Барышня-воровка - Светлана Алешина

В фойе Соня нос к носу столкнулась с Виктором Андреевичем. Как и в прошлый раз, он молитвенно сложил перед ней руки.

— Сонечка, умоляю вас! Наш театр прогорит!

— Не понимаю, при чем тут я, — сухо сказала актриса.

— Ну как же! Соня! Нам просто жизненно необходимо, чтобы кто-нибудь сыграл в этой проклятой шекспировской драме!

— Неужели вы не можете найти ни одного актера на роль Ромео? Мне кажется, полным-полно молодых театралов, которые с радостью согласились бы.

— В том-то и дело, что нет! Это какое-то зловещее стечение обстоятельств… Никогда такого не было! Все актеры заняты, а те, кто и хотел бы сыграть, связаны обязательством с другими театрами. Если так будет продолжаться и дальше, я вылечу с работы! Мне придется поискать призвания на другом поприще!

— Закрытый путь, — злорадно молвила Соня, припоминая философов из парка «Дубки».

— Че-го? — опешил директор театра.

— Да нет, это я так. Не подскажете, где найти Люду?

— Какую Люду?

— Ну, ту, которая меня с вами познакомила.

— А вы согласитесь на мое предложение?

— Ну вот. Что это еще за торговля? Не хотите помочь мне как джентльмен, тогда я сама отыщу.

— Да нет, я подскажу, конечно, — смутился Виктор Андреевич.

Директор сообщил, что она сейчас должна находиться в гримерной, поскольку Татьяна в отпуске.

Люда встретила Софью с радостью:

— Сонечка! Ты все-таки согласилась принять предложение Виктора Андреевича? Весь театр будет в восторге от тебя!

— Нет. Я по другому поводу.

Лицо Люды сразу сделалось непередаваемо грустным.

— Да? А жаль. А то театр может действительно сойти на нет. Мы все окажемся на улице.

«Закрытый путь, закрытый путь, — повторяла про себя снова и снова Соня, сгорая от стыда за собственную злорадность. — А что? — оправдывала себя она. — Я ведь тоже увольнялась в свое время и искала другие занятия, возможности зарабатывать на жизнь. Почему бы им не попробовать? Я, кажется, даже нашла в конце концов себя — расследования мне действительно удаются! Конечно, они хорошие актеры, но и я ведь была неплохой актрисой. И поклонники осыпали меня цветами. Ну, это, конечно, метафорически выражаясь…»

Люда прервала Сонины размышления.

— Так по какому же поводу ты пришла?

— Мне нужно прикинуться колдуньей.

— Что-то тебя на мистику потянуло!

— Можешь что-нибудь подыскать?

— Да это как раз легче легкого. Что там? Балахон старушечий нацепила — и готово.

— Ну, балахоном, боюсь, не отделаешься…

— Брось! Мы тебе еще какие-нибудь регалии подыщем. Можно тебя шаманкой, например, сделать.

— Было бы просто замечательно. Надеюсь, не понадобится спускаться в подвал? В прошлый раз я видела там крысу…

— Да нет. Зачем? Прямо здесь, в гримерках, что-нибудь этакое подыскать можно. Шаманов у нас часто играют.

— Неужели? — удивилась Соня.

— Да. А что? Классику сейчас не поставишь: либо актеров нормальных не находится, либо как с этой шекспировской драмой получается. Приходится импровизировать. Вот, например, недавно ставили спектакль «Карлос Кастанеда, Дон-Хуан и Мескалито». В роли Мескалито выступал сам Виктор Андреевич.

— Наверное, он производил неизгладимое впечатление на зрителей.

— Да, выглядел он очень зловеще.

— Ну вот, а говорите — театр мертв! Есть, значит, новые идеи!

— Да, кое-какие…

— Так что, подыщешь мне костюм?

— Сейчас посмотрим.

Люда открыла шифоньер и принялась рыться во всяческом хламе. Тряпки летали по комнате. Наконец она вытащила на свет божий какую-то бесформенную серую массу.

— Вот. Примерь.

Соня встала перед зеркалом и принялась наряжаться в эзотерическое одеяние.

— Ну как? — с сомнением спросила она у подруги.

— Тебе подошли бы узкий разрез глаз и круглое лицо! — воскликнула Люда.

— Это еще почему?

— Ну не знаю. В такие одеяния должны облачаться эскимосские шаманы.

— А в целом?

— В целом — нормально. Тебе только свирепости некоторой не хватает…

— Свирепости?

— Ну да. Знаешь, шаманы, они ведь всесильными себя считают! На любого порчу навести могут, проклятие наслать, ну и все такое…

— Понятно. Я подумаю над этим моментом.

— Подумай, подумай! И еще побрякушки какие-нибудь не помешают.

— А у вас что-нибудь такое имеется?

— У нас бубен шаманский есть, лапка заячья на веревочке, бусы всякие. Подожди минутку, я сейчас принесу.

После того как Люда вернулась, а Соня примерила на себя все реквизиты, было ясно: бывшая актриса, а ныне — частный детектив могла смело отправляться в какое-нибудь дикарское племя и достичь там самого высокого по соответствующим меркам социального статуса.

— Довольна? — спросила Люда.

— Довольна, — ответила Соня.

* * *

В тот же вечер Софья вошла в электричку, направляющуюся в район Второй Расловки. Судя по всему, Комин-младший должен был быть там.

В доме горел свет. Выбитое стекло в окне, через которое Соня с Рыбаком проникали в помещение, никто не удосужился заменить. По всей вероятности, душевнобольному было наплевать на подобные мелочи.

Соня зашагала по направлению к крыльцу неуверенными шагами.

У двери она остановилась и несколько раз робко постучала.

Открыл молодой человек с уже знакомой Соне физиономией и рыжими волосами. Завидев девушку, он отпрянул.

— Ой, а я вас не знаю! — наивно сообщил Комин.

— Чую я, в помощи ты нуждаешься, сынок, — буквально пропела Соня и подумала о том, что на самом-то деле сынком этот человек ей приходиться никак не может, скорее братом.

— В какой такой помощи? — чуть театрально спросил Комин. — Моему разбитому сердцу никто не может помочь.

Соня с удовлетворением отметила, что они с Олегом правильно нащупали болевую точку Ивана Андреевича.

— Потому-то я к тебе и заявилась, сынок, — увидела судьбу твою, разбитое сердце твое и решила, что не отработаю карму, ежели не помогу тебе!

Комин почесал затылок.

— А у меня какая карма? — спросил он.

— Ой, тяжелая у тебя карма! Согрешил ты в прошлой жизни! Позволь мне помочь тебе, чем смогу!

— Да вы проходите, проходите!

Соня прошла в дом. С момента визита ее и Олега тут ничего не изменилось. Разве что бумаги были сложены аккуратной стопкой на столе.