Ангелы по совместительству. Проводы империи - Ирина Сыромятникова

«Найти братство надо, но почему прямо сейчас? Нет никакой спешки, ничья жизнь от этого не зависит».

«Откуда ты знаешь?»

«Теперь – ниоткуда, – признал Ли Хан. – Зато я знаю конкретных людей, чья жизнь гарантированно под угрозой! Нелепо игнорировать непосредственно наблюдаемое ради гипотетически возможного».

Но убежденности не появилось.

«Возможно, из-за этой задержки погибнет гораздо больше людей!»

«Возможно, завтра небо упадет на землю!»

Некоторое время воображаемые противники сердито молчали.

«Ну хорошо, с логикой все ясно. Сосредоточимся на чувствах – бежать, спасать. Когда разбойники вырезали беженцев из Миронге, ты ведь не полез никого спасать – под телегой отсиделся. Что изменилось?»

«Степень риска и ожидаемый результат. Я же не собираюсь врываться к вербовщикам с посохом наперевес! Тогда спасти кого-то было не в моей власти, а теперь – шанс есть. Потянуть время, подтянуть силы…»

«И все эти манипуляции – ради чего?»

Ли Хан почти успокоился. Как водится, в рассуждениях сумасшедшего обнаруживалась масса недостатков, демонстрирующих ущербность его позиции. Вопрос, кто нормален, больше не стоял.

«Во-первых, это я затащил мальчика в город, да и вглубь Са-Орио тоже, а значит – уже нарушил принцип невмешательства и несу за это некоторую ответственность. Во-вторых, скажем прямо: в текущей ситуации черные представляют большую ценность, чем я. В третьих, если некроманта убьют (а его убьют!), ситуация выйдет из-под контроля: боевики озвереют, будет множество жертв и куратор ничего не сможет с этим сделать. Не очень удачный момент, чтобы начинать созерцать, верно?»

«Просто уходи. Объяснения найдутся позже».

Вот еще! Белый не удержался и показал отражению кукиш. Какие бы тайники его души ни персонифицировал данный феномен, центральной частью личности он не является и решение принимать не ему. Убегать сейчас глупо и нерационально: от помощи колдунам он ничего не потеряет, а лишившись союзников – ничего не приобретет. Это не говоря о моральной стороне вопроса: белому приходилось выступать в разных ипостасях, но мелким жуликом он никогда не был и трусости за собой не замечал.

«Тьфу на тебя, чокнутый! Когда объяснений нет, остается только сделать выбор и нести за него ответственность. Я выбираю – остаться человеком!»

Альтер-эго многообещающе усмехнулось и растаяло.

Попав в имперский город (большой, не пострадавший от беспорядков), я понял, почему Шороха так развозит от новых кулинарных шедевров: ингредиенты те же, но один маленький нюанс – и вкус совершенно другой. В Са-Орио в качестве редкой специеи выступало Уложение. Результат надо было видеть.

Само пресловутое Уложение я не читал и читать не собирался (мне же по нему не жить), но кое-какие его положения со слов Ли Хана усвоил. Например, про планировку поселений. Если то, что я видел, – общепринятый имперский стандарт, задуман он для того, чтобы обеспечить комфорт наибольшему числу горожан. Каждый клочок города хотя бы на несколько часов в день оказывался в тени, и только южные стены домов приносились в жертву беспощадному солнцу (в них даже окон не делали). А ведь Арх-харам – относительно северный для империи город! Надо полагать, для дальнего юга соблюдение архитектурных правил – вопрос жизни и смерти.

Попадались и мелочи, например, отсутствие каминных труб (хотя по ночам тут не всегда жарко) или те же ливневые стоки (впрочем, недавно они неплохо послужили). Отделка зданий выглядела однообразно убого, но люди есть люди, и никакой закон не может помешать им выпендриваться: во всех домах ставни оказались разных цветов, а первые этажи (которые непременно занимал магазин) украшали маркизы из узорчатой ткани, отчего аскетичное каменное пространство немедленно превращалось в карнавал.

И всюду – стекло, оно было главной арх-харамской фишкой. Хрустальные колокольчики – на дверях, разноцветные висюльки – на окнах, подставки и вазочки, даже вывески старались делать из стекла. В самой задрипанной овощной лавке имелась зеркальная витрина таких размеров, какие в Редстоне ставили только в модных ателье. При всем этом на прилавках лежали товары, в основном кустарного производства. А вот перевозкой грузов и пассажиров занимались автомобили – малолитражки с двигателями на спирту – от крохотных, на два пассажира, таратаек до небольших крытых фургонов. Так что количество моторного транспорта на душу населения тут оказывалось даже выше, чем в ингернийской столице.

Я тихо офигевал от окружающих меня контрастов, но не мог отрицать: город выглядит солидно, аккуратно и упорядоченно. Меня даже обида взяла: нам обещали разоренную страну, табуны гулей, а тут по сравнению с Арангеном практически рай (с поправкой на климат). Это что же получается, магия вроде как и не нужна?!!

От душевной травмы меня спас визит на ближний рынок, точнее, вид ведущей к нему Привозной улицы. Это был реальный хлев. На всем пространстве широкого, на четыре полосы проспекта ревела и мычала скотина. Так же как Арх-харам был чист, его привоз был грязен: мостовая на несколько кварталов была засыпана травяной сечкой, впитывающей нечистоты и сохнущей прямо в них. Сновало множество печатных, собирающих навоз в замызганные корзины, а благоразумные горожане старались не ступать мимо тротуара. Непрерывная колонна телег тянулась к рынку, грузилась-разгружалась, а потом заворачивала прочь из города. Городские автомобильчики проделывали то же самое на специальном пятачке, сквозного движения в город и из города не было.

И никого, кроме меня, происходящее не удивляло! Наступив на горло черномагической гордости, я пошел задавать вопросы белому.

– Скотина в городе? – задумчиво протянул Ли Хан, занятый своими мыслями. – Ну если горожанам удается соблюдать требования к чистоте улиц… Хотя я бы не рискнул.

В общем, выяснилось, что основной причиной использования автомобилей оказалось вездесущее Уложение: извозчикам проще было обзавестись мопедом на четырех колесах, чем платить городу за уборку навоза. Бесплатно скотине разрешалось находиться только на той самой Привозной улице, являющейся продолжением пронизывающих город трактов (и запах, который там висел, однозначно доказывал мудрость предков). Но для тех, кто проживал за городской чертой, не было смысла переводить продукты – скотоводам сено для быков обходилось дешевле, чем топливное масло, а крестьянам-печатным вообще никто ничего сложнее мотыги не доверял.

Открывшаяся истина привела меня в состояние, близкое к шоку. Ну не может автомобилестроение развиваться узким сектором, завязанным исключительно на проблему навоза!!! Ладно сельское хозяйство, а как же крупнотоннажные перевозки, скоростной транспорт? Оказалось – никак. Все, что не могло поместиться на телегу, возилось по реке.

И тут я понял, что никогда не стану жить в И’Са-Орио-Те, даже под угрозой возвращения на службу в НЗАМИПС. Черный маг мог бы на подобные несуразности наплевать, но алхимик во мне восставал против глубинного варварства империи. Да, варварства! Я воспринимал свое Искусство как великую силу, превосходящую по преобразующей способности даже магию, а в И’Са-Орио-Те она напоминала экзотический цветок, для выращивания которого прилагалась масса усилий, но он все равно отказывается цвести за пределами горшка. Что-то во внутреннем укладе империи обрекало ее на прозябание и меня по хорошему не интересовало – что.