Вор и убийца - Сергей Куц

Ехали мы медленно. С каждой минутой внутри меня нарастало напряжение. Я не мог понять причину – то ли шкурой ночной крысы чувствовал приближение крысоловов, то ли давила серость уходящего дня. Ночь близко!

Повозка свернула с дороги на Маунт. Проселок походил на Путь проклятых, часто шел прямыми отрезками, только без вырубки. Иногда ветки деревьев нависали над колеей.

Стемнело окончательно, уже час мы двигались при свете луны. Лес вокруг тоже был тих. Ехали в полном молчании, под фырканье коней и скрип колес. Я вслушивался в темноту магией Харуза и я не обманулся! Погоня шла по следу!

Эльф привстал и замер, он тоже уловил отзвук лошадиного топота.

– Крысоловы! – крикнул я, предупреждая об опасности. Рой ответил проклятьями.

Эльф уселся на прежнее место, положив рядом лук и первую стрелу, а я схватился за ближайший ствол.

Скоро каждый мог услышать приближающуюся погоню; похоже, там не один десяток всадников, а два или три. По нашему следу пустили весь отряд крысоловов!

– Рой! – позвал я. – Долго нам еще?

– Долго!

Я выругался. Будет бой. А вот и они! Теперь можно видеть факельное зарево над верхушками деревьев позади нас.

Когда первые крысоловы показались на дороге, до них было с полсотни шагов. Нас они пока не заметили. Мы ехали без фонарей, а крысоловов слепил свет собственных факелов. Сбоку раздался звук спущенной тетивы. Я тоже выстрелил. Стрелы и пули скосили сразу нескольких. Вопли! Ругань! Конское ржание! На землю упали факелы.

Я выстрелил еще дважды. Наобум. С той стороны мелькали тени, и не разобрать в кого целиться. Эльф ждал. Ответ последовал, когда дорожный изгиб скрыл повозку за деревьями. По нам выпустили целый залп! Прогреми он чуть раньше, повозка превратилась бы решето.

Я лихорадочно оглядывался по сторонам! В следующий раз или бежим в лес, или получаем пули. Но мы не можем бросить раненных, да и смерть от аркебузной пальбы может оказаться милостынею в сравнении с неизвестным, что найдем за деревьями. Бьюсь об заклад, что сейчас в темноте прячутся голодные и злые глаза.

Рой громко сквернословил. Он отчаянно пытался подогнать лошадей, но выходило у него плохо. Мы покатились лишь немногим быстрей.

Лунный диск скрылся за тучами, ночь сделалась еще чернее. Я с благодарностью посмотрел на небо, помянув Бога Отца и Бога Сына. Беглецам тьма всегда кстати. Я мысленно возносил молитвенные слова, чередуя их с именем Харуза, бога-покровителя моего воровского ремесла. И двуединый Святой Дух услышал меня! Расплата за святотатство наступила немедля. Ветер неожиданно стих, и небеса разверзлись белыми снежными хлопьями.

Снег сыпал щедро. Земля покрылась белым за считанные минуты. Округу словно подсветили мягким неуловимым снежным светом, и сейчас мы как на ладони! На дорогу высыпал десяток или даже больше стражников. Тридцать шагов для конного – не расстояние. Однако они осадили лошадей.

– Все! Пригнитесь! – мой голос потонул в грохоте стрельбы и дикого конского ржания. Сразу три лошади из четырех позади телеги приняли на себя аркебузные выстрелы. Крайняя слева лежала, не шевелясь, две других бились в агонии. Жеребец Роя как будто не пострадал, он испуганно фыркал и пытался встать на дыбы, но мешала привязь. Повозка дернулась и остановилась.

Я вслушался в себя – сердце бешено колотилось, но цел. Рядом вскочил эльф, перворожденный скалился и таращил на меня глаза. Махнув рукой на умирающих животных, Крик поднял лук. Эльф начал новую жатву. С той стороны раздалась брань, дважды стрельнули. Но ринуться вперед под смертоносные стрелы никто не рискнул. Среди крысоловов возникла неразбериха, они пятились или пытались укрыться от лучника, а сзади напирали другие.

– Живы? – просипел Рой.

Я не ответил. Это было бы расточительностью и непозволительной роскошью; драгоценные секунды таяли с каждым мгновением. Я открыл пальбу по толпе людей и животных. Нажав на спусковой крбчок в последний раз, выхватил кинжал и спрыгнул на снег. Против моих опасений, жижы под ногами не оказалось. Мы не зря мерзли – мороз прихватил землю – и колеса телеги не увязнут на раскисшей дороге. Теперь нужно сделать так, чтобы телега могла ехать.

Вторая из раненых лошадей затихла. Кобыла, справа била передними копытами, стараясь подняться, но безуспешно. Я лихорадочно перерезал ремни, не отпускавшие телегу от мертвых животных. Все, теперь в повозку! Шум и крики позади переросли в какой-то хаос. Беспорядочно стреляли, только уже не в нашу сторону.

Что там, черт возьми, происходит? Крики людей доносились из-за деревьев, откуда выбегала дорожная колея. Еще выстрел… Другой! Я уставился на тела, слегшие на снег от стрел Крика и моих аркебуз, и вдруг понял, что тени над ними не являются ни людьми, ни лошадьми! Бог Отец и Бог Сын!

На сей раз воззвание вышло искренним! Я попятился назад, не в силах отвести взгляд от дорожки звериных следов на снегу, которые появлялись из ниоткуда и бежали ко мне. Я выхватил второй кинжал. Два стальных лезвия – это все что имелось при мне.

Удар сердца, и черная, как ночь, тень бросилась на меня. Она вынырнула из ниоткуда, из пустоты. Я выкинул вперед клинки и получил страшный удар в грудь, который вышиб дух и сознание.

Глаза разлепились с трудом. Я смотрел сквозь заиндевевшие ресницы на ночное, затянутое темным облачным покровом, небо. Часто падали крупные снежинки, меня окутывала тишина и жуткий холод. Я лежал чуть на боку, припорошенный белой морозной мукой, спина упиралась в большой бугор.

Продрог до костей. Внутри меня ощущение, что холод загустил кровь, и та течет по жилам еле-еле. Нужно двигаться, тело же хотело только одного – не шевелиться и спать. Покоя… Мысли заплетались и гасли, глаза снова закрылись.

Собравшись, тряхнул головой. Это помогло: я вновь смотрел на небо. Затем, сделав глубокий вдох, перевернулся на живот. Стало чуть легче, в меня вернулась жизнь, пусть я по-прежнему почти не ощущал в себе сил, чтобы двигаться. Однако все же смог подняться.

Головокружение качнуло меня, едва не уронив наземь. Я стоял, согнувшись и упирая руки в бедра, кончики пальцев кололо крохотными иголочками. Выпрямившись, растер лицо, размазывая снег под ладонями и разгоняя кровь.

Наконец, я окончательно пришел в себя и даже немного согрелся. Пальцы ног и рук щипало, от холода хотелось то ли согнуться, то ли наоборот выгнуть спину, но я скинул с себя морозную сонливость, в голову вернулась ясность. Похлопав по одежде, стряхнул с камзола снег и, стукнув пару раз зубами, завернулся в плащ. А еще бы не помешало отвлечься от мыслей о холоде: стужа тогда переносится легче.

Посмотрел на примятый снег, где очнулся несколько минут назад.

– Вот так да… – невольно пробормотал я, усевшись на корточки и ощупывая бугор, о который опирался спиной.

Я принял за земляной нарост тушу крупного зверя. Медленно провел ладонью по темной жесткой шерсти, под шкурой улавливался слабый отголосок остывающего тепла. Зверь испустил дух недавно, и уходящая из него жизнь согревала и меня. Видимо, я пробыл без сознания недолго.