Добыча ярла Бьорка - Ана Сакру

- Сказал же - не лезь, - резко суровей повторяет Хотборк, - Не твои это заботы.

Я сдаюсь, понимая, что настаивать бессмысленно. Да и мысли мои с каждым шагом, сделанным в направлении спальни, всё дальше от всего остального мира и всё ближе к тому, что неизменно между нами произойдёт.

***

-Как сходила сегодня к Вейле, Хель? – лениво интересуется Хотборк, пропуская между пальцами мои спутанные волосы.

Я содрогаюсь от колких мурашек, ползущих по коже головы от его руки, и отрываю щеку от горячей мужской груди, чтобы посмотреть ярлу в глаза.

- О-о-о, это самое интересное! – заговорщически сообщаю снисходительно улыбающемуся мне Бьорку, радуясь возможности хоть с кем-то разделить свой восторг.

- Смотри...- на секунду прикрываю глаза, нащупывая внутренним взором тягучий жаркий ком внизу живота.

Сейчас это так легко…После нашей близости он обжигающе горячий, раскаленный добела и часто пульсирует, рассылая ласковые волны по всему телу. Гибкий лучик будто сам быстро простреливает по позвоночнику, сползает по руке и восхитительной светящейся лилией расцветает на моей раскрытой ладони. Я закусываю губу, зачарованно наблюдая за его дрожащими от нашего дыхания нежными лепестками, счастливо улыбаюсь и поднимаю на Бьорка глаза, мечтая разделить с ним этот момент. Но он…

-Что? – я непонимающе хмурюсь, выдергивая руку из ладони Бьорка, когда он резко смыкает мои пальцы вместе, заставляя цветок исчезнуть.

Его взгляд становится страшным. Бездонным и непроницаемым. Без единой искры, так щедро обычно вспыхивающих в глубине черных зрачков.

- Никогда…Ни-ког-да…- чеканя каждый слог, цедит Хотборк, - не смей колдовать при мне, Хель, без позволения.

Он перехватывает меня за предплечья и сильно встряхивает.

- Слышишь меня, ведьма? Никогда…

А мне вдруг так обидно становится, что он погубил этот цветок. Растоптал такую удивительную красоту…

- Ты просто боишься, Хотборк…- шепчу мстительно и тихо, смотря прямо в его чёрные глаза,- Боишься меня, да? Что я тебя трэллом сделаю. Вейла говорила, что мне это легко…Вот так!

И щёлкаю пальцами у самого его носа. Бьорк скалится в хищной улыбке. Жесткие пальцы сильнее сдавливают голые плечи, причиняя ощутимую боль. Рывок, и я оказываюсь на спине, не в силах вздохнуть под тяжестью его горячего тела.

- Хочешь, попробуй, Хель, - выдыхает мне в лицо, щурясь и продолжая улыбаться. Так холодно, что у меня мороз по коже ползёт…

- Только попробуй. В тот же день убью и тебя, и себя…

- Тебе нечего бояться, Бьорк, - едва размыкаю вмиг пересохшие губы. Сама не замечаю, что в первый раз, кажется, обращаюсь к нему по имени. Пульс шумит в ушах, жаркими приливами расходясь по телу. И я просто чувствую, что обязана это сказать, - Я никогда так с тобой не поступлю.

Дни в Унсгарде, нащупав четкий распорядок, полетели стремительно, с каждым новым восходом ускоряя свой бег.

Похожие как близнецы и вместе с тем такие незабываемые...

Утром я, неизменно разбуженная хрипловатым насмешливым голосом Бьорка, бежала к Вейле познавать тонкости искусства быть ведьмой. Ближе к закату за мной являлась Ингрид, и мы возвращались в поселение. Ужин в трапезной, иногда после него веселые народные гулянья и танцы, если в Унсгард жаловали гости, и спать...с ярлом. Всегда...

Душная и сладкая ночь, а после новый рассвет.

Наверно в тот период я была по-настоящему счастлива.

Вот только...

С каждым новым уходящим днём во мне усиливалась смутная щемящая тоска от неминуемо приближающейся поездки на тинг в Ансборд к конунгу Арку Ворфулку. Тинг, на котором Бьорк заявит свои права на Киру Хольм, наследницу Хельмута. Тинг, на котором в честь своего сватовства молодой Хотборк предложит её дядьке живой подарок - меня. Тинг, после которого ничего не останется прежним...И, скорее всего, я больше не увижу Унсгард, так быстро ставший мне домом. И ярла больше не увижу. Никогда. От одной мысли о этом по позвоночнику прокатывалось онемение и краски меркли, а во рту растекалась вяжущая горечь...

С Бьорком мы говорили об этом лишь раз. Как часто это теперь с нами бывало, в один из предрассветных, таких тёмных и тихих часов. Будто плотная, окутывающая тебя тьма, скрывающая лицо другого и делающая шепот пронзительным и проникновенным, помогает произнести то, что никогда не решишься высказать не при свете дня.

В день перед этой ночью я дала Бьорку обещанную клятву исполнить одно его желание, которую Вейла скрепила своей кафой. Магия старухи обручем сдавила мне грудь, поднялась выше и невидимым клеймом прижгла шею. Вейла сказала, что ощущение накинутой, но незатянутой удавки исчезнет, когда я клятву выполню. А пока надо просто привыкнуть. И я постепенно привыкала. Только сглатывала часто-часто, да то и дело растирала кожу над ключицами, машинально пытаясь нащупать то, что мешает, и ничего не находя.

- Хель... - бархатный тембр Бьорка царапнул слух в ночной тишине.

Жесткие пальцы рассеянно прошлись по моему плечу и притянули ближе, вжимая мою спину в мужской горячий живот.

- М? - я открыла глаза, вглядываясь в темноту перед собой и с трудом различая смазанные очертания предметов.

- Когда...Когда всё случится...- Бьорк жарко зашептал мне в ухо, щекоча терпким дыханием, - Ты ведь можешь вернуться в Унсгард. Если только скроешь, что ведьма. Правда, скрывать придется всегда. Но...Я бы хотел, чтобы ты вернулась, печорка.

Я резко перевернулась на спину, чтобы видеть его лицо. Бесполезно, такая тьма...Лишь возвышающийся надо мной черный силуэт и тускло мерцающие в лунном свете раскосые глаза, пристально рассматривающие меня.

- Вернулась кем, Бьорк? - я произнесла это с усмешкой, но голос предательски пискнул на его имени, - Любовницей твоей? При жене...? Ещё и скрывать всю жизнь, кто я, что я могу...Всю жизнь! Чтобы ТЕБЕ было хорошо...да?

Глаза Хотборка раздраженно сверкнули и с сомкнутых губ сорвался шумный выдох.

- Ты тоже женой мне можешь стать, - процедил он.

- Ага, второй! - я фыркнула и села на кровати, чтобы не чувствовать давления нависающего надо мной сильного тела.

И да, я всё-таки рассказала плотнику, как смастерить кровать...

- Я предлагаю всё, что могу! - Бьорк, недовольный видимо тем, что я уравняла наше положение, с постели и вовсе вскочил, - Благодарна должна быть!

- Спасибо, благодарна, но себе оставь! - съязвила я.

Скользнула взглядом, полным острого сожаления, по его идеальному телу, подсвеченному уходящей луной, и рухнула на кровать, отвернувшись и с головой накрывшись шкурой.

Злое сопение, тяжелые быстрые шаги по комнате, затормозившие, судя по звукам у маленького окна. Расползающийся в воздухе запах дым- травы, звук глубокой затяжки...