Годы привередливые. Записки геронтолога - Владимир Николаевич Анисимов

раздумывая, сразу записался на поездку. Всего было выделено тридцать путёвок. Подобралась неплохая группа – эндокринологи Женя Цырлина, Маша Остроумова, Ира Ковалева, Таня Евтушенко. Валерий Окулов поехал с мамой. Записались подруга Цырлиной блестящий хирург Елена Аркадьевна Валдина и ее муж – не менее блестящий химиотерапевт Марк Давыдович Пайкин, Кира Сергеевна Миротворцева, кто-то еще. Самолетом долетели до Архангельска, там нас посадили в автобусы, повезли на экскурсию по городу, затем в музей деревянного зодчества Малые Корелы, куда со всего Поморья свезли образцы северных домов, амбаров и церквей. После экскурсии нас привезли в порт, где разместили на комфортабельном теплоходе «Буковина». Вечером корабль отправился в рейс. Рано утром мы проснулись от протяжных гудков – подходили к Соловкам. Все высыпали на палубу. Прямо по курсу была видна полоска берега, из которого вырастали могучие стены и башни монастыря. Корабль подошел к пирсу, где стояли два ржавых тральщика, по которым без видимого дела слонялись матросы. Это и была военно-морская база, тайны которой охраняли спецпропуска. После завтрака всем объявили, что часть туристов пойдет на экскурсию в Кремль, а другая – в поход по острову. Нашей группе выпало отправиться в поход. Мы бодро отправились в путь, ведомые бородатым гидом, назвавшимся Сергеем. Пройдя несколько километров по сельской дороге, мы уже шагали не так весело и бодро, но вскоре показалась возвышенность, на которой виднелся храм и маяк. Сергей объяснил, что мы подходим к горе Секирной, самой высокой точке архипелага – 76 метров над уровнем моря. На горе был построен скит – часовня, на куполе которой был установлен маяк. Осмотрев полуразрушенный скит, мы снова двинулись по дороге, которая привела нас еще к одному разрушенному скиту, а затем пришли к причалу у лесного озера. К нему одна за другой приставали лодки с туристами, которым предстояло повторить наш маршрут в обратном порядке. Нам же нужно было сесть в лодки и пройти по каналам и озерам Большого Соловецкого острова. Я попал в одну лодку с нашим гидом и с удовольствием греб весь долгий путь до пристани лодочной базы, слушая его рассказы о Зосиме и Савватии, Германе и Филиппе Колычеве, Иване Грозном, Петре Великом, богатстве и значимости Соловецкого монастыря как крепости-форпоста России на Севере и узилища для опальных. От лодочной базы уже рукой было подать до ботанического сада, где, как нам рассказал Сергей, монахи выращивали арбузы и дыни. Ботанический сад был также запущен и не производил должного впечатления. Еще несколько километров пути, и мы, еле живые, добрались до морского причала, у которого нас ждала «Букурия» и ужин.

На следующий день нашей группе предстояла экскурсия в Кремль. Его стены и башни, сложенные из огромных камней, поросшие рыжим лишайником и мхом и отражавшиеся в зеркале Святого озера, производили внушительное впечатление. Вошли в ворота, через которые за многовековую историю монастыря-крепости проходили тысячи и тысячи заключенных, прошли еще одни ворота и вышли во внутренний двор крепости. Перед нами высилось несколько обезглавленных храмов, соединенных обшарпанной, плохо побеленной каменной галереей. Лишь на одном храме был деревянный купол, покрытый осиновым лемехом, причем вместо креста была металлическая пятиконечная звезда. Мы зашли в одностолпную трапезную, вмещавшую одновременно 450 монахов. Осмотрели разоренную Успенскую церковь, под куполом которой были надписи, обычные в нашем отечестве. Не лучше выглядел мощный Спасо-Преображенский пятиглавый собор, также лишенный куполов и полностью разоренный внутри. Рядом с храмом располагалось несколько надгробий, на одном из которых поверх имени погребенного под ним священнослужителя чья-то блудливая рука выбила «здесь был…» и год – 1942. Наш экскурсовод рассказал, что наибольший ущерб нанесли монастырю даже не ГУЛАГ, а воспитанники и преподаватели Школы юнг, которая располагалась на Соловках с начала войны и до 1954 года. Офицеры, преподававшие в Школе, выламывали драгоценные иконы из иконостасов и ящиками вывозили их на Большую землю. После посещения Соловецкого монастыря мы обогнули Святое озеро и прошли через поселок, застроенный бревенчатыми бараками, сохранившимися с гулаговских времен, и небольшим количеством двухэтажных восьмиквартирных кирпичных домиков, в которых жили в основном музейщики. Вышли на берег моря к так называемому Переговорному камню, напоминавшему о безуспешной попытке английской эскадры напасть на Соловецкий монастырь в войне 1856 года.

На протяжении двух дней нашу группу вел Сергей Синяговский, работавший в Соловецком музее руководителем экспедиционного отдела, от которого члены нашего любознательного коллектива всё пытались получить сведения о СЛОНе – Соловецком лагере особого назначения – столице ГУЛАГа. Сергей отмалчивался, явно не желая обсуждать эту тему. Неожиданно для меня много знала о Соловках и рассказывала по дороге о тех страшных временах Кира Сергеевна Миротворцева, дочь известного саратовского профессора медицины академика АМН СССР С. Р. Миротворцева, который был внебрачным сыном Александра III – Миротворца, давшего ему приличное воспитание и образование. Так, внучка царя рассказала, что самый страшный лагерь СЛОНа был на острове Анзер, отделенном узким проливом от Большого Соловецкого острова. Там находилась гора Голгофа с церковью на ней и лагерь, в котором в бесчеловечных условиях содержались заключенные женщины. Когда великий пролетарский писатель приехал на Соловки, заключенные показали ему спектакль «На дне». Расчувствовавшись, по возвращении он пришел к Сталину и сказал, что напишет очерк «Соловки», где расскажет о том, как заключенные перевоспитались, трудясь на строительстве Беломорско-Балтийского канала.

– Лагерь нужно ликвидировать, – сказал Горький вождю.

– Ты сказал, – ответил лучший друг всех строителей и приказал – лагерь ликвидировать. Зэков вывезли на барже в море и вместе с ней утопили. Контингент же постоянно пополнялся новыми заключенными.

Сергею были явно в тягость наши вопросы, относящиеся к ГУЛАГу. Однако когда мы оставались наедине – на пути к горе Секирной либо к Поклонному камню, – мне удавалось его немного разговорить. Он окончил исторический факультет ЛГУ, был специалистом по истории Поморья и явно происходил из семьи священнослужителей. Я спросил Сергея, сможет ли он прислать мне вызов, чтобы приехать на Соловки на неделю с женой, – мне очень хотелось показать Соловки Лене. К моему удивлению, Сергей легко согласился и даже обещал помочь с жильём.

Галантно услонеют Соловки

Сергей сдержал свое слово и прислал мне вызов. Но так случилось, что на следующий год Лена не смогла поехать со мной, и я полетел на Соловки один. Долетел из Питера до Архангельска, перебрался в местный аэропорт. Небольшой двухмоторный Ил-14 через полтора часа полёта приземлился на аэродроме у Соловецкого кремля. Сергей поселил меня в братском корпусе, где в кельях стояли простые солдатские койки, было сыро и холодно от толстых каменных стен, что меня совершенно не огорчало. За неделю я