Избранница Звездного лорда - Настя Любимка

– И ты, конечно же, кинулся на помощь.

– Я не мог поступить иначе. Не знаю, что выяснил лорд Дамир, но уверен, что девушку явно чем-то отравили, вызвав сильнейшую аллергическую реакцию.

– Но даже тот факт, что ты спас ей жизнь, не избавлял тебя от казни? – Мой тон был обманчиво мягок.

– Тут сложнее, нашлись очевидцы, которые утверждали, что это я навредил девушке и трогал ее до того, как она упала и забилась в конвульсиях. На тот момент, как я оказался в тюрьме, девушка еще не пришла в сознание. А визоры с улицы и внутри булочной почему-то не работали.

– Знаешь, это все равно слишком странно. Не могли три человека организовать такую подставу. Все-таки не их территория.

– Согласен. Но лорд Дамир мне больше ничего не сказал.

– Понятно. Сама выясню. А ты выдыхай. Все будет хорошо. Никто не посмеет тебя тронуть.

– Теперь-то естественно. Моя сестра – ритани Звездного лорда. – Корвин рассмеялся. – Даже идиоты жить хотят. Кстати, а почему ты молчала, что у тебя есть парень?

Вот на эту тему мне говорить совершенно не хотелось. Вот абсолютно. И рассказывать брату, как мы познакомились с Дамиром, тем более.

– Ты же молчал о своих достижениях и увлечениях.

– Я документ подписывал о неразглашении.

– Какой документ?

– Атенаис, ты же понимаешь, что финансирование идет от влиятельных людей. То, что я оказался на самом лучшем факультете, не только заслуга моего мозга. – Корвин вздохнул. – У меня есть спонсор. Правда, я без понятия, кто он такой. Но после окончания обучения я, по идее, должен на него отработать. Но теперь я не знаю, что будет. Лорд Дамир начал перевод в Академию Межпространственного Альянса. Так что на Землю я уже не вернусь.

– Какая прелесть, и все – за моей спиной.

– Послушай, он хочет как лучше. Поверь, ни один ритас не сможет навредить своей ритани. Он создает для тебя комфортные условия, просто у вас, если я правильно понял, все случилось слишком стремительно.

– Лучше слова и не подберешь.

– Хотел бы я знать, когда вы познакомились…

– Неделю назад, – буркнула я и осеклась. – Так, никаких расспросов.

– Все равно узнаю.

– Да уж… – Я вздохнула. Упрямства брату не занимать, как и мне, впрочем.

Я смотрела на Корвина и вспоминала нашу с ним жизнь.

Откровенно говоря, в детстве мы друг друга недолюбливали. И это мягко сказано. Он всегда был жутким заучкой, слишком умным для своего возраста. И меня это так бесило, что общий язык мы находили с трудом. Мама и папа служили громоотводами.

Но с их гибелью напряженность в наших отношениях исчезла.

Разве стал Корвин иным? Разве перестал быть самым умным? Нет, он просто мимикрировал под свою не самую одаренную сестрицу. И сейчас я это видела так же ясно, как и питку, которая ласково поглаживала мой локоть. Словно бы желала успокоить.

Я могла тысячу раз спросить себя, куда смотрели мои глаза, но толку-то? Если ответ один: мне так было проще. Легче, что ли. Не замечать, как Корвин ломает себя, замыкается и меняется. Нет, он не поглупел, он стал осторожнее, перестал выпячивать свой ум. Убрал раздражающий меня фактор.

Это он подстраивался, а не я. И преуспел, раз я все приняла за чистую монету. Мой младшенький братец оказался куда более подготовлен к взрослой жизни, нежели я.

И возникал закономерный вопрос: а какой же на самом деле Корвин?

Раньше я мыслила клишированно. То есть раз он подросток, то и вести себя должен как все подростки. Но думать так было крайне глупо, потому что Корвин даже в детстве сильно отличался от своих сверстников. Да, он изображал непоседливого, дурашливого, непоследовательного ребенка – и главным образом, для меня. А я лишь сейчас поняла, что он всего лишь играл роль. Стыдно ли мне? Да как сказать… Неприятно. И грустно, что я помнила о себе, а о нем, как о личности, – нет. Вот есть ребенок, вот его нужно кормить и одевать. Цель вижу, препятствий нет, а все остальное… Главное, чтоб вел себя как любой нормальный ребенок. А Корвин не был ни любым, ни нормальным. Чертов гений.

Сложно не восхищаться его умом и прозорливостью. Хитрый маленький бес. Можно поаплодировать и заодно дать себе сразу минус сто очков. Никудышная из меня сестра и родитель.

Я аккуратно переложила питку на одеяло, а сама ухватила подушку.

– Знаешь, что мне сейчас хочется сделать? – спросила, глядя на брата. – Удавить тебя, чертов махинатор.

И со всей силы опустила подушку ему на голову.

Мы очень редко дурачились, настолько редко, что сложно вспомнить. Но сейчас…

Мы, как две обезьяны, с хохотом и грохотом носились по спальне и одаривали друг друга ударами подушек. Неважно, что мне уже двадцать восемь лет, а ему двадцать пять.

И неважно, что он давно перешагнул рубеж детства и перестал быть подростком. Я все еще видела его маленьким, невероятно худеньким, таким щупленьким мальчишкой, который серьезно заглядывал мне в глаза и крепко держал мои руки, когда я выла от отчаянья, узнав, что мы вдруг оказались на улице.

Нет, Корвин уже давно не ребенок, которого нужно защищать, он сам стал защитником.

– Он ведь сразу понял? – спросила я, когда мы набесились достаточно и теперь сидели в обнимку. – Дамир понял, какой ты на самом деле?

– А какой я? – хмыкнул Корвин и звонко поцеловал меня в щеку. – Я твой любимый брат, Атенаис. И это то, что никогда не изменится, даже если я стану супергениальным ученым.

Мой ответ не заставил себя ждать. В виде подзатыльника.

– Будь ты уже скромнее.

– Да кто бы говорил, – скопировал мой тон Корвин. – Вспомни: «А сейчас выступает…»

– Хватит! – в притворном ужасе крикнула я.

Еще бы я не помнила свои пятнадцать лет и то, как ходила по залу с гордо поднятой головой и сама же себя объявляла. Кем я только в своем воображении ни была – и королева, и самая лучшая модель Вселенной и… ох!

Мы вновь рассмеялись. И на этот раз куда легче и искренней. Все-таки мне всегда было проще думать о нем как о маленьком мальчике. Пора привыкать к мысли, что брат-то давно уже вырос.

– Я все не могу понять, как ты себя ломал? На самом деле тебе куда бы больше пошло позвонить мне и холодным тоном проинформировать, что ты допустил ошибку и теперь тебя, выполнившего свой врачебный долг, без суда и следствия казнят.

На миг я представила себе, как Корвин холодным лекторским тоном дает Дамиру указания, какие конкретно я люблю блюда и что обожаю пить по вечерам. Была у меня маленькая слабость и даже традиция: есть пирожные и пить красный варотанский чай, привезенный с планеты, в честь которой он и назван. Чай, между прочим, божественный. Душистый аромат с легкими фруктовыми нотками. Видимо, до этого мы еще с Дамиром дойдем.