Айсберг под сердцем - Наталья Андреева

— Ты ведь не собираешься выполнять свои обещания, — усмехнулся он.

— Какие обещания?

Он выразительно посмотрел на ее грудь.

— Слушай, кто ты такой? — разозлилась она. Щеки раскраснелись, глаза стали злые-презлые. — Что ты о себе возомнил?

— По-твоему, Климова могла запасть на неудачника?

Она удивленно приоткрыла рот:

— А ведь и верно… Я об этом не подумала…

— Вот иди и думай. А меня работа ждет. Мне еще лед готовить для вашей вечерней тренировки.

Он встал и направился к двери. Когда Алексей обернулся, перед тем как выйти из столовой, он увидел, что к Рите за столик подсел один из хоккеистов.

Вечера он ждал с нетерпением. У него накопилось много вопросов к Лере. Вариант, что ее просто подставили, тоже не исключается. В самом деле: все против нее. Она конфликтовала сначала с Лукашовой, потом сцепилась со Свиридовой. Этому есть свидетели. Да Алексей и сам это видел. Накануне убийства Жени страсти накалились. Кому выгодна ее смерть? Климовой, конечно! Она не сказала девчонкам, куда уходит, но все и так знали. И что вернется поздно.

Убийца навел в комнате идеальный порядок, чтобы Климова ничего не заметила. Она ведь не включала свет, думая, что Женя спит. Приняла душ, тихонько прокралась в спальню и легла. Если все это правда, то какой хладнокровный расчет!

Майорова? Вряд ли. Хотя Риту нельзя сбрасывать со счетов. Уж очень вызывающе она себя ведет, словно чувствует за собой силу. Этот момент надо прояснить.

А кто еще? Да, в принципе, все могли это сделать.

Вот почему он с таким нетерпением ждал Леру.

На вечерней тренировке девчонки вели себя как обычно. Разве что Зарипова заметно нервничала. Алексей вспомнил, что видел вчера всех, кроме нее. Она ведь даже не показалась им с Лерой на глаза! Он вспомнил, как из-за двери выглянула Роза Маркович. Спросила, что случилось? Почему шум? А Зарипова вела себя тихо как мышка. Похоже, пряталась. Плохо, что она живет именно с Маркович. У Розы на Калерию зуб. Даже если Гуля выходила ночью из комнаты, соседка ее не выдаст. Все хотят, чтобы Климову сняли со сборной.

— Гуля, в чем дело? — раздраженно спросила Лера у спортсменки. — Ты сегодня никакая.

— Извините, Калерия Константиновна.

— Ты прекрасно знаешь, что теперь тебя некем заменить! Потому и расслабилась?

Зарипова молчала.

— Сегодня мы должны поехать в больницу к Алине, — напомнила Танечка Лепесткова. — По графику это Юля и Дора.

Алексей отметил, что Давыдова сразу поскучнела. Нет, не забыла Дора-давай ту пощечину!

— Да, ты права, Таня, — кивнула Лера. И посмотрела на часы. — До ужина час. Дора, Юля, собирайтесь. Я вас отвезу.

— Но мы не успеем вернуться к семи! — отчаянно сказала Дора.

— Ты так голодна?

— Нет, но…

— Поужинаем в восемь!

«Значит, за ужином я ее не увижу. Разве что самому опоздать. Нет, я приду вовремя».

Отныне он не будет играть по чьим-либо правилам. Только по своим.

«А ведь и высокому начальству выгодно списать все на нее, — вдруг пробило Алексея, когда он смотрел вслед уходящей в раздевалку Лере. Спортсменок трогать нельзя. Их ряды и так редеют. А Климову все равно хотели снять со сборной. Я должен ее защитить. Если это, конечно, не она».

Его вдруг пронзила жалость. Ну не могло все это быть игрой! Вчерашняя ночь, Лерины слова, когда она сказала, что, возможно, всю жизнь ждала именно его. А теперь она просит у него защиты. И он опять поддался. Он ей поверил!

Целый час Алексей чертил схемы. Ему на «мыло» скинули подробный план коттеджа, где жили спортсменки, и Леонидов рисовал на нем кружки и стрелки, прикидывая все возможные перемещения его обитательниц. Алексею хотелось понять, кто что слышал. И кто что видел. Такое тоже не исключалось. У убийства был свидетель, который почему-то молчит.

И опять осторожный стук в дверь застал его врасплох. Он понял, что это Лера, и поспешил открыть. Конечно, он предполагал, что она будет в джинсах, не в платье, но все равно был разочарован.

— Проходи, — он посторонился.

— Леша! — Она кинулась ему на шею. От неожиданности он поддался Лериному напору и сам стал ее целовать. — Ты мне веришь? — Она отстранилась.

— Я пытаюсь.

— Это не я, клянусь! Если бы ты знал, как мне сейчас плохо!

— А держишься хорошо.

— Да, но чего мне это стоит!

— Чай будешь? Или кофе?

— Лучше чай. А то я опять не засну.

Он молча отправился ставить чайник. Она какое-то время, явно нервничая, ходила по комнате.

— Как Алина? — спросил он, доставая чашки.

— Она очнулась, но пока никого не узнает. Врачи говорят, что от полученной травмы у нее будут серьезные последствия, возможно, необратимые, — нахмурилась Лера.

— Теперь ты мне скажешь, кто бросил тот камень?

— Леша!

— Ведь это тот же человек, что убил Женю! Если это, конечно, не ты.

— Это невозможно!

— Почему?

— Потому.

— Так. Не хочешь, значит, мне помогать.

— Да я не знаю ничего! То есть не уверена. Как я могу обвинять человека, не будучи уверенной на сто процентов?

— Тебя-то обвиняют, — усмехнулся он.

— Кто? В чем?

— Майорова.

— Вот сучка! — не удержалась она. — Так и знала! Как же девчонке на Олимпиаду-то хочется! Леша…

Она подошла и крепко к нему прижалась. Он почувствовал запах геля для душа, ее волос и немножко духов, терпких, с нотками полыни, и голова у него закружилась. Усилием воли он заставил себя оторвать ее руки от своей шеи:

— Лера, давай поработаем.

Он старался, чтобы голос звучал как можно мягче. Она подошла к столу, на котором лежала схема, вся исчерченная красным, и взяла ее в руки.

— Что это, Леша?

— Так. Мысли. Я тебя прошу: сядь.

Она послушалась. Он уселся напротив в кресло. Между ними на журнальном столике лежала схема коттеджа.

— Я хочу, чтобы ты отвечала честно.

— Я и так честна с тобой! — вспыхнула она.

— Хорошо. Начнем по порядку. Если учесть, что я тебе верю, у нас остается восемь подозреваемых. Чен и Колупаеву я исключаю сразу. Их не было на льду во время покушения на Алину.

— Согласна, — кивнула Лера.

— Из этих восьми мы должны убрать тех, кто железно вне подозрений. Итак, скажи мне: что изменилось после смерти Жени?

— Все. Или почти все.