Проводник - Александр Варго

– Пойдем со мной, – хрипло попросила Лариса, медленно приближаясь к Кате. – Он прислал меня за тобой…

– Нет, – забормотала Катя, в ступоре глядя на поседевшие волосы сестры. Только сейчас она увидела, что на шее Ларисы была цепь, которая тянулась куда-то за дверь.

– Идем, – продолжала настаивать Лариса. – Я обещала… Если я не приведу тебя, он снова начнет резать…

Цепь дернулась, натягиваясь как тетива, и Лариса подмигнула оцепеневшей от ужаса Кате:

– Видишь? Он все слышит. Он там, за дверью… Пошли, сестренка…

Катя продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в шершавую стену.

– Пошли, – продолжала бубнить Лариса как заведенная. – Пошли, и ты станешь как я… Мы снова будем одинаковыми…

Она залилась безумным смехом, из раззявленного рта выплеснулась кровь. Не в силах выносить происходящее, Катя пронзительно завизжала и…

…открыла глаза, пытаясь унять клокочущее дыхание.

Нестерпимо болела голова, и она дотронулась до затылка.

«Кровь»

Катя села.

– Чертов сон, – мрачно сказала она вслух. Поднялась на ноги, морщась от ноющей боли.

«Да, это сон, – подумала девушка. – Только я снова в Доме… И это уже не видения…»

Отворив дверь, Катя вышла из комнаты, застыв на месте.

«Нет, о господи…»

По коридору крался человек и, судя по очертаниям, на этот раз это был мужчина.

Катя остервенело потерла глаза, так, что стало больно.

«Если это снова сон, то пусть я поскорее проснусь! Пожалуйста!» – мысленно взмолилась она.

Однако все было наяву.

Вскрикнув, она кинулась обратно в комнату и, хлопнув дверью, заперла ее на щеколду. Затаив дыхание, прислушалась.

В коридоре было тихо.

«Он ушел, – мелькнула у нее успокаивающая мысль. – А может, мне вообще все показалось?!»

Катя повернулась спиной к двери, и внутри у нее все оборвалось – незнакомец, хихикая, стоял в углу комнаты.

– Нет, – прошептала Катя, мотая головой. – Нет, нет, нет!

Он медленно направился к ней, и она умолкла, с изумлением глядя на Антона.

– Привет, – хрипло выдохнул он, приблизившись к Кате вплотную. Бледное лицо следователя покрывали крупные капли пота, передняя часть футболки разорвана и залита кровью.

Антон стоял так близко, что Кате казалось, будто она видит свое отражение в каждой прозрачной капельке пота на его застывшем лице.

– Я думал, умирать страшно, – промолвил он, трогая окровавленную футболку. – Оказывается – нет. Вам, живым, страшнее…

Страх в глазах Кати сменился усталой отрешенностью, и она тихо сказала:

– Ты стал призраком.

Антон вздохнул, пожимая плечами:

– Конечно…

– Где убийца? Ты знаешь, как выбраться отсюда? – задала она вопрос.

В глазах Антона проскользнула смутная тень.

– Конечно, – кивнул он, загадочно улыбнувшись.

Он шаркнул навстречу, и Катя инстинктивно выставила руку вперед.

Однако, к ее изумлению, ладонь не прошла насквозь, как она предполагала, а уткнулась в грудь мужчины, в пропитанную кровью футболку.

– Ты… – недоуменно начала она, затем ее лицо прояснилось от осенившей догадки. – Ты живой?! Так это… Это ты?!

Улыбка на бледном лице Антона стала похожа на акулью ухмылку.

– Конечно.

Взвизгнув, Катя ударила его в грудь и, толкнув плечом, кинулась к выходу.

* * *

Сделав глоток горячего чая, Капков уставился в монитор. Он несколько раз моргнул воспаленными глазами, пытаясь прогнать усталость. В ожидании запрашиваемых сведений следователь вновь пересматривал материалы преступлений, совершенных маньяком. Колесиком «мышки» Семен медленно прокручивал черно-белые фото несчастных жертв.

– Ты же умер, падаль, – процедил он, мельком глядя на заголовки статей прошлых лет. «Жестокий убийца терроризирует город…», «Еще одна жертва Проводника», «Маньяк вышел на охоту…»

Курсор остановился на сгоревшем доме, и следователь увеличил фото.

– Или тебя кто-то копирует? – задумчиво проговорил Капков.

Вздохнув, он посмотрел на телефон, лежащий на углу стола.

Мысли о Кате вновь нахлынули, как поток свежего воздуха.

«Неужели ты права, девочка? Неужели у этого изверга был сын?»

Он взял мобильник в руки. После недолгой внутренней борьбы он все же решился позвонить девушке, но абонент был недоступен.

Капков вновь перевел взор на монитор, открыл электронную почту. Раздраженно откинулся на стуле назад, увидев, что новых писем не поступало.

* * *

– Куда же ты, зайка?

Жуткий голос пробежал резонирующим эхом по мертвым стенам Дома. Катя, задыхаясь от быстрого бега, неслась по коридору. По дороге сбила ногой стул, невесть как оказавшийся на пути и, больно стукнувшись коленкой, упала. Вскочила, закусив губу, бросилась дальше. Мечущийся взгляд выхватил из темноты полуоткрытую дверь, и девушка кинулась в комнату.

– Привет, – шепнул кто-то прямо над ухом, и Катя завопила от неожиданности. Антон стоял, глядя на нее совершенно безумными глазами, ощерившись в нечеловеческой ухмылке.

– Ты не убежишь от меня, – сказал он, подмигивая ошалевшей от ужаса девушке. – А знаешь почему? Каждый из нас видит свое. Ты видишь стены, а я вижу сквозь них. И я могу проходить сквозь стены, детка. Для каждого из нас этот Дом – разный. Ты в нем гость. Я – хозяин.

Катя рванулась назад. Не разбирая дороги, она проскользнула на кухню и, закрыв за собой дверь, медленно оглянулась.

За столом сидел Антон. Держа перед собой длинный нож, он словно между делом тыкал лезвием между пальцев, постепенно увеличивая скорость.

– Знаешь, Кать, перед тобой самый везучий и ловкий парень на свете, – спокойным голосом произнес он. – За минуту темноты успеть убить свидетеля и разыграть собственную смерть.

Катя, не шелохнувшись, смотрела на него, чувствуя, как по венам вместо крови заструились ледяные ручейки.

– Сам себе поражаюсь, – продолжал Морозов, сосредоточенно долбя ножом стол. Каждый удар лезвия был точным и четким, он ни разу не зацепил палец, словно отшлифовывал этот трюк всю жизнь. – Выстрел чуть рядом с сердцем, вдоль ребер… Ничего, заживет… Это просто царапина, остальное – моя хорошая игра.

Антон засмеялся, словно услышав удачную шутку.

– Кстати, о хирургах.

Он воткнул нож в стол и поднялся.

– Эксперт-то наш прекрасный сейчас с биркой на ноге лежит, охлаждается, – насмешливо произнес Морозов. – Вместо меня. Думал, я его отпущу, если Лактину про мою смерть скажет. Слушай, ты, надеюсь, поняла, что это я?