Улица роз - Дебби Макомбер

— Хорошо, что вы с Сетом пришли сюда.

Сет — ее зять — возвышался на голову надо всеми находящимися в комнате.

— Отличная работа, Оливия, — проговорил он с уважительной ноткой.

— Мы подошли пригласить тебя на ужин, — сказала Джастин. — Я готовлю.

Это было первое приглашение, которое Оливия получила от дочери. И поэтому не совсем понимала, что за этим последует.

— Спасибо, с удовольствием. — Подозревая, что есть какая-то важная причина, Оливия спросила: — У нас есть особый повод?

— Не волнуйтесь, мы не собираемся просить в долг, — засмеялся Сет.

— Поверьте, я не волнуюсь. Мне просто… любопытно.

Оливия была в восторге, видя, что ее дочь так счастлива. Джастин, похоже, обрела мир в душе, чего не было много лет. И Оливия прекрасно видела, что брак принес дочери удовлетворение. Она не знала, что случилось с Уорреном Сагетом, но теперь его не было в жизни Джастин.

— Значит, ты придешь? — спросила дочь.

— Конечно, милая.

Провожая Оливию до двери, Шарлота проговорила:

— Мы с Лаурой собираемся поехать в магазин пряжи.

Шарлота нуждалась в новой пряже, так же как пустыне необходим песок, но Оливия промолчала. Если покупка пряжи каждого цвета и каждой текстуры сделает ее мать счастливой, Оливия могла только помочь ей в этом.

— Я провожу тебя до машины, — проговорил Джек, подходя к Оливии. Затем поцеловал Шарлоту в щеку и обнял Оливию за плечи. — Превосходная речь. Я сделал много пометок.

— Джек! — вскрикнула она. — Ты ведь не собираешься писать об этом, правда?

— Конечно собираюсь.

— Нет, ты не сделаешь этого! — строго заспорила Шарлота, шокируя и Оливию, и Джека. — Об этом напишу я. Оливия моя дочь, а моя колонка посвящена пожилым людям. Она произнесла речь в доме для престарелых, не заходи на мою территорию. Мне все равно, что ты редактор, эта история — моя.

— Хорошо, хорошо. — Джек поднял обе руки в шутливой капитуляции, но его глаза светились. — Это ведь было не так плохо, верно? — произнес он, идя вместе с Оливией к машине и обнимая ее.

— Нет, именно так все и было, — проговорила она. — Но я выжила.

Джек посмотрел на часы и скривился:

— Я опаздываю на встречу городского совета. Я позвоню, хорошо?

— Да, пожалуйста.

Джек поцеловал ее, и это был не просто быстрый поцелуй на прощание. Он говорил, что скучал по ней, скучал по их ужинам во вторник. Оливия отвечала тем же. Хотя и удивлялась, как много может сказать один поцелуй.

Они разошлись, и Джек неохотно повернулся и поторопился перейти на противоположную улицу, к своей старой машине. Оливия терпеть не могла наблюдать, как он уходит. Вздохнув, она вернулась в зал суда на вечернее заседание.

К вечеру, направляясь в квартиру Джастин и Сета, Оливия вновь стала гадать о причине их внезапного приглашения. Будет ли какое-то объявление?

Дверь открыла дочь. Она выглядела настолько сияющей и счастливой, что Оливия не могла этого не заметить. В этой квартире она была лишь однажды, да и то когда та была завалена свадебными подарками — коробками и чеками, которые занимали каждый дюйм пространства. Ее дочь проделала превосходную работу по соединению вещей Сета со своим абсолютно женским интерьером, сделав квартиру и его домом.

Сет достал бутылку игристого вина, пока Джастин вешала пальто Оливии.

— Мы что-то празднуем? — спросила Оливия, садясь на изящный стул с вышитой обшивкой.

— У нас есть новости, — произнесла Джастин, тепло улыбаясь мужу.

Сет поставил бутылку вина на стойку и опустился на диван рядом с Джастин.

— Когда в прошлый раз я вернулся с рыбалки, мы с Джастин решили, что не хотим проводить в разлуке половину года.

— Это слишком сложно для нас обоих, — добавила Джастин.

И это была та самая новость?

— Ты бросаешь рыбачить? — поинтересовалась Оливия. Ведь это было в крови Сета. В семье Гандерсон многие поколения рыбаков — четыре или даже пять.

— Мы с Сетом покупаем ресторан, — объявила Джастин. — «Капитанская галера» уже несколько месяцев выставлена на продажу, и мы сделали предложение, которое владелец принял.

— Это превосходно! — Оливия надеялась услышать другое, но новости тоже были неплохими.

— Пока мы не придумали названия, — сказала Джастин. — Но мы так взволнованы.

Она взглянула на мужа, и тот взял ее за руку. Оливия увидела это взаимное понимание и расслабилась.

— Я счастлива за вас. Конечно, придется много поработать, но вы и так это знаете.

— Сет много лет копил деньги на нечто подобное. — И вновь дочь с гордостью посмотрела на мужа. — Пока я сохраню свою работу в банке, но в конечном счете тоже буду работать в ресторане.

— Вы сохраните существующий персонал или наймете новый? — спросила Оливия, ее интересовала судьба Сесилии Рэндалл, которая работала в ресторане администратором зала.

— Пока мы не знаем никого из работников, — ответил Сет. — Для нас все ново. Мы узнали, что наше предложение принято, всего час назад.

— Мы и на ужин тебя пригласили до того, как получили известие от брокера по операциям с недвижимостью.

— О! Значит, есть еще новости?

— Мама, — сказала Джастин, наклоняясь и беря Оливию за руки.

Дочь называла ее так только в особые моменты — Оливия не слышала этого слова много лет. Прекрасные глаза Джастин наполнились слезами, когда она с улыбкой посмотрела на Оливию.

— Мы с Сетом ждем ребенка.

Оливия вскочила со стула. Джастин и Сет тоже встали, и Оливия обняла их обоих, по ее щекам катились слезы радости. Она приехала, чтобы услышать именно эту новость.

Клиф Хардинг сидел перед телевизором, вытянув длинные ноги. Комедия наскучила ему, но он не винил сценаристов или актеров. Он не находил покоя целый день. Ужасный способ провести вечер пятницы. Чего он действительно хотел, так это увидеть Грейс. Он говорил с ней перед самым Рождеством и намеренно теперь сохранял молчание. Он устал звонить, и в этот раз, решил Клиф, она должна будет позвонить ему сама. Два дня в новом году ощущались как две целые жизни, и его решимость таяла. Он сказал Грейс, что терпелив, но это было правдой лишь отчасти. Он мог быть терпеливым. И ему это не нравилось. Ни капли!

Может, Грейс права и ему стоит подумать о знакомстве с другой женщиной. Но проблема в том, что он не был ни в ком даже наполовину так заинтересован, как в Грейс. Ему нравилось в ней все. Ее улыбка, ее смех, то, как ласково она общалась с детьми и животными. Грейс не была красива в общепринятом понимании, но она была прекрасна. Ему нравились ее волосы с проседью, а короткая стрижка казалась ему более привлекательной, нежели длинные волосы, которыми она могла похвастаться на семейных фотографиях. Это только прибавило ей глубины и зрелости.