Блондинка сдавала в багаж... - Александра Романова

— Я не то имела в виду. Понимаешь, когда я его обнюхивала, он пах как положено. Ну, как емуположено. А, убегая, испустил преступный дух. Я до сих пор его чую.

— Фу! — ужаснулась Настя. — Ты имеешь в виду, он с испугу… да нет, этим тут не воняет.

— Не этим, — пояснила я. — Странно как-то. Помнишь, с Лидией было то же самое? То она преступником не пахла, то пахла. Попеременно. Вдруг и мы тоже?

В порыве вдохновения я обнюхала себя и подругу. Нет, от нас, прелестных ягодок, разит исключительно клубникой. Почему остальные не хотят, подобно нам, четко определиться с ароматом, гадать не было сил. Ноги гудели, глаза слипались, а назавтра рано вставать. Замки Луары замерли в ожидании!

* * *

Автобус оказался полупустым. В Диснейленд накануне ездили почти все, а долина Луары мало кого прельстила. В частности, отсутствовали Мишаня и Вовчик. Однако Маргарита Васильевна с Ирой были на месте, Лидия тоже (увы, при близнецах), и самое главное — прямо передо мной восседал Сергей. Может, он вовсе не следит за нами, а искренне интересуется искусством? Пергамон, музей Ван Гога, теперь замки. Проэкзаменовать его, что ли? Но опыт любителя детективов велел действовать обиняком, и я обратилась к Лидии:

— Вы были вчера в Диснейленде?

Та ответила довольно сварливо:

— Завели б своих детей — не спрашивали бы.

— Мне легче спросить, чем заводить, — призналась я. — Так были?

— Конечно, была. Это главная достопримечательность Парижа. Надо быть дурой, чтобы ее не посмотреть.

— А Сергей был?

— К сожалению, Сережа не мог — помешали дела.

Я повернулась к Сергею:

— Наверное, ходили в Лувр? Вы любите живопись?

— Нет! — раненым быком взревел он. — Не ходил! Не люблю!

Я даже опешила от столь мощной реакции. Можно подумать, я обвинила его в преступлении. Хотя… если предположить, что вчера Сергей шпионил за нами, то так оно и есть. Шпионаж ведь — преступление? Гмм… государственный — конечно, а частный? Предположим, какой-нибудь тип станет всюду за мной таскаться. Имею ли я право подать на него в суд и как прикажете сформулировать обвинение?

Пока я размышляла, Лидия проворковала, нежно прильнув к соседу:

— Не обращай внимания, милый. Она со странностями. Представляешь, у нее даже волосы не свои!

Сергей, повернувшись, уставился на мою голову. Именно из-за таких, как Лидия, мужчины считают женщин предательницами! Я по доброте душевной посоветовала ей покраситься в блондинку, а что имею в результате? Утверждение, что я лысая? Хорошо еще, что на мнение Сергея мне плевать.

— Волосы не свои, — кивнула я. — И фигура. И одежда. Да и паспорт чужой. Но все эти странности меркнут перед посещением Лувра, правда?

Маневры Лидии произвели не то действие, на какое она надеялась. Сергей продолжал сверлить меня глазами, причем теперь не только голову, а еще и тело. Слава богу, длилась тягостная процедура недолго. Он завопил еще громче, чем пятью минутами ранее, и отшвырнул что-то на наше сиденье. Мне повезло — предмет летел на Настю. Она сделала резкое движение, сопровождаемое боевым кличем, НЛО перевалился назад, и автобус оглушил визг на невыносимо высоких нотах.

Водитель резко затормозил. Поскольку особо нервные успели вскочить, они тут же свалились в проход.

— Я же говорил — нельзя вставать во время движения! — сиреной взвыл Алекс. — Я инструктировал! Я не виноват! Вы все свидетели!

Это напоминало филиал сумасшедшего дома. Впрочем, все оказалось не так страшно. Когда мы подняли упавших, выяснилось, что травм никто не получил. Пострадала только Маргарита Васильевна, хотя она как раз не двигалась с места.

— Вот! — срывающимся тонким голосом возгласила она, демонстрируя лопнувшую на груди кофточку. — Кто возместит мне ущерб? Не только материальный, но и моральный! Я двенадцать лет директор школы, и ни один школьник еще не рвал на мне одежду!

Представить себе школьника, рвущего на директрисе одежду, я действительно не в силах (пока, по крайней мере). Однако обескуражить Лидию было не так-то просто.

— Нечего обтягивать свои жиры! Кофта лопнула сама! У вас, училок, вечно дети во всем виноваты! А вы их заинтересуйте учебой, заинтересуйте, тогда детки будут не баловаться, а учиться!

— Сейчас каникулы! Родители, взявшие в поездку детей, несут ответственность за их поведение! Я на вас в суд подам!

— Ох, — тихонько вздохнула Настя. — Но я не нарочно…

— А что это было? — на ухо спросила у нее я.

— Близнец, конечно. Тема или Макс. Сергей пихнул его на меня, а у меня в фитнес-центре по пятницам как раз занятие с мячами. Мы отрабатываем быстроту реакции. Я автоматически отбила предмет, и тот попал на Маргариту Васильевну.

Между тем скандал продолжался. Прервал его Сергей. Он встал и внятно, с нескрываемым удовольствием произнес:

— Я отказываюсь сидеть рядом с этими детьми. Отныне мое место — на заднем сиденье. Я вообще не хочу иметь с этими детьми ничего общего. Прости, Лида. Нет, не иди за мной. Ты мать, твой долг находиться с ними. Надеюсь, они у тебя всегда будут под присмотром. Днем и ночью. Они в этом нуждаются.

— Сереженька, ночью они спят…

— Днем и ночью, — повторил Сергей, с достоинством удаляясь в конец салона.

— Хитро он от нее отделался, — шепнула мне Настя.

Лидия молча дала оплеуху одному из сыновей, затем другому.

— А я че? — проныл Тема (или Макс?). — Это все он. Я ему грю: а тебе влом пробежать весь автобус по спинкам кресел? А он грит: и ниче не влом, пробегу и не завяну! А сам лох! Лучше б я побежал, у меня бы вышло. У, жесть!

И он метко плюнул в брата. Брат ответил тем же — увы, менее метко. Лидия стерла слюну с лица и за шкирку усадила близнецов на место.

— Хорошо вам в институте работать, — с тоской сказала мне Ира, когда автобус тронулся. — У вас все-таки собраны лучшие, да и постарше они. А у нас — вот такие…

— У нас отборный контингент, а не малолетние уголовники вроде этих, — возмутилась Маргарита Васильевна.

— Может, они и лучшие, — ответила Ире я, — но с каждым годом учить их все сложнее. Какая высшая математика, если они горизонтальной линии нарисовать не могут!

— Студенты университета? Шутите?

— Нет. Мне один недавно вместо горизонтальной изобразил вертикальную. Впрочем, я не скрыла, что шпаргалка у него всегда под рукой, подвела юношу к окну и показала горизонт. Он был потрясен.

— Иногда просто хочется их убить, — вдруг призналась Ира. — Очень трудно сдержаться.

— А мне теперь легко, — похвасталась я. — Я поначалу тоже переживала. Даже книги по олигофренопедагогике пыталась читать, но от них толку мало. Слабы олигофрены супротив наших учащихся! А потом мне попался замечательный труд по этологии, и с тех пор ни одно юное существо не может больше меня удивить. Я, наконец, поняла, что их поведение совершенно естественно.