Защитница. Крах баланса - Ольга Соловьева

Сфинкс повернул к ним своё лицо, ещё не старое, но уже и не молодое. Тёмные волосы были забраны в хвост, посередине была толстая седая прядь.

– Это сфинкс? – Глупее вопроса Никита задать не мог, он понял это по выражению лица существа.

Сфинкс поморщился и обратился к Дмитрию:

– Твой друг ни разу не видел подобных мне?

Дмитрий проговорил туманно:

– Он не здешний! – Шёпотом, обращаясь к Никите, добавил: – Не то, чтобы сфинкс, это – моя тётка!

– Кто? – Никита спросил слишком громко, и сфинкс недовольно повернул голову в его сторону.

Дмитрий шикнул на него:

– Тише ты! Тётя – сестра одного из родителей, в моём случае, отца.

– Да знаю я это, – более приглушённо сказал Никита.

– Что ж тогда так выкрикивать свой вопрос!

– Ты меня не понял, я хотел спросить… а, в общем, ладно, тётя, так тётя!

– Вы ещё долго будете обсуждать меня, или всё же полетим?

Сфинкс переминался с лапы на лапу, это походило на львиный танец, на самом деле выражающий нетерпение и недовольство. Никите стало неудобно за своё любопытство. Он дал себе слово больше не задавать так много вопросов. Всё равно он не узнает о Зельгерене и его обитателях всего.

Дмитрий помог Никите с Линой залезть на спину своей тёти, а затем и сам сел рядом с ними. Сфинкс разбежался и взмыл в небо. Сначала его крылья были не полностью расправлены, но когда он миновал скалы и почувствовал свободу, то смог взмахивать крыльями в полную силу. Его спина была вместительной, и трое наездников не чувствовали никакого неудобства. Никита изо всех сил вцепился в Лину одной рукой, а другой обнял за шею сфинкса. Вскоре вид земли с птичьего полёта так его увлёк, что он забыл об осторожности и наслаждался ощущениями. Скалы, долины, леса – всё было маленьким и игрушечным. Земля с высоты непередаваемо красива: не видно многих неприглядных деталей и в то же время заметно всё, что необходимо видеть. Начинало уже смеркаться, когда они пролетали над рекой. Она больше походила на ползущую змею, сверкающую под вечерним солнцем. Сфинкс пошёл на посадку, его сильные лапы упруго приземлились, всадники почувствовали лёгкий толчок. Сфинкс сложил крылья и обратился к Никите и Дмитрию:

– Вас ждёт король, там лошади, – он кивнул в глубину леса, – берите их и скачите прямо во дворец. Её оставьте здесь, она присоединится к вам позже.

Никита с сомнением посмотрел на сфинкса, потом на Дмитрия. Тот подбадривающе кивнул. Никита хотел было возразить, но Дмитрий уже спустился со сфинкса и направился в лес. Тогда он глянул на сфинкса и пробормотал не слишком уверенно:

– Может, я останусь с ней, а потом мы вместе пойдём в замок?

Сфинкс сверкнул глазами и твёрдо ответил:

– Нет, следуй за Дмитрием. – Более мягко добавил: – Не беспокойся, я позабочусь о ней.

Никита слез со сфинкса, опустился на корточки и положил Лину на землю. Её лицо стало ещё бледнее, дыхание еле улавливалось, волосы стали тусклыми. Он грустно посмотрел на неё и шепнул, обращаясь к ней:

– Да, так будет лучше.

Затем резко встал, стараясь не смотреть на сфинкса, и быстрым шагом направился к лесу, где его ждал Дмитрий. Не обменявшись ни одним словом, они вскочили на коней и поскакали к замку.

– Ничтожество! Неужели я просил о многом! – Дармон сидел на своём троне и в бешенстве орал на Меркута. – Тебе всего лишь надо было её убить.

Меркут даже не собирался оправдываться, что злило Дармона ещё сильнее. Крик полувампира разлетался по залу, и от него содрогались стены:

– Ты ни на что не годен, даже выполнить маленькое несложное поручение – и то был не в силах. Что же ты молчишь?

Меркут спокойно ответил:

– Я не успеваю вставить и слова в твою речь.

– Я даю тебе такую возможность!

– Ты прав, я не выполнил твоего поручения и не убил Лину, но зато я ранил её. А мой меч случайно оказался отравлен.

Дармон хмыкнул:

– Скажи спасибо своему брату, он вовремя позаботился. Видно, знал, что ты не способен убить её.

– Отблагодарю, как свидимся! Что же ты хочешь знать ещё?

– Я знаю все подробности о сражении и знаю, что ты вернулся.

Меркут спросил:

– За это тоже надо благодарить Дрога?

Молчание Дармона было красноречивее любого ответа. Дрог следил за каждым движением Меркута, чтобы докладывать о любой ошибке своего брата.

Дармон немного успокоился:

– Что ж, первое своё задание ты провалил. Второе будет самым лёгким: следи за Защитницей и её друзьями. Не мешай им в их планах, но и не помогай!

Меркут поклонился и направился к выходу. Дармон, вспомнив, проговорил ему в спину:

– Передай ей моё предложение: если она откажется спасать своего брата, я позволю ей жить и оставлю её в покое.

Меркут на ходу кивнул и вышел, громко хлопнув дверью.

Дармон, обращаясь в пустоту, сказал:

– Пойдём по второму плану.

– И какой он? – Из-за трона вышел Дрог и встал перед своим отцом на одно колено.

– Борис пригодится нам и живым. Нужно заняться его образованием. Проведём его в библиотеку, пусть читает о Зельгерене.

– Правду?

– Конечно, на правде мы и возведём свое здание из лжи.

– Что же это?

– Ещё не придумал, но Бориса я уже не отдам.

– Мне отвести его в библиотеку?

Дармон покачал головой:

– Нет, он найдёт дорогу сам. Борис уже нашёл выход, а я устрою так, чтобы дверь вела туда, куда нам необходимо. А теперь иди, ты мне надоел!

Дрог поклонился, встал с колена и вышел. Дармон смотрел ему вслед. Оба его сына разительно отличались друг от друга. Дрог всё время пресмыкался и был услужлив до тошноты. Меркут – гордый, и в нём чувствовалась не только сила, но и порода. Только одно огорчало: младший сын унаследовал силу Дармона, но дух у него был от матери, чего нельзя было сказать о Дроге – старший сын, обладающий посредственной силой и недовольный этим, имел характер Дармона.

Дрог вышел из замка и испуганно остановился – его уже ждал Меркут. Тот ухмылялся, зная, что преимущество на его стороне. Дрог сжался, посмотрел на своего брата исподлобья:

– Что тебе?

– Отблагодарить хочу за своевременный доклад отцу.

– Я стараюсь ради интересов Дармона.

– С этим я не буду спорить. Только предупрежу, – Меркут подошёл к Дрогу, – если ещё раз я узнаю, что ты за мной следишь, то разговаривать уже не буду. Понял?

Дрог быстро закивал. Меркут продолжил: