Без ума от любви - Дженнифер Эшли

Ее сердце на мгновение замерло. Его взгляд был таким пристальным, хотя он не смотрел ей в глаза.

Она помнила тот захватывающий момент, когда они занимались любовью, и он по-настоящему смотрел на нее. Его глаза были так прекрасны, он пристально смотрел на нее, как будто она была единственной женщиной на свете. Единственной, которая для него что-то значила.

Что бы Бет отдала за то, чтобы он снова так посмотрел на нее?

Все, что у нее было.

— Пропади ты пропадом, Йен Маккензи, — прошептала она.

Кто-то постучал в дверь, и из-за нее выглянул Керри.

— Дождь скоро прекратится, и наш добрый инспектор проявляет нетерпение.

— Бет, — сказал Йен, не выпуская ее руки.

Бет закрыла глаза. Она ухватилась за Йена так, как будто он был единственным препятствием, мешавшим ей утонуть.

— Ладно, ладно, — сказала она, ее голос дрогнул. — Давайте сделаем это побыстрее, пока инспектор не взял штурмом наши укрепления.

И это свершилось. Бет, широко раскрыв голубые глаза, повторяла слова обета. Затем брак был скреплен священником и засвидетельствован Керри, Маком и Беллами. Йен надел на палец Бет простое колечко, которое он поручил принести Керри, оно временно заменяло то, большое, с сапфирами, которое он собирался купить. Он поцеловал ее и почувствовал сохранившийся жар их любовных ласк и ее волнение.

Они вместе вышли из дома. Йен держал над ними обоими зонт. Он вызывающе не обращал внимания на Феллоуза и толпу парижских полицейских и журналистов, ожидавших их на противоположной стороне улицы.

Подъехала карета Йена, и когда Йен с Бет вышли из дома, их скрыла от глаз Феллоуза карета. Он обошел карету и увидел их в тот момент, когда Йен усаживал в нее Бет.

Феллоуз был мрачен, его усы намокли под дождем, и в его фигуре была ярость и усталость человека, который всю ночь гонялся за своей добычей, а теперь видел, как она ускользает.

— Йен Маккензи! — сурово произнес он. — Мои друзья из «Сюрте» пришли сюда, чтобы арестовать вас за то, что вы похитили миссис Бет Экерли и держите ее заложницей в этой гостинице.

Бет выглянула из кареты и посмотрела на теплое, ясное после дождя небо.

— О, что за чушь вы несете, инспектор? Он не похищал меня.

— У меня есть свидетель, который видел, как он утащил вас из этого игорного притона и привез сюда.

Йен медленно сложил зонтик, встряхнул его и положил карету.

— Здесь больше нет миссис Бет Экерли, — сказал он, указывая на пансион, из которого они только что вышли. — Но есть леди Йен Маккензи.

Он повернулся и сел в карету, прежде чем Феллоуз успел что-то пробормотать. Из пансиона, широко улыбаясь, вышел Мак, за ним Керри с саквояжем и Беллами с корзиной вина и хлеба, купленной Йеном у хозяина гостиницы.

— Вы проиграли этот раунд, Феллоуз, — произнес Мак, похлопав инспектора по мокрому плечу. — Желаю вам удачи в следующий раз.

Он забрался в карету и, улыбаясь, шлепнулся на сиденье напротив Йена и Бет. Беллами взобрался на место рядом с кучером, а Керри вскочил на ходу в карету и захлопнул дверцу перед носом Феллоуза.

Глаза инспектора были черными и жесткими, как уголь, и Йен понимал, что этот человек притихнет лишь на короткое время. Битва была выиграна, но война впереди.

Они сразу же направились в Шотландию. У Бет оставалось лишь несколько часов, чтобы собрать вещи и попрощаться с Изабеллой, потому что Йен вдруг стал очень спешить.

— О, дорогая, я так счастлива. — Слезы блестели на ресницах Изабеллы, когда Бет крепко обняла ее. — Мне всегда хотелось иметь сестру, а ты лучшая, о какой я могла только мечтать. — Она отстранилась от Бет. — Сделай его счастливым. Йен заслужил счастье больше, чем кто-либо другой.

— Я постараюсь, — обещала Бет.

Ямочки показались на лице Изабеллы.

— Когда я вернусь в Лондон, ты приедешь ко мне, и у нас будет масса развлечений.

Бет сжала руки Изабеллы.

— А ты уверена, что не поедешь с нами сейчас? Я буду скучать по тебе.

— И я буду скучать, дорогая, но нет. Вам с Йеном надо побыть вдвоем, а Килморган… — Она замолкла, в ее глазах была боль. — Слишком много воспоминаний для меня.

Они снова обнялись. Бет не понимала, как она полюбила Изабеллу, эту молодую женщину с открытым сердцем, которая взяла ее под свое крыло и показала ей новый, удивительный мир.

Изабелла обняла и Йена, показывая всем своим видом, как она рада, что он счастлив.

Наконец Йен и Бет приехали на вокзал в сопровождении Керри и Кейт и еще одной кареты, набитой ящиками и мешками. Бет скоро узнала, что аристократы принимают все как должное, когда Йен усадил ее в купе вагона первого класса и оставил Керри присматривать за багажом, билетами и Кейт.

Несмотря на все заверения Йена, что ему нигде нет места, он оставался лордом, братом герцога, богачом, достаточно высокомерным, чтобы не интересоваться мелочами жизни. Этими мелочами вместо него занимались другие.

Голос миссис Баррингтон в последнее время ослабел, и Бет сейчас с трудом расслышала его. «Ты превзошла себя, моя девочка. Смотри не перестарайся».

Она подумала, а что бы сказал Томас, и обнаружила, что его голос совсем исчез. Она смотрела сквозь слезы, как поплыл за окном шумный вокзал, это тронулся их поезд.

Йен даже не поинтересовался, успел ли погрузиться Керри. Бет сравнила этот отъезд со своим отъездом с вокзала Виктория. Одышку миссис Баррингтон, старого дворецкого, пытавшегося помочь, но лишь ронявшего все, что держал в руках. Кейт, убежденную, что у них украдут багаж, и они его больше не увидят. Камеристку, которую наняла Бет и которая закатила истерику из-за «иностранных краев» и сбежала в последнюю минуту. Конечно, у Керри не было подобных проблем. Он, совершенно спокойный, появился в дверях их купе, когда они проезжали Париж, и сообщил им, что он заказал чай приобрел билеты, и не желают ли они чего-нибудь еще. Очень расторопный, очень спокойный, как будто не его хозяин неожиданно женился и, кроме всего прочего, его ожидало путешествие в сотни миль. Бет также обнаружила, когда они оставили позади Париж и их поезд помчался по промокшей от дождей Франции, каким беспокойным может быть Йен. Прошло лишь полчаса, а Йен, сидевший в их уютном купе, уже вышел коридор и начал расхаживать по вагонам. А когда они прибыли в Кале и сели на пароход, идущий в Англию, он все время расхаживал по палубе. А Бет одна спала в их каюте.

Наконец, по дороге от Дувра до вокзала Виктория, Бет подставила ногу, когда Йен снова поднялся, собираясь выйти из купе.

— Что-то случилось? — спросила она. — Почему ты не хочешь посидеть?

— Я не люблю замкнутого пространства, — говоря это, Йен открыл дверь в коридор.

Она заметила капли пота на его верхней губе.