Распутница - Розмари Роджерс

– Я думаю, часа три-четыре, – холодно ответил Блейз. – Это если ветер не утихнет. Однако, пока еще светло, моя дорогая, нам стоило бы выйти на палубу прогуляться и посмотреть на закат солнца. Я уверен, что вам не повредит свежий воздух, особенно после пребывания в этой норе – и, как я слышал, даже не первый день. Печально, что вы дали повод нашему капитану держать вас в заточении, хотя ваше счастье, пожалуй, что он не заковал вас в кандалы! Так что, идем?

У нее не было никакого выбора. Собственно, Блейз практически заставил сопровождать его. Они мучительно медленно прогуливались вдоль всей палубы – туда и обратно. Фланируя с Блейзом под руку (с отвращением, как гневно прошипела ему на ухо Триста), она была вынуждена выдерживать пристальные взгляды и многозначительные перешептывания леди, а также смущенное покашливание и плохо скрытые ухмылки джентльменов. Все они, очевидно, были свидетелями того представления, которое она вчера устроила.

Триста была готова провалиться сквозь палубу или выпрыгнуть за борт. Как может даже такой негодяй, как Блейз Давенант, быть настолько жестоким и бессердечным, чтобы заставлять ее терпеть подобные мучения? И более того, он время от времени наклоняет к ней голову и шепчет с притворной нежностью:

– Поднимите голову повыше и улыбайтесь, черт побери! Вы сваляли дурака и теперь должны всех их провести – слышите? Слегка улыбнитесь – вот так. В конце концов, вы же всегда были неплохой актрисой, ведь правда? Так смотрите правде в лицо, а не прячьте голову в песок, душа моя! Держите себя понаглее. Это единственный способ спасти хотя бы какие-то остатки репутации. Заставьте их недоумевать – ведите себя так, как будто ничего не случилось…

Самым худшим унижением для Тристы было сознавать, что Блейз прав. Любой ценой она должна держаться гордо, демонстрировать безразличие, игнорировать взгляды любопытных глаз, а тем более мнение о ней их обладателей.

Блейз не преминул напомнить: если она сама не особенно заботится о том, что скажут люди, ей все же нужно считаться с репутацией своей семьи, ведь большинство пассажиров тоже будут выходить в Сан-Франциско.

– И должен вам сказать, что некоторые из присутствовавших джентльменов шепнули мне, что вы хорошо известны, разумеется, в женском обличье, как знаменитая парижская куртизанка, чье расположение могли купить только богатейшие люди Европы. А несчастные дураки дрались из-за вас на дуэлях!

– В самом деле? Даже не знаю, следует ли мне радоваться подобным слухам или оскорбляться! – Триста каким-то образом сумела безразлично пожать плечами.

Она нехотя признала, что гораздо легче с вызовом смотреть в это непроницаемое лицо, чем заставить себя поглядеть на другие лица, выражение которых она легко могла себе представить. Лучше знакомый дьявол… или нет? Тристе внезапно пришло в голову, что она делает глупость. В самом деле, что ей могут сделать капитан да и любой другой? Особенно теперь, когда она отбросила маскировку и все знают ее истинный пол. То, что думают о ней и ее нравственности (или ее отсутствии), на самом деле не имеет большого значения. А то, что она женщина, даже обеспечивает ей некоторую неприкосновенность. Во всяком случае, Триста уже устала прогуливаться из одного конца палубы в другой в качестве наказания за грехи, которых вовсе не совершала! Если из них двоих кто-то действительно грешник и лицемер – так это Блейз. Этот мерзавец уже не раз пользовался ее слабостью!

Триста внезапно остановилась на полпути, напомнив Блейзу заупрямившегося мула. В таком случае помогает только одно средство… До сих пор Блейзу каким-то чудом удавалось сохранять самообладание. Но если она будет продолжать…

– Я пере… – начала Триста, одновременно пытаясь вырвать руку. Но в этот момент перед ними появился капитан Мак-Кормик. Его тонкие губы были сложены в некое подобие улыбки, плохо сочетавшейся с ледяным выражением глаз.

– А! Вот и наша преступница, если так можно выразиться! Как я уже говорил вашему мужу, мадам, я и в самом деле крайне раздражен. Своей шалостью – вы говорите, это было пари, мистер Давенант? – вы всех повергли в смущение. Ваше счастье, мадам, что муж так хорошо вас понимает!

«Муж! Как он подчеркнул это слово! Нет, то есть почему муж?»

– Дорогой капитан Мак-Кормик! – услышала Триста голос Блейза, как всегда, когда это было ему нужно, мастерски изображавшего южный акцент. – Я очень надеюсь, дорогой сэр, что маленькая эскапада моей жены останется между нами. – Он повернулся к Тристе, которая буквально застыла на месте, и пожал плечами, при этом больно стиснув ей руку. – Прошу прощения, душенька, но после твоей шалости мне пришлось во всем сознаться нашему доброму капитану, а также некоторым из удивленных пассажиров. Конечно, только затем, чтобы никто не мог превратно понять тебя, моя любовь, или неправильно истолковать цель тех маленьких спектаклей, которые ты так любишь устраивать, чтобы заставить меня ревновать! И этот дьявольский замысел тебе всегда удается! – Пользуясь тем, что Триста до сих пор пребывала в шоке, Блейз обворожительно ей улыбнулся и укоризненно добавил: – Однако, моя драгоценная, не было никакой необходимости от меня сбегать! В конце концов, разве я не обещал оставить всех своих любовниц, если только ты будешь следовать моим наставлениям и станешь такой, какой бы я хотел видеть идеальную женщину?

Триста почувствовала, что кровь прилила к ее лицу. Не веря своим ушам, она внимала укоризненным словам Блейза. Несколько раз Триста пыталась заговорить, но звуки застревали в горле. Было невыносимо слушать эту ложь, эти бесстыдные насмешки! О, если бы она могла отплатить Блейзу, доказав, что он для нее не более чем случайный партнер, которого она не принимает всерьез…

Зачем он вообще сказал капитану, что они женаты? Тем более что Блейз не скрывает, насколько она ему не нравится – почти до такой же степени, как и он ей. Она прекрасно может сама о себе позаботиться. Но встретившись с ледяным взглядом капитана Мак-Кормика, Триста почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине, мгновенно остудив вспыхнувший гнев.

Не задумываясь о том, что делает, она крепче ухватилась за руку Блейза и теснее прижалась к нему всем телом – так, будто искала у него утешения или защиты.

«Да какая разница, что она там чувствует или делает вид, что чувствует!» – с бешенством подумал Блейз несколько секунд спустя. Оказывается, капитан Мак-Кормик еще не закончил, и Блейз, не веря своим ушам, прослушал продолжение, сохраняя на лице наигранно-веселое выражение. Вот это да! Надо было сразу понять, что капитан так легко не сдастся. Особенно если его одурачили и расстроили его планы, а ведь очень многие о них знали или догадывались.

Из-за какого-то идиотского благородства Блейз вчера объявил, что эта маленькая шлюха – его сбежавшая жена. И капитану ничего не оставалось, как принять это заявление на веру. По крайней мере так казалось до сих пор. Из-за собственной глупости или из-за застарелого нелепого чувства вины перед этой дрянью Блейз попал в ловушку. А ведь на самом деле сучка, находясь в течке, просто предложила себя первому попавшемуся самцу! И почему только это был не Фернандо?