Я (не) умею любить - Екатерина Белая

— Ей вон нравится, — промолвил довольно, — Считай, сама спровоцировала.

Он вытащил руку и спустился к её джинсам, пытаясь расстегнуть их. А в следующее мгновение прозвучал приглушенный выстрел, и громила обмяк.

До Эмили медленно начало доходить, что он убит. Выстрелом в голову.

От понимания этого, сознание начало уплывать. Последнее, что услышала, было:

— Останови. Закинем в багажник эту падаль.

* * *

Когда пришла в себя, поняла, что находится уже не в машине.

Это была дорого обставленная комната. Скорее кабинет.

Сейчас девушка находилась в горизонтальном положении на стоящем здесь диване.

Резко соскочила на ноги и тут же рухнула обратно, ощущая слабость.

— Не дёргайся, — раздался уже знакомый ледяной голос, — От седативного препарата будут отходняки. Дозу немного не рассчитали. Лишнего вкололи.

Кинула взгляд в сторону говорившего.

Мужчина стоял к ней спиной, глядя в окно. Балаклавы на нём уже не было.

— Кто вы? — спросила охрипшим голосом.

— Обычный наёмник, — ответил отстранённо, — Тебе необязательно знать моё имя.

— Обязательно. Я хочу знать, как зовут человека, которого мне предстоит убить.

Похоже, последняя фраза заинтересовала мужчину. Он повернул лицо в сторону Эмили и с ухмылкой спросил:

— Убить? Ты уверена, что сможешь, пупсик?

— Смогу, — кивнула, без сомнений, — Вы стреляли в моего брата. Убили его!

— Он был свидетелем, — равнодушно пояснил, — А я не оставляю свидетелей. Ничего личного. Работа у меня такая.

Девушка подавила стон, чувствуя, как душа разрывается на части. Хотелось завыть от отчаяния и боли, но вместо этого с ненавистью посмотрела на убийцу.

Он тоже смотрел на неё. В упор. Прищуренный взгляд серых глаз обдавал опасной темнотой. Лицо с правильными чертами застыло в нечитаемой маске.

— Где мы сейчас? — спросила, не выдержав тяжёлого взгляда и отводя глаза в сторону.

— В Вашингтоне. В гостях у очень влиятельного по местным меркам дядьки.

Сглотнула ком страха.

— Зачем?

— Он сам тебе всё расскажет, — равнодушно пожал плечами, — А может, и не расскажет. Мне всё равно. Я свою работу выполнил. Остальное, не моё дело.

В это же время массивная дверь распахнулась, и в кабинет вошёл седовласый мужчина.

Выглядел он очень респектабельно, держался уверенно.

Это и был хозяин дома. Сомнений не оставалось.

Он прошёлся беглым взглядом по Эмили, затем посмотрел на наёмника.

— Хорошая работа, Сумрак, — похвалил, направляясь к рабочему столу, — Можешь идти. Оговоренная сумма уже на твоём счёте.

Мужчина коротко кивнул и быстро ретировался, даже не взглянув на девушку.

Она же уставилась на престарелого богача, по вине которого оказалась здесь.

— Вижу в твоих глазах вопрос, Эмили, — заговорил седовласый, — Я не буду томить тебя неведением, — он устроился за столом, в голосе зазвучала сталь, — Ты здесь, потому что я очень люблю своего сына. И готов на всё, чтобы спасти его жизнь. Поэтому сейчас твоя судьба полностью зависит от благополучия Эндрю. Если Андерсон не доставит его сюда живым, то тебе тоже придётся умереть. Такие вот условия.

Эмили во все глаза смотрела на человека, вальяжно расположившегося за столом.

Его лицо казалось ей знакомым.

Вспомнила, что не единожды видела мужчину по телевизору. Точно. Это какой-то высокопоставленный политик.

И по совместительству отец того самого Эндрю Холла! Человека, который убил сестру Андерсона!

Ничего себе новость!

— У тебя ещё есть вопросы, — усмехнувшись, произнёс старик, — Времени у нас достаточно, поэтому валяй. Спрашивай.

Девушка нервно сглотнула и выдавила:

— Ваш сын… Он… Вы ведь знаете, что он сделал с сестрой Алекса?

Его брови сошлись на переносице, а затем последовал напряжённый ответ:

— Я знаю об этом, да. Очень неприятная история… После неё Эндрю пришлось бросить привычную жизнь и скрываться от преследования, — мужчина тяжело вздохнул, — Я предлагал ему уехать из страны. Куда-нибудь на острова, поближе к морю… Там у него были бы все условия… Но нет. Ему захотелось самостоятельности. Осел в какой-то дыре. Окружил себя отбросами общества. Ещё и устроил эти игры с Андерсоном… Глупость полнейшая.

Старик расстроенно покачал головой.

— То есть тот факт, что ваш сын жил в плохих условиях печалит вас больше, чем то, что он с особой жестокостью расправился с ни в чем не повинной девушкой? — спросила потрясённо.

— Эндрю не виноват, что природа создала его таким! — повысил голос собеседник, — Патология заставляет его делать все эти ужасные вещи… Я пытался его лечить, — оправдываясь, промолвил, — Еще, когда он был ребёнком, с ним работали лучшие психиатры страны, но… Потом он повзрослел и отказался от услуг специалистов.

Эмили посетила ужасающая догадка.

— Сестра Алекса была не единственной жертвой… — еле слышно прошептала.

Мужчина покачал головой, подтверждая её слова.

— И всё это время вы покрывали его? Он же убийца! Маньяк!

— Он болен! — оборвал резко, — У него своя мораль! В остальном он прекрасный человек! Умный и образованный… До всей этой истории, Эндрю показывал успехи в политике…

— А между делом потрошил женщин… Господи! Вы это серьёзно? — возмущённо воскликнула, — Зная, что творит ваш сын, вы должны были упечь его в психушку или тюрьму! Он опасен для общества! Он монстр!

— Заткнись! — заорал, соскакивая, — Не тебе его судить!

Эмили задохнулась от ненависти, которая полыхнула в глазах старика.

Судя по всему, папаша, как и сын, тоже был с приветом.

Поняла, что лучше не бесить этого странного и страшного человека. Прикусив язык, молча наблюдала за стариком, стараясь держаться невозмутимо.

Тот, видимо, взяв себя в руки, уселся обратно.

— Я сам займусь его дальнейшей судьбой, — произнёс уже спокойнее, — Если, конечно, Андерсон сделает правильный выбор и вернёт мне сына. Если же нет…

От его недоброго взгляда по телу Эмили побежали мурашки страха.

Теперь у неё даже не оставалось сомнений, что этот человек способен убить.

Просто так.

И при этом спокойно спать по ночам, не мучаясь угрызениями совести.

— Ну, что ж, — внезапно прервал молчание, поднимаясь, — Нам пора ехать. Я договорился о встрече с Андерсоном на сегодняшнем мероприятии. Будешь сопровождать меня, — он недовольно окинул взглядом её одежду, — Только перед этим тебя переоденут, естественно.