Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I - Алла Бегунова

Совершенно иной вид имела офицерская лядунка. Во-первых, она была меньше, всего на шесть патронов, и с крышкой в виде металлической пластинки с двуглавым орлом. Во-вторых, перевязь к ней делали из сафьяна, обшитого сукном по цвету воротника доломана в каждом полку и с галуном сверх сукна. Спереди на перевязи располагались розетка с цепочкой и два протравника, сзади — пряжка, запряжник и наконечник, все детали из металла. В 1806 году это изделие с деталями из чистого золота или серебра стоило 120 рублей ассигнациями (см. рис. на с. 212).

«Кавалерийское оружие — сабля! Строевых лошадей на учениях приучать к неприятельскому огню, к блеску оружия, крикам; при быстром карьере каждый кавалерист должен уметь сильно рубить… — писал великий русский полководец А. В. Суворов, рисуя поэтическую картину сражения. — Пехотные огни открывают победу, штык скалывает буйно пролезших в каре, сабля и дротик (то есть пика. — А.Б.) победу и погоню до конца довершают…»

В течение всего царствования Александра I на вооружении легкой кавалерии состояли сабли трех образцов. Первый, доставшийся от павловской эпохи, был принят в 1798 году, второй начал поступать в войска с 1809-го и третий — с 1817 года. Сабли делали на Тульском и Сестрорецком казенных оружейных заводах, в частных мастерских, а также закупали за границей, например в Германии, в городе Золингене. С 1817 года изготовление холодного оружия для армии было сосредоточено на казенной Златоустовской оружейной фабрике, которая каждый год выпускала около 30 тысяч единиц холодного оружия: легко-кавалерийские сабли, кирасирские палаши, казачьи шашки, пехотные тесаки, шпаги для офицеров и чиновников.

Оружие сохранилось лучше всего. Многие музеи в России имеют большие коллекции. Более 150 единиц златоустовского оружия хранится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге, около 70 единиц такого же оружия — в краеведческом музее в городе Златоусте, около 50 единиц армейского и наградного оружия — в Государственном историческом музее в Москве. Все это позволяет подробно описать три образца гусарских сабель эпохи Александра I и указать основные их размеры.

Сабля образца 1798 года (иногда ее называют саблей 1798/1802 года) имела довольно широкий клинок (до 41 мм) с одним широким долом[4] или же с двумя долами: широким и узким. Эфес ее состоял из деревянной рукояти, обтянутой черной кожей и перевитой проволокой, и гарды с одной дужкой и перекрестьем. Ножны применялись двух видов: деревянные, обтянутые кожей и окованные почти на всю длину металлом, — и сплошные железные. Общая длина оружия — около 1000 мм, длина клинка — около 870 мм, кривизна его в среднем — 65/370 мм, общий вес — 1800 г в деревянных ножнах и 2100 г в железных ножнах. В 1798 году одна такая сабля обходилась казне в 4 рубля 20 с половиной копеек. Срок ее службы был долгим — 20 лет.

Сабля образца 1809 года имела ту же деревянную рукоять, обтянутую черной кожей с проволокой, но эфес другой — с трехдужечной гардой, которая лучше защищала руку, а ножны — только сплошные железные. Клинок ее делали более узким — до 36 мм и с одним широким долом. Общая длина оружия — около 1030 мм, длина клинка — около 880 мм, кривизна в среднем — 70/365 мм, общий вес — около 1900 г.

Сабля образца 1817 года незначительно отличалась от предыдущего образца. Та же рукоять, та же гарда с тремя дужками, те же сплошные железные ножны. Но клинок стал еще уже — до 28 мм, получил елмань (расширение на конце) и один дол на правой стороне, переходящий в два узких, и один широкий дол на левой стороне. Общая длина оружия — около 1010 мм, длина клинка — около 870 мм, кривизна в среднем — 73/425 мм, общий вес — около 1500 г (вес клинка — до 900 г, вес ножен — до 600 г (см. рис. на с. 221). Эта сабля состояла на вооружении русской легкой кавалерии до 1827 года.

Холодное оружие офицеров отличалось от оружия нижних чинов. Металлические части эфесов их сабель могли быть не стальными, как у солдат, а латунными, вызолоченными или даже полностью золотыми, клинки — украшенными чеканкой и травлением, привозными (из Толедо, Дамаска). Стоимость такой офицерской сабли с золотыми украшениями и изготовленным на заказ булатным клинком могла достигать 400 рублей ассигнациями.

Сабли в кавалерии были таким же предметом повседневной солдатской жизни, как ружья в пехоте. По свидетельствам современников, много забот нижним чинам доставляла чистка оружия, особенно — сплошных железных ножен, которые покрывались ржавчиной при малейшем воздействии воды (в дождь, при форсировании рек). На ежедневных учениях в пешем и конном строю взводы и эскадроны отрабатывали так называемые «приемы» с холодным оружием, которые являлись важной частью военных церемониалов. Обучению этим «приемам» придавали большое значение. Неслучайно в Уставе подробно описано, как надо доставать из ножен саблю и как вкладывать ее обратно.

«По команде: «Сабли вон!» — гусарам вдруг правою рукою, не взмахивая, схватить чрез левую руку саблю за эфес и из ножен несколько выдернуть; по второму знаку разом выдернуть саблю совсем и, ударя эфесом на перевязь, поднесть против рта; по третьему знаку опустить саблю и поставить на ляжку, а концом чтоб касалась к правому плечу… По команде: «Сабли в ножны!» — ударить к перевязи, приподнять саблю ко рту и, смотря на флигельмана, оборотить саблю концом к ножнам, и взглянув, чтоб конец был действительно в ножнах, вдруг смотреть налево на флигельмана и по его знаку одним разом со звуком саблю в ножны опустить и по знаку же флигельмана руку отбросить направо… Когда честь отдавать, то по команде: «Слушай! Сабли вперед!» — подвысить, ударя о перевязь, ко рту, от рта подвинуть руку так, чтоб эфес сабли в одной линии с правым локтем был. По команде: «На плечо!» — подвыся с ударом к перевязи, потянуть саблю эфесом к поясу правой стороны. Все сии темпы делать по флигельману, или смотря на флангового офицера…» (см. рис. на с. 222. Исполнение команды «Сабли вон!» в четыре «приема»).

Флигельманом называли солдата, обычно наиболее рослого, красивого и хорошо обученного, стоявшего первым на правом фланге. Суть обучения сводилась к тому, чтобы все гусары, построенные во взводную или эскадронную шеренгу, выполняли «приемы» четко и одновременно. Наказывали за сбой в выполнении команды, за пропуск какого-нибудь «приема». Чаще всего пропускали «подвыску» — поднесение эфеса сабли ко рту, — и за эту ошибку офицер мог получить сутки ареста, а солдат — сто ударов шпицрутенами.

Однако сабля являлась не только предметом вооружения, но еще и символом благородной профессии воина. Вероятно, это шло от древних времен, когда русичи, по свидетельствам летописцев, клялись при заключении договоров своими мечами и единоборствовали ими на суде. «Князь бо не [в] туне мечь носить — в месть злодеем, а в похвалу добро творящим…» (Лаврентьевская летопись, 1212 год).