Билли-талисман - Оливия Голдсмит

Он осмотрел наряд Бины, старую блузку из «Гэпа» и жалкую юбку.

— Первая остановка — Прада! — объявил он, и вся компания вышла на улицу и села в два такси.

Прежде чем Бина успела осмотреться и прочитать ценники, она уже стояла перед трехстворчатым зеркалом, а продавщица булавками закрепляла ей подол юбки, которая, по мнению Кэйт, и так уже была слишком коротка и узка. Она была с драпировкой с одного бока, оставляя другое бедро напоказ.

— Не верите, что это я? — спросила Бина группу восхищавшихся.

Барби чуть отступила назад и оценивающе оглядела Бину. Кэйт вспомнила, как этот взгляд смущал ее в десятом классе. Барби увиденное одобрила.

— Разве не мило носить что-нибудь красное? Этот новый бежевый, знаете ли, — сообщила она.

Кэйт не поняла, что это означало, но ей казалось, что Бина выглядела смешно. Однако это не помешало им купить юбку и направиться дальше, в «Викториаʼс сикрет». Брайс схватил «Уандербра» и протянул его Бине.

— Вот, возьми, дорогая, — сказал он. — Каждая девушка нуждается в небольшой поддержке.

— И это не забудь, — Банни протянула ей кружевные черные трусики.

Бина смотрела на бюстгальтер и кружевной шелк, что держала в руке.

— Я это не ношу, — она подняла трусы и держала их за оба конца. — Я… я даже не знаю, как это надевается, — призналась она. — Кроме того, я не сплю с ним. Мое белье не играет роли, — она посмотрела на Эллиота. — В таблицах не было ничего про то, что я должна заниматься сексом с ним, не так ли? Поэтому я не буду этого делать.

— Милая, речь идет не о занятиях сексом, а о том, чтобы чувствовать себя сексуальной, — пояснил Брайс. — И если ты чувствуешь себя сексуальной, ты так же выглядишь в глазах других людей. Правильно, Эллиот?

— Так считают на Пятой авеню, — отвечал Эллиот.

— Бина, ты — Козерог, — начала Бев, — и, поверь мне, Козерогам нужно брать на вооружение все средства, если речь идет о привлечении мужчин.

Бина исчезла в примерочной и вышла оттуда не только с выпяченной грудью, но и с выпученными глазами. Она надела блузку, забыв застегнуть две верхние пуговицы. Барби, подавшись вперед, расстегнула третью, заметив:

— Вот так, нужный ракурс.

Бина уставилась на себя в зеркало. Потом, повернувшись к Кэйт, она сказала:

— Хотела бы я, чтобы Джек видел меня сейчас. — Кэйт испытала прилив нежности к подруге. Повеселевшая маленькая Бина, прелестная девушка, выглядевшая теперь словно пирожное «поп-тартс», все еще думала только о Джеке. Она делала все это ради него, и Кэйт решительно не могла сказать, было ли это проявлением любви или самоистязанием. Она сомневалась, чтобы все эти уловки могли заставить мужчину вроде Билли Нолана желать Бину. В конце концов, она оставалась «Биной, хорошей девушкой с Оушен-авеню». По крайней мере, решила она, это дало возможность Бине сосредоточиться на чем-то другом, и кто знает? Но в чем Кэйт была уверена, так это в том, что если она сама могла прожить без Майкла и даже без замужества, то у Бины всегда была одна цель — семья и дети, и только с Джеком.

— Эй, повернись-ка, — скомандовала Бев. — Посмотрим, не просвечивают ли трусы.

— Откуда? — удивилась Бина. — Есть чему просвечивать? — но, подчиняясь, повернулась. — Это так неудобно, — пожаловалась она.

— Красота требует жертв, — заметила Банни.

В «Тутси Плохаунд» Бина снова следовала инструкциям Барби, купив свои первые настоящие «фак-ми» босоножки.

— Тебе нужен глубокий вырез, — заметила Бев, проявляя изобретательность по мере их продвижения вперед. — Думаю, раз у тебя есть грудь и ты ее подняла, пора показать ее. У тебя всегда была тонкая талия, так что мы можем найти что-нибудь потуже. — Бев взглянула вниз, на собственный живот. Нельзя было надеть лайкру поплотнее без риска задушить плод, подумала Кэйт.

— Да, это бы дополнило образ, — согласился Брайс.

Пока все семеро шли по запруженному тротуару Западного Бродвея, Кэйт дивилась, насколько безболезненно Эллиот и Брайс присоединились к ее бруклинским подругам. Она боялась этого годами и никогда не знакомила Бину и других с Ритой, ее подругой по работе в школе, или Мэгги, хореографом, которую она встретила в танцевальном классе. Во всяком случае, Кэйт не могла себе представить подобного альянса, да еще чтобы все проходило столь гладко, и предположила, что объяснить это можно тем, что Брайс и Эллиот были очень наблюдательны, когда ввязывались во что-либо.

Хотя все остальные казались довольными собой и друг другом, сама Кэйт чувствовала себя весьма некомфортно. Она последовательно и долго работала над тем, чтобы изменить свой стиль, внешний вид, лексику… почти все. Она думала, что добилась успеха, работая над созданием индивидуальности, своей собственной, что было для нее так важно. Теперь же, наблюдая за мгновенным преображением Бины, она раздумывала, насколько оно органично, если происходило под давлением других. В конце концов, Кэйт прошла этот путь, частично опираясь на то, что ей подсказывали другие — пусть даже это были журнальные статьи или иностранцы, за которых она наблюдала в Манхэттэне.

Пока Эллиот пытался вновь поймать такси, пришла очередь Брайса проявить инициативу.

— Дайте мне полчаса на посещение «Мэйк-ап форевера», и я заставлю ее выглядеть как королева, — обещал он.

Выражение ужаса появилось на лице Бины.

— Я не буду менять макияж, — запротестовала она, когда такси выстроились в ряд.

— У тебя для начала должен быть макияж, чтобы его изменять, — подколола Банни. Она полезла в сумочку и достала губную помаду. — Попробуй это.

— Ах, оставьте ее! — взмолилась Кэйт. Она пыталась представить, как вся эта критика и перемены могли повлиять на самоуважение Бины. Но та взяла помаду и попробовала ее. Это было ужасно — похоже на миссис Горовиц на похоронах.

— Не думаю, что красный цвет идет ей, — возразила Кэйт и вдруг поняла, что внесла свою лепту в общую дискуссию.

— Тут я с тобой согласен, — откликнулся Брайс с переднего сиденья. Он протянул Бине салфетку. — Скорее я бы предложил завораживающий сомо.

К моменту, когда они уже готовились к возвращению домой, Бина потратила больше денег со своих кредиток, чем обычно тратила за три месяца. Кэйт чувствовала себя обессиленной, но была счастлива оттого, что Бина наконец-то казалась довольной собой. Это был первый день, когда она уделила себе самой больше внимания, чем Джеку, с тех пор как он уехал. Эллиот помог Бев вскарабкаться на крыльцо дома Кэйт.

— Показ мод! — потребовал Брайс, как только они оказались внутри. Барби, Банни и Бев хором присоединились, да и Кэйт тоже, хотя и неохотно. Когда все они забились в ее гостиную, там стало не просто тесно, тут уж впору вспомнить о клаустрофобии. Это был этакий коктейль из культур и сексуальных ориентации, объединенных в маленьком пространстве, которое, в каком-то смысле, было для нее священным. Но Кэйт, похоже, была единственной, кого это смущало. Бев задрала ноги, обхватила руками живот, Барби села в кресло-качалку, Банни стояла напротив камина, часто посматривая на свой медовый загар в зеркало над каминной доской, Брайс копошился в сумках, а Эллиот молча сидел, откинувшись на диване и улыбаясь сам себе.