночном небе. Луна, господин…

— Что луна?

— Она стала красной, как бочонок с кровью.

— Свершилось, — выдохнул тот, передернув тощим телом.

— Что свершилось? — Прозвенела металлом статуэтка и не получив ответа, добавила: — Мне думается, ты сегодня чересчур возбужденный, хозяин. Может тебе стоит принять успокаивающий настой или подышать свежим ночным воздухом? Когда ты в последний раз выходил из башни на прогулку?

— К черту успокаивающий настой! И прогулку тоже! — Радостно выкрикнул темный эльф и рывком бросился к дальнему стеллажу.

Бурча под нос, он склонился над стопками книг и по комнате поплыли серебристые облачка пыли. Фавн чихнул, бронзовая статуэтка недовольно зазвенела. Стало тихо.

Кровавая луна, пройдя половину неба, висела над окном со свинцовым стеклом — пол пятнали косые багровые полосы. С улицы слышались каркающие хрипы цапель. Звенела озерная гладь. Кроны каштанов тревожно шелестели. На столе потрескивала мерцавшая темным золотом свеча. В углу шебуршался огромный мохнатый паук, ткал тончайшую паутину.

— Нашел, — голос Толкователя напугал Хогета.

Темный эльф вернулся в круг света с книгой в посеребренном переплете — по узорному украшению заскользили сполохи белых огоньков. На обложке сверкнула надпись «Предсказания Оруа Великого».

— Пророчество сбывается. — Книга легла на стол, сдвинув в темноту раскрытую астрономическую. Звездочет распахнул твердую обложку — листы зашуршали под его высушенными руками. Потянуло густым запахом кожи и древней пыли. — Наследник Верховных королей определился. Оруа писал: он выйдет из рода Дракона и Змеи и займет трон в ночь Кровавой луны. Именно ему суждено пройти Полуночным Путем и открыть Врата Ночной Страны.

— Ничего не понимаю, — решительно прозвенела статуэтка и пахнула сладким ароматом сирени, — ну, и вонь от этой твоей предсказательной книги, хозяин.

— Господин? — Позвал Хогет, обтирая текущий по вискам пот.

— Что тут непонятно, глупый дух? — Разозлился Звездочет. — Тут ясно сказано: «Тринадцатый король из рода Дракона и Змеи займет трон, пролив кровь. Он возденет кровавую корону, а после этого зальет кровью равнину Трион. Он — утраченный наследник первых королей. Только ему суждено снять проклятие Первого эльфийского короля и воскресить Второго». Все верно. Тринадцатый король, проливший кровь. То чего я ждал всю свою жизнь, коротая время в наблюдениях за ходом планет, наступило. Не зря грядет Год Созвездия Льва. Я знал, прежнему миру приходит конец.

— Вы уверены, господин? — Фавн был в растерянности.

— Да, Хогет. Мне пора в путь.

— Куда вы?

— В столицу Эр-Морвэна. Я так долго там не был. Пришло время вернуться и подготовить Тринадцатого короля.

— К чему? К Полуночному Пути? Хозяин, ты рехнулся? Никому из смертных, да и из Перворожденных не по силам пройти Полуночным Путем! Это верная смерть! — Злилась бронзовая статуэтка.

— Молчи, неблагодарный, — бросил старый эльф и обратился к фавну. — Мне понадобиться твоя помощь.

— Моя? — Искренне удивился тот. За последние два года, что он прожил в Орх'Дуруд, единственным его поручением был сбор Огненного корня в ночи полнолуния, а тут вдруг помощь, да еще самому господину.

— Все, что прикажете, — возгордился он.

— Ты отправишься на Далекий Запад. К границам Ночной Страны. Там, у Изломов Эндов жди меня и… молодого короля.

— Но, господин, — бледность фавна стала заметна даже под густым мехом черной шерсти. — Мне не пройти тысячу миль на Запад в одиночку. Меня заметят, схватят и выдадут воинам Умбера Кривоносого или продадут в рабство черным гоблинам.

— Не волнуйся, — шипяще рассмеялся Звездочет и бросился в свинцовую темноту.

Он вернулся с деревянным сундучком, запертым стальным замком. Стоило крышке приоткрыться — из щели просочился слепящий свет, точно восходящее на востоке солнце. Холодные тени обсерватории в страхе отпрянули. Внутри стало светло, как летним днем.

Хогет зажмурился, а открыв глаза, увидел, как в ореоле яркого света Звездочет протягивал ему на ладони маленькое кольцо, отлитое из платины с серо-голубым алмазом.

— Возьми. Это кольцо невидимости Нумерон. Наденешь его и исчезнешь, будто никогда не существовал.

— Господин, — промямлил фавн, принимая драгоценность.

Звездочет захлопнул сундучок, и комната снова наполнилась мертвенным светом луны.

— Мне пора. С рассветом я ухожу, — старый эльф снял очки и протер платком заслезившиеся подслеповатые глаза. — Ты, Хогет, тоже ступай, соберись. Пойдешь на Запад сразу после меня. А, тебя, дух, оставлю за главного. Справишься?

— Обижаешь, хозяин, — прозвенел бронзовый человечек и наполнил обсерваторию морозной свежестью и терпким запахом хвои. Он был тронут оказанным доверием.

Когда кровавая луна, нырнув в облачную вату, подсветила ступенчатые склоны Мертвых гор, а восток запылал рассветным огнем, Толкователь Звезд облачился в походный коричневый плащ, поправил очки на вытянутом, точно конская морда лице, подвязал лентой темные с проседью волосы, взял посох и вышел из башни.