Тайные общества Третьего рейха - Андрей Васильченко

Не прошло и двух лет, как в мюнхенских газетах появились заметки, что Таузенда арестовали в третий раз. Случилось это 2 ноября 1937 года. И на этот раз он обвинялся в мошенничестве, жертвой которого стало горнопромышленное предприятие «Фихтельгольд». Судя по всему, Таузенд пытался снова синтезировать золото. Теперь суд был не столь благосклонным к «рецидивисту» — его приговорили к трем годам заключения. Вильгельм Вульф, личный астролог Генриха Гиммлера, в изданных в 1968 году воспоминаниях писал: «Когда я вернулся в Берлин, то получил от Небе поручение составить прогноз на основании предоставленных мне дат рождений 25 людей. Это были высшие руководители национал-социалистической партии, которых заподозрили в коррупции. Когда в середине 1943 года я составил только часть прогнозов, то столкнулся с адъютантом Гиммлера Зуханеком, который стал поторапливать меня. Он пояснил: „Рейхсфюрер СС просил передать Вам, что должны относиться к этому поручению более ответственно, в противном случае Вас ожидает судьба алхимика Таузенда, который находится в концентрационном лагере. И он будет там сидеть до тех пор, пока не сделает золото!“» Эта цитата является достаточно известной. Однако мало кому известно, что Зуханек не знал истинного положения вещей. Оказывается, к 1943 году Франц Таузенд уже был мертв.

Вообще маловероятно, что Таузенд работал для Гиммлера именно в концентрационном лагере. На это указывает отрывок из воспоминаний Адольфа Эйхмана, которые были написаны им еще в 60-е годы, но опубликованы многое время спустя после его казни. «В то время я работал в главном управлении СД. Гиммлер создал для своего алхимика небольшую лабораторию в парке, в котором обычно утром проводились занятия по строевой подготовке. Он должен был там добывать золото, что якобы умел делать. У этого алхимика была странная фамилия — Таузенд[20]». Если верить этому отрывку из воспоминаний, то Франца Таузенда должны были держать не в концентрационном лагере, а в одном из берлинских зданий, примыкавших к «дворцу принца Альбрехта», считавшегося символом СС и гестапо. Сохранились сведения о том, что Таузенда арестовали в 1940 году в швабском городке Крумбах. Умер Франц Таузенд 9 июля 1942 года в тюрьме «Швабиш-Халл». Когда в 1964 году местные органы власти вновь занялись его делом, то был сделан вывод: «Он исчез и больше не появлялся. Про него ходили лишь смутные слухи, например, что его казнили, так как он был посвящен во множество тайн».

Принято считать, что история современной алхимии ведет свое «летоисчисление» с 1895 года. Именно тогда одним ясным летным днем по Роад-авеню Лондона в перерывах между заседаниями прогуливались члены Европейской секции Теософского общества. После полуденного чая они занимали себя непринужденными беседами на высокие темы. Поскольку до вечернего заседания имелось еще достаточное количество времени, то Анни Безант (глава секции) и Чарльз Вебстер Лидбитер (оккультист и ясновидящий) решили расположиться на берегу пруда. Их занимал вопрос: можно ли при помощи оккультных сил установить свойства химических элементов? В ходе беседы было предложено создать закрытое общество, которое бы занималось анализом атомарной структуры веществ. Так на свет появилась новая «научная» дисциплина, которая получила название «оккультная химия». Нельзя сказать, что собравшиеся в Лондоне теософы преуспели в ее развитии. Уже некоторое время спустя попытки изучения химии оккультным путем заглохли. Они возобновились только в 1907 году в Германии. Базой для них стал особняк «Белый олень», находившийся в пригородах Дрездена. Предполагалось, что в нем на протяжении целого месяца будет проходить усиленное и углубленное изучение основ оккультной химии. В тот момент Анни Безант как раз вернулась из Индии, откуда привезла рисунки химических элементов, которые были изображены в виде мистических диаграмм. Почти сразу же был взят курс на алхимические исследования. Исходным материалом для изысканий служили монеты, которые были изготовлены из благородных металлов. В частности, можно говорить о немецкой золотой монете в 20 марок. Это направление деятельности настолько увлекло оккультистов, что они решили даже отложить эксперименты с радием. Эти оккультные опыты были предприняты позже на Сицилии, где обосновался Чарльз Лидбитер. Анни Безант между тем вновь направилась в Индию. Однако перед этим ей удалось «обнаружить» несколько новых «химических элементов»: оккультиум, метанеон, метаргон, метакриптон, метаксенон, калон, метакалон, платина Б.

Вдобавок ко всему было дано новое описание атома, которое предполагало «революционное» изменение в понимании его сути: «Атом — это Солнце в миниатюре, которое светит своему собственному непостижимому микрокосму. Каждая из семи спиралей, каждый из вихрей аналогичен планетарному логосу. Так что логос каждой планеты определяет суть материи, из которой созданы все вещи». Данная гностическая теория, говорящая о теснейшей связи макрокосмоса и микрокосмоса, была переведена на немецкий язык в 1908 году. Она являла собой странный синтез музыки и химии. Безант и Лидбитер писали об атомах следующее: «В трех вихрях текут потоки электричества. В результате они вызывают эфирные вибрации самого различного рода, которые проявляются в звуке, свете, жаре и т. д. Они также дают семь цветов. Они дают семь тональных звуков в естественной шкале. Они различным образом реагируют на физические вибрации, сверкая и мелодично пульсируя. Эти тела находятся в бесконечном движении, непостижимые в своем великолепии и блеске».

Упомянутая идея эфирных вибраций, которая находила свое выражение в том числе в слышимых звуках, была впервые предложена сторонниками пифагорейской философии. Пифагор занимался не только вопросами арифметики, физики и геометрии, но также уделял много времени проблемам бессмертия и переселения душ. Поскольку Пифагор после себя не оставил письменных трудов, посвященных математическим и естественным знаниям, то они передавались в виде идей нумерологии и гармонии сфер. Предполагалось, что гармоничность творения могла быть просчитана при помощи имевшихся в мире (космосе) математических соотношений. Это также касалось музыкального звучания. Согласно учению пифагорейцев, небесные сферы издавали исключительно гармоничные звуки. Казалось бы, это была мистика, не достойная серьезных ученых. Однако на практике многие из исследователей и ученых очень вдумчиво и обстоятельно пытались проникнуть суть идей Пифагора и его пифагорейской школы. В качестве примера можно привести Иоганна Кеплера. Исаак Ньютон был убежден в том, что музыка античных мистерий, создание которых приписывалось Орфею, имела некий химический подтекст. Впервые же музыку и алхимию между собой связал египетский мистик Зосимос из Пенополя. Именно он написал в 300 году работу, которая может считаться первым учебником по алхимии. Впрочем, в данном случае речь шла не столько музыке, сколько о музыкальном обосновании алхимии. Зосимос сравнивал четыре химических элемента с тетрахордом, древним четырехструнным инструментом.

В 1908 году ни Анни Безант, ни Чарльз Лидбитер не могли предвидеть, что пройдет еще немного времени, и их «оккультная химия», построенная на пифагорейской основе, будет использоваться для того, чтобы обеспечить финансирование немецких националистов и национал-социалистической партии. С уверенностью можно говорить о том, что идеи «оккультной химии» были восприняты Францем Таузендом. В конце 20-х годов он писал: «Если исследователи периодической системы когда-нибудь зайдут в тупик, то им надо использовать мою гармонично периодическую систему. Это — доскональное объяснение принципов, основанных на колебаниях звуковых волн. Мы имеем четыре октавы, частота колебаний которых совпадает с атомарным весом элементов. Поэтому такие же свойства могут проявляться как в звуках, так и в химических элементах. Гармония в химических элементах — это путь к трансмутации!» Очевидно, что в данном случае эфирные колебания, о которых говорили теософы начала века, соответствовали частоте волн атомов теории Таузенда. Но едва ли Таузенд сам придумал эту теорию. Как уже говорилось выше, обучаясь в Гамбурге на фармацевта, он стал знакомиться с литературой мистического и оккультного содержания. Это чтение он совмещал с изучением химии. Как писал один из биографов Франца Таузенда: «Вечером, после окончания рабочего дня, он погружался в тайны химии. В сказочный мир элементов, в волшебную страну анализа. Но прежде всего его интересовали тайны каббалы» Известно, что именно чтение оккультной литературы навело Таузенда на мысль о том, что можно было синтезировать золото. Например, к этой идее его подтолкнула книга, которая имела странное название «Шестая и седьмая книги Моисея или магически-симпатическое сокровище, магически-духовное искусство Моисея, тайна всех тайн». В приложении к этой книге приводились некоторые советы, которые как раз относились к проблемам трасмутации металлов и производству золота. Не исключено, что с этой книгой Таузенд познакомился еще в родном доме, так как она могла быть в библиотеке его отца. По своему стилю эта книга весьма напоминала брошюры и всевозможные «крестьянские календари», в которых приводились народные рецепты, а также заклинания, любовные заговоры и обращения к духам. Во всяком случае, в «Шестой и седьмой книге Моисея» приводилось два алхимических «рецепта». Один из них был посвящен превращению свинца в золото. Как утверждал автор книги, имя которого так и не было напечатано на обложке, «этот метод был открыт царем Соломоном, а затем был передан басилевсам». Как бы заранее оправдываясь за не полученное в результате химических манипуляций золото, автор книги сообщал читателям, что главными в приготовлении драгоценного металла были магические формулы, которые «до сих пор не были расшифрованы ни Сен-Жерменом, ни Калиостро, ни Мессмером, ни сотнями других алхимиков». Из указанных формул, которые были записаны царем Соломоном, якобы можно было разобрать лишь слова «Адонай, Эдлоим, Ариэль, Иегова». Таким образом, все предложенные процедуры были изначально обречены на провал. Таузенду лишь оставалось предложить собственную формулу. В данном случае он пребывал во власти спекуляций о том, что химические элементы могли трансмутировать под воздействием электрического тока. Опираясь на некоторые из оккультных «рецептов», он, в частности, предположил, что ртуть, через которую был пропущен электрический ток, должна была выделять гелий и в итоге превращаться в золото. Ему только предстояло проверить экспериментальным путем, под каким давлением, при какой температуре и при какой силе тока ртуть стала бы выделять гелий. Однако этот путь показался бесперспективным, так как якобы для выделения одного грамма золота потребовалось бы построить электростанцию стоимостью в 4 миллиона марок.