Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж - Найо Марш

– Насколько я знаю, мистер Гарнетт.

Американец разразился крепкой руганью. Аллейн слушал его с вежливым вниманием, Фокс – холодно и бесстрастно, как положено эксперту.

– Господи боже мой, – выдохнул наконец Огден. – Чтоб я еще раз вляпался в такое?! Ни за что на свете! Понадобилось убийство, чтобы вправить мне мозги… Но теперь – ни за какие деньги. Как на духу, шеф, бог мне свидетель и… Хотя вы мне не верите.

– Все в порядке, – спокойно возразил Аллейн. – Нам сказали, что вы тут ни при чем.

– Кто сказал?

– Прингл. Не волнуйтесь, мистер Огден. Мы не собираемся привлекать вас за наркотики.

Мистер Огден хмуро оглядел Аллейна и Фокса.

– За наркотики, значит, не будете? – пробормотал он. – Что-то мне не нравится, как вы это говорите.

– В любом случае, – сказал Аллейн, – не стоит усугублять положение, играя в «молчанку». Не могу же я, как в детской считалочке, говорить каждому: «Не он, не он!» – пока не доберусь до настоящего преступника. У меня на этот счет есть любимая фраза: невиновному ничего не угрожает, пока он говорит правду.

– Дай бог, чтоб вы были правы.

– Я прав. Все будет «джейкелу»[17], как говорят в Австралии. Кстати, кто-нибудь из посвященных бывал в Австралии?

– Не знаю, шеф. Я не был.

– Там живут крепкие ребята. Но я отвлекся. Не беспокойтесь, мистер Огден.

– Проклятая книга! Если бы я знал, к чему это приведет…

– Насчет книги не волнуйтесь. Кажется, я догадываюсь, кто ее взял и почему.

– Ну и ушлый же вы парень, черт возьми! – воскликнул мистер Огден.

Когда мистер Огден ушел, Аллейн сунул руки в карманы и посмотрел на Фокса.

– Что скажете? – спросил он. – Я вижу, вы что-то надумали. Если у вас такой смиренный вид, то, значит, вам в голову пришла какая-то идея.

– Не то чтобы идея, сэр. Просто пытаюсь сопоставить факты.

– Не хотите поделиться? А то после всего этого у меня полная каша в голове.

– Очень в этом сомневаюсь, сэр, – добродушно возразил Фокс. – Что касается меня, то я думаю вот о чем. Мы знаем, что вчера днем мисс Куэйн ушла из дома, пришла сюда между половиной третьего и тремя часами дня и увиденное здесь ее шокировало. Мы знаем, что ценные бумаги украдены, хотя не знаем когда. И мы знаем, что вчера вечером ее убили.

– Воистину так и есть.

– Исходя из этого, – неторопливо продолжал Фокс, – я задаю себе несколько вопросов. Прежде всего: знала ли мисс Куэйн, кто украл бумаги, и знал ли вор, что ей это известно? В записке она употребила слово «открытие». Если бонды украл Гарнетт, мисс Куэйн не могла этого знать, иначе не оставила бы ему записку. Разумеется, только в том случае, если записка предназначалась для него – но я не вижу других вариантов. Итак, допустим, когда она вошла в комнату, сейф был открыт, и мисс Куэйн по каким-то причинам захотела посмотреть бумаги, но увидела, что они исчезли. Возможно, она ждала священника, пока в храме не стала собираться публика для вечерней службы, – шофер говорил, что многие пришли рано, – и потом ушла, оставив записку. Однако мне эта версия не очень нравится, – добавил Фокс, – потому что в ней много всяких нестыковок. Например, зачем ей вдруг понадобилось смотреть эти бумаги? И почему сейф был открыт?

– Возможно, – предположил Аллейн, – она просто встретила человека, сказавшего ей нечто такое, что сильно ее расстроило. Что-то насчет…

– Стойте, – вмешался Найджел, – дайте мне сказать. Она встретила человека, который сказал ей, что подозревает Гарнетта в нечестной игре, и решила предупредить об этом Гарнетта. Как вам такая версия?

– Неплохо, сэр, очень неплохо, – сказал Фокс. – Гарнетт догадался, что дело худо, и поспешил избавиться от дамы, пока она не успела изменить свое завещание.

– Но как он догадался? – возразил Аллейн. – Ведь записку он не читал. И если она сама хотела его предупредить, зачем ей менять завещание?

– Наверное, вы правы, версия не годится, – вздохнул Фокс. – Кстати, сэр, а что было в завещании? Она оставила ему кругленькую сумму?

Аллейн рассказал обо всем, что узнал от адвоката, и Фокс удовлетворенно кивнул.

– Десять тысяч. И еще двадцать одна на церковь. Серьезный мотив.

– Выкладывайте, что вы еще надумали, Фокс. Например, те обгоревшие бумажки из камина – как они вписываются в вашу цепочку?

– Боюсь, что никак, сэр. Видимо, кто-то хотел предупредить преподобного о каком-то деле, связанном с миссис Кэндур. Судя по положению фрагментов в камине, они были частью письма, брошенного туда в тот же вечер или накануне днем.

– Это верно, но насчет миссис Кэндур я не согласен. Я прихватил с собой бумажки. Давайте посмотрим.

Аллейн достал два обрывка бумаги.

– Как нетрудно было догадаться, – пробормотал он, – их написала старая няня мисс Куэйн.

– Господи, помилуй! – воскликнул Фокс. – Почему вы так решили?

– Да, – подхватил Найджел, – почему? Я уже задавал этот вопрос, но он мне не ответил.

– Впечатляющий вывод, не правда ли? – удовлетворенно кивнул Аллейн. – Хотя, если задуматься, все довольно просто. Письмо написано зеленым карандашом, а на столе мисс Куэйн лежал именно такой карандаш. «М» и «с» значат «мисс», а «К» – «Кара». Женщина пыталась предостеречь Гарнетта. Записка звучала примерно так: «Сэр. Хочу вас предупредить – если что-то случится с мисс Карой, я заявлю на вас в полицию. В Англии есть законы, которые смогут защитить женщин от таких людей, как вы». Что-то вроде этого.

– Да, – признал Фокс, – все сходится.

– Накануне вечером няня отправилась в храм, чтобы проверить, подействовало ли ее письмо, и подсмотрела за службой из комнаты Гарнетта. Не перебивайте, Фокс! Я просто не успел вам рассказать. Позже покажу запись своей беседы с мисс Хебборн. Старая леди выложила все начистоту и здорово нам помогла. Так что с письмом все ясно. Прочитав послание, Гарнетт бросил его в камин. Так, Фокс, что насчет книги?

– Думаю, Гарнетт слышал, как Огден показывал книгу де Равиньи, и прихватил ее с собой, – ответил Фокс. – В любом случае, отпечатки его пальцев есть на обложке книги и на оберточной бумаге. Наверное, он забыл их удалить, когда заметал следы.

– А как же Клод? – спросил Найджел. – Огден сказал, что заморыш приходил за книгами. А Клод заявил, что поставил другие книги на полку за неделю до того, как увидел там «Занимательную химию». И вид у него при этом был смущенный. Ясно, что он имел в виду книги, которые забрал у Огдена. Может, он сам взял «Химию» и не хочет об этом говорить?

– Не исключено, – согласился Аллейн. – Возможно, отпечатки пальцев на страницах принадлежат Клоду, а не Гарнетту. Бэйли с ними еще не разобрался.