Агасфер. Вынужденная посадка. Том I - Вячеслав Каликинский

Как назло, таких пока ему больше не попадалось, и Лефтер решил поискать упавшее дерево вдоль опушки, не слишком углубляясь в чащу. Не прошло и четверти часа, как он наткнулся на нечто необычное – явную нахоженную тропинку, пересекавшую его маршрут вдоль опушки под углом примерно в 30–35 градусов. Пройди они с Райаном вдоль берега еще сотню-полторы футов, они непременно наткнулись бы на эту тропинку!

Тропинка была явно видна под тонким слоем последнего свежего снегопада и вела из чащи к побережью. Однако в ней было нечто странное: ступив на нее, Лефтер тут же провалился в снег по колено.

– Что за черт? – вслух удивился он. – Где-то поблизости находится скаутский лагерь? Или тропку набили местные привидения?

Подумав, он отломил от ближайшей елки пушистую ветку и смел ей свежий снег с тропинки. Следы стали виднее – и они совсем не походили на человеческие. Вернее, походили – но проходившие здесь люди, видимо, вместо обычной обуви использовали что-то вроде привязанных к ногам корзин.

Сумасшедший дом на прогулке?

Лефтер решительно вытащил из поясной кобуры тяжелый «Кольт М1911», взвел курок. Эта модель оружия ближнего боя для рядового и младшего офицерского состава американской армии выпускалась с 1910 года, и пользовалась популярностью и поныне. Предохранитель у кольта был расположен в верхней части тыльной стороны рукояти, и для выстрела, напомнил себе летчик, требовалось лишь покрепче обхватить ее ладонью. Немного поколебавшись, Лефтер направился по тропинке в чащу: пренебрегать этой возможностью было нельзя. Там, в чаще, могли быть и враги – но лучше знать это наверняка!

Очень скоро впереди среди редколесья замаячило какое-то строение. Лефтер немного постоял, приводя в норму дыхание, потом из предосторожности сошел с тропинки – от нее в плане ходьбы все равно было мало толку – и начал приближаться к лесному жилищу с нехоженой стороны.

Прячась за порослью кедрового стланика и стараясь не шуметь, он подобрался к жилищу как можно ближе и снова замер, напряженно всматриваясь вперед.

Жилище было странным. Оно походило на хижину аборигенов Океании и было по форме квадратным, со стороной примерно 20 футов. Насколько Лефтер смог разглядеть, хижина представляла собой каркас из жердей, оплетенных прутьями. Стены без окон выложены из больших кусков коры, а крыша, похоже, была сделана из снопов тростника.

Людского присутствия здесь не ощущалось – ни голосов, ни дыма, ни прочих следов обитания. Обойдя обширную поляну с хижиной в центре кругом, Лефтер обнаружил развалины еще двух хижин, занесенные снегом, и еще одна тропинку, исчезающую в чаще. Дверных проемов в уцелевшей хижине оказалось два, оба были завешаны каким-то полуоторванным тряпьем, полоскавшимся на ветру.

Хижина казалась явно необитаемой, однако пистолет в кобуру Лефтер прятать не спешил. Решившись, он осторожно приблизился к одному из дверных проемов и заглянул внутрь. Хижина, как он и предполагал, оказалась пустой. Он зашел внутрь и быстро осмотрелся. Никакой мебели – если не считать длинного деревянного помоста с несколькими снопами тростника. В центре хижины – очаг, выложенный по краям крупными камнями и слегка утопленный в пол. Это было явное жилище каких-то аборигенов, давно покинувших свою хижину. Об этом же говорили зияющие в стенах прорехи, через которые в хижине свободно гуляли сквозняки.

Обойдя хижину по периметру, Лефтер сделал пару любопытных находок. Одна из них подтверждала предположение о том, что он наткнулся на жилье какого-то примитивного племени – это была чашка из куска березовой коры, внутри которой остались следы какой-то темной жидкости. Чашка лежала в углу и была наполовину раздавлена – на нее явно наступили. Вторая находка лежала на помосте и была прикрыта тростниковыми снопами – лопата вполне современного вида.

Лефтер повертел лопату в руках, обнаружил несколько иероглифов на металлическом клинке. Короткий черенок соединялся с клинком узким матерчатым ремешком – очевидно для того, чтобы лопату можно было носить на плече. Инструмент имел явное японское происхождение и наводил на размышления.

Лопату могли принести и оставить здесь как островные аборигены, так и японские солдаты, думал Лефтер. Ничего удивительного: Сахалин был под японской оккупацией. Но почему ее оставили здесь, тогда как все остальные бытовые предметы были явно убраны либо унесены? Ответ на этот вопрос лежал на поверхности: пожитки были не унесены, а спрятаны где-то тут. И те, кто их спрятал, оставили лопату для того, чтобы быстро выкопать их. Значит, эти «кто-то» рассчитывали, что вернутся.

С лопатой в руке Лефтер начал систематический осмотр хижины, благо прорехи в стенах давали достаточно света. Места, казавшиеся ему подозрительными, он простукивал черенком лопаты. Обход дал ему еще одну находку – но не на плотно утрамбованном земляном полу, а под потолком. К одной из жердей ската крыши, у самой стены, была подвешена корзина, сделанная из коры и тростника. Корзина сливалась с материалом стен, и поэтому до сей поры осталась незамеченной Лефтером.

Он перерезал веревку – корзина оказалась неожиданно тяжелой, и Лефтер едва удержал ее в руках. Откинув крышку, он обнаружил внутри десятка четыре каких-то мелких рыбешек – естественно, мороженых. Лефтер одобрительно хмыкнул: рыба могла пригодиться, если путь к русскому аэродрому затянется. Вот только куда бы переложить рыбу? У корзины не было ни ручек, ни прочих приспособлений для переноски… Отрежу кусок веревки, прихваченной для хвороста, решил Лефтер, и продолжил поиски возможного тайника в полу.

Однако тайника не было. Пол в хижине был однородным, без поврежденных или более рыхлых участков. Ну, нет так нет, решил он и присел на помост, прикидывая, какой длинны кусок отрезать от веревки – чтобы хватило на обвязку примеченных еще при внешнем осмотре хижины аккуратно напиленных исчезнувшими обитателями поленьев.

Под весом его тела помост слегка сдвинулся. Внимательно осмотрев его, Лефтер обнаружил, что помост представляет собой ряд жердей, свободно уложенных на стойки. А почему бы тайнику не быть под этой лежанкой? Недолго думая, он сбросил жерди на пол – так и есть!

Земляной пол под помостом был утоптан кое-как, на нем выпукло выделялся участок прямоугольной формы. Лефтер с силой вонзил в это место лопату – ее клинок, легко проскочив 3–4 дюйма земли, глухо ударился о какое-то препятствие. Лефтер принялся копать, и очень скоро освободил от тонкого слоя земли крышку большого ящика, на котором виднелись намалеванные трафаретом иероглифы. Опять «японский след»…

Лефтер совсем было собрался подцепить крышку ящика клинком лопаты и откинуть ее, однако тут же припомнил неоднократные письменные предупреждения, распространяемые среди военнослужащих Оккупационного корпуса военной полицией. В этих воззваниях говорилось об азиатском коварстве и случаях минирования японцами оставшихся после капитуляции арсеналов и жилых помещений.

Опустившись на колени, он руками осторожно очистил от земли весь периметр ящика, внимательно осмотрел крышку. Никаких проводков и прочих признаков минирования заметно не было, и тем не менее Лефтер решил подстраховаться. Он осторожно подсунул клинок лопаты под крышку ящика и подсунул под середину черенка принесенное со «двора» полено. Получилось что-то вроде детских качелей. Выйдя из хижины, он примерился, бросил на свободную часть «качелей» второе полено и сразу же бросился ничком на снег. Ничего не случилось…