Смерть по любви - Владимир Григорьевич Колычев

которыми стояла машина, но тут же повернула назад. - Давай, поднимайся! Ехать надо!

Она помогла Трофиму встать. Давление в мышце усилилось, кровь потекла струей. Ему пришлось зажимать рану пальцами, но пистолет из руки Трофим не выпустил.

Мама забрала у него оружие уже возле машины, бросила его под сиденье, достала из багажника аптечку, нашла жгут, бинты, но перевязывать Трофима не стала. Она передала ему аптечку, села за руль. Им надо было поскорее убраться с места, где на смену одним наемникам запросто могли появиться другие.

Трофим достал из аптечки бинт.

- Давай прямо поверх штанины! - стронув машину с места, сказала мама. - Сейчас надо кровь остановить. Я потом нормально перевяжу.

Трофим качнул головой. Он уже не маленький, вполне мог обходиться без мамы. Да и джинсы у него грязные. Не стоило оставлять их между раной и повязкой.

Джинсы он снял, испачкал кровью заднее сиденье и спинки передних. Но мама и слова не сказала. Сейчас ее могло возмутить только одно - отсутствие в аптечке антисептиков. Трофим помнил, как она ворчала, изучая состав автомобильной аптечки. Только жгут и бинты, даже зеленки не было. Она сама добавила в аптечку фурацилин и перекись водорода.

Трофим выбрал второе, щедро полил рану, наложил на нее марлевый тампон и, как уж мог, наложил повязку. Кровь стала останавливаться, но бинты все же пропитала. Впрочем, повязку всегда можно было сменить. В отличие от жизни. Если потеряешь голову, то это уже навсегда.

- Ты знаешь, что это было? - с возмущением в голосе спросила мама.

- Это было, - сказал Трофим.

Они с мамой убили двух человек. Это была самая настоящая бойня, в которой он получил пулю. И у мамы под глазом, кажется, намечался синяк.

- А я думаю, чего это он такой добренький! - Мама эмоционально шлепнула пальцами по рулевому колесу.

- Кто он?

Трофим заглянул в аптечку. С антисептиками мама вопрос худо-бедно решила, а новокаин или еще что-нибудь в этом роде положить туда не догадалась. Обезболивающий укол сейчас не помешал бы.

- Худояров, который старший. Надо, говорит, полюбовно вопрос решить. И волки чтобы сыты, и овцы целы. А я, дура, уши развесила, за тобой поехала, а они за мной. К тебе. Хотели, чтобы мы здесь и остались. Только мы с тобой знаем, кто убил Наташу. Нам известно, какой он скот, Марк Худояров. Не будет нас, исчезнут и его проблемы.

- Счастливый бомж с удовольствием пойдет на этап, - добавил Трофим и мрачно усмехнулся.

- Да я не знаю, может, и нет никого бомжа. Следователь мог и обмануть меня. Худояров там всех в кулаке держит.

- Связи решают все.

- И деньги. Он мог бы нас просто подкупить.

- Не знаю. - Трофим пожал плечами.

Он, конечно, любил деньги, но чтобы ради них простить Марку Наташу - это вряд ли.

- Скорее всего, и нет никакого бомжа, - сказала мама. - Ты вместо него.

- Спасибо.

- Ты подозреваемый, а если вдруг исчезнешь, то станешь обвиняемым, и дело закроют. Как же я сразу не догадалась! - Мама легонько шлепнула себя ладонью по лбу.

- А нас могли убить.

- Да, еще как могли.

- Сначала усыпить, потом убить.

- Там, кажется, хлороформ был.

- Я так и подумал.

- Он только в кино сразу действует.

- Я это уже понял.

- Но голова все равно чугунная.

- А усыплять зачем?

- Не на даче же убивать. Там люди.

- А мы на даче убили, - сказал Трофим.

- Ну да. Взяли грех на душу! - В голосе мамы послышались плаксивые нотки.

- Все эти грехи прописаны в уголовном кодексе.

- Да это понятно.

- И нас туда впечатают. Я, конечно, на себя все возьму. А если соседи видели, как ты стреляла?

С соседями Трофиму повезло. С одной стороны молодая пара на выходные приезжала, с другой бабушка жила, пока ее «Скорая» не забрала. Сегодня будний день, но молодые могли взять отпуск. Лето на дворе. Да и бабушка могла из больницы выписаться. А выстрелы далеко были слышны. Глушитель был только у одного наемника, второй палил без всяких прибамбасов такого рода.

- И слышали, - сказала мама.

- Может, уже полицию вызвали.

- А если нет?

- Значит, потом вызовут. Когда вонять начнет. Сейчас лето.

- Думаешь, надо вернуться? - Голос мамы нервно дрожал.

- Да надо бы.

У Трофима болела нога. Носильщик из него сейчас был никакой. Как мама сама сможет управиться с двумя трупами?

В принципе машину можно будет загнать во двор, задним ходом, вплотную подъехать к одному телу, затем к другому. Если далеко не надо будет ходить, Трофим сможет помочь.

- А как же пуля? - в замешательстве спросила мама.

- Да успеем. Давай назад.

- И куда мы это добро денем?

- А куда Марк Наташу дел?

- И Наташу. И Валентину. В песчаный карьер надо бы вывезти, там легко…

- Еще не погрузили, а ты уже вывезти. - Трофим уныло усмехнулся.

Гравийная площадка перед воротами садового товарищества пустовала, но полицейские могли подъехать к самому дому. Мама вела машину осторожно, внимательно смотрела на дорогу, по сторонам. Но к дому она так и не свернула. Потому что увидела джип, который стоял у ворот.

Трофиму пришлось втиснуться между спинками передних кресел, чтобы разглядеть двух мужчин, которые грузили в багажник мертвого человека в черном костюме, самого натурального покойника.

- Это называется зачистка, - сказал Трофим.

- Зачищают не только покойников. - Мама отпустила педаль тормоза, и машина плавно покатилась назад. - Но еще и территорию.

Трофим кивнул, соглашаясь с ней. Коллеги убитых наемников будут искать их и здесь, и в Подмосковье. Они не успокоятся, пока не найдут.

Но, видимо, этим коллегам сейчас было не до них или тупо не хватало возможностей для проведения большой зачистки. Как бы то ни было, мама спокойно развернулась и выехала из садового товарищества.

- А ты переживала, - с усмешкой сказал Трофим. - За нас все сделают.

- Кто все сделает?

- Так ты же говорила, что это Худояров.

- Да, Худояров. А это его люди. Сколько их? Как далеко они готовы зайти?

- Они уже далеко зашли, - произнес Трофим.

- Это меня и пугает.

- Не надо бояться. Мы в такой засаде, что уже поздно