Хватайся за соломинку. Жар бабьего лета - Марина Серова

– Будь добра, расскажи обстоятельно обо всем, что произошло.

Алена некоторое время напряженно размышляла, потом глубоко вздохнула, видимо, приняв решение, и заговорила:

– Я как домой пришла, спать легла. Но вскоре меня папка разбудил и сказал, что меня спрашивают. Выхожу, а там мужик какой-то стоит, я его первый раз в жизни видела. Он меня спросил: «Ты сегодня у Кравченко в машине сидела?» Я говорю: «Ну сидела». А он как заорет на меня: «Верни ноутбук!» Я перепугалась, в сарай кинулась, все там перерыла, но ничего не нашла. А мужик кричит: «Может, ты его куда-то в другое место положила, или кто-нибудь забрал его!» Тут до меня дошло, что это наверняка Пашкины дела – брата моего младшего. Больше некому было забрать, тем более он не спал, когда я вернулась. Ну я этому мужику так и сказала, что, наверное, брат мой его забрал. Он орет: «Где брат?» Я говорю: «В школу, видать, пошел». Мужик кричит: «Адрес школы давай!» Я ему объяснила, как туда дойти, он и побежал как ошпаренный.

– Он что, без машины был?

– Да, пешком пришел.

– А с ним еще кто-нибудь был?

– Нет.

– А теперь постарайся припомнить, во сколько он к тебе приходил.

– Я точно не знаю, но уже светло было. Я после его ухода снова спать завалилась, ведь еще не протрезвела тогда толком. А как мне Пашка рассказал, что в коробке бомба была и что мужик тот помер, я страшно испугалась. Скажите, мне за это ничего не будет?

– Об этом раньше надо было думать, когда ты чужую вещь с собой прихватывала. Надеюсь, урок пойдет тебе на пользу.

Алена промолчала, круто повернулась и, не попрощавшись, пошла в училище.

Знакомство с ней оставило неприятный осадок. Этот сорт людей мне просто противен. И знаешь, что они подленькие и в любой момент напакостят, только дай им такую возможность, но и давить на них нет желания – уж больно жалко выглядят.

Я приехала домой. Нужно было позвонить Наташе, рассказать о найденном мною следе и кое-что уточнить. А вечером обязательно надо нанести визит Денису Кравченко, этому малолетнему прожигателю жизни.

Несколько раз я набирала Наташин номер, но безрезультатно – к телефону никто не подходил.

Я подумала, что, пожалуй, пришло время побольше узнать о Сергее Колесникове. Конечно, если верить Наташе и Андрею Терентьеву, то погибшего смело можно причислять к лику святых, такой он замечательный, и честный, и благородный. Но я достаточно повидала за свою сыщицкую деятельность, чтобы всецело доверять дифирамбам в адрес покойного. Они годятся для надгробной эпитафии, но никак не для реальной жизни. Идеальных людей нет, а тем более в деловой сфере. Не забыла я и то, как не слишком лестно отзывался о Колесникове его второй партнер – Антон Балашихин. Но даже краткое знакомство с ним не оставляло сомнений, что вряд ли существует на свете хотя бы один человек, о котором он способен хорошо отозваться.

Так в чем же все-таки тут дело? Кто из этих троих врет? И кто кого кинул? В данный момент все они были под подозрением в равной степени. Андрей, разумеется, производил очень даже приятное впечатление. Но личным симпатиям в моей профессии и первоначальным впечатлениям доверять вряд ли стоит.

Эти размышления прервал звонок в дверь. Каково же было мое удивление, когда вслед за Наташей в дверях возник Андрей Терентьев собственной персоной. Первой заговорила Наташа:

– Здравствуйте, Таня. Вы извините, что без предупреждения к вам заявились. Вы уже, наверное, знакомы с Андреем?

– Да, имела такое счастье.

– Неужели вы и вправду так думаете? – затараторил Терентьев. – Да нет же, наверняка иронизируете. А я вот действительно счастлив видеть вас снова, милая Танечка Иванова. Как идут дела в вашей замечательной газете?

Всю эту тираду он произнес с эдакой заговорщицкой и одновременно сияющей физиономией. Не рассмеяться было невозможно.

Тут, слегка смущаясь, вмешалась Наташа.

– Таня, я ему все о вас рассказала. Андрей ведь был другом Сережи. Он так помогал мне все эти дни. Не знаю, что бы я без него делала.

Терентьев перебил ее:

– Ну хватит меня в краску вгонять, а то вдруг я и сам поверю, какой я бесценный. Но знаете, Танечка, я действительно безумно рад, что вы не журналистка, а частный детектив. Значит, что мы с вами будем часто встречаться и наше с вами знакомство продолжится. Как вы на это смотрите?

Что-то мне не очень понравился его излишне игривый тон, и я довольно сурово ответила:

– Я смотрю на это так: если у нас с вами и должны быть какие-то отношения, то только деловые.

Он театрально вздохнул, но потом снова засиял и заявил:

– Ну для начала хоть какие-то отношения – уже неплохо. А там видно будет, правильно?

Своей ребяческой игривостью ему удалось заразить даже Наташу. Ее губы тронула легкая улыбка, и она произнесла с укором:

– Что-то ты, Андрюша, разговорился…

– Да, да. Простите великодушно. Это все Танина красота виновата. Я ее как увижу, дурею от восторга.

Мне было непонятно, почему он так себя вел. Возможно, таким способом он пытался отвлечь Наташу от ее переживаний. Обычно меня раздражает, когда мужчины дурачатся, но в этот раз почему-то не хотелось обрывать это паясничество.

Я оставила посетителей в гостиной, а сама пошла на кухню варить кофе. Через минутку, как я и ожидала, в кухне появился Андрей.

– Можно я вам помогу, Танечка?

– Вы мне очень поможете, если сядете в уголке на табурет и не будете путаться под ногами.

– Хорошо. Будет исполнено, – он выдвинул из-под стола табурет и уселся. – У меня к вам есть предложение. Давайте перейдем на «ты». Все-таки мы ведь уже не чужие друг другу люди.

– А что, по-вашему, мы уже стали друзьями?

– Я на это, Танечка, очень рассчитываю. Конечно, я бы хотел выпить с вами на брудершафт и надеюсь, это в скором времени осуществится, но зачем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас?

Я пожала плечами. Действительно, зачем?

– Ну, раз уж мы с тобой уже друзья, тогда бери эти чашки и неси их в комнату.

– С большим удовольствием, – он взял чашки, но выходить из кухни не спешил. – Честно говоря, я здорово удивился, когда Наташа мне о тебе рассказала. Не ожидал я от нее такого шага. Но в принципе я одобряю ее поступок. У нас сейчас сложилась очень нехорошая и запутанная ситуация, и в ней нужно разобраться.

– Это моя работа: разбираться в нехороших и запутанных ситуациях.

– И как, всегда успешно?

– По-всякому бывает.

– Я думаю, нам с тобой нужно откровенно поговорить.

– Да, это бы не помешало.

– Может быть, сегодня за ужином и побеседуем?