Колдовской круг - Сергей Пономаренко

Когда я добралась до Замковой площади, она была заполнена народом. Помост, на котором мечом казнили преступников благородных кровей, был превращен в импровизированную трибуну, на которой теперь стоял Оттавиано в графской мантии и с короной на голове, хотя официально ему еще не была передана власть. Рядом находились его брат Франческо и несколько членов городского совета, скорее испуганных, чем радостных. Там же стояли и несколько монахов, один держал крест двухметровой высоты. Во избежание неожиданностей Гетти окружил помост по периметру солдатами, оставив свободное пространство метра два шириной, и там он ходил, отдавая распоряжения и выслушивая приказы Оттавиано.

— Плохое место они выбрали, как бы им потом не пришлось воспользоваться этим помостом по его прямому предназначению, — негромко проговорил мужчина, прятавший лицо под капюшоном, но я расслышала, что он сказал.

Не успела я отреагировать на его слова, как Оттавиано и его свита спустились с помоста. Солдаты шли впереди, прокладывая им дорогу в толпе. Уже перед мостом, ведшим в замок, солдаты отступили, вперед вышли три монаха, самый рослый из них, шедший посередине, держал перед собой крест. За монахами шли Оттавиано, его духовник, брат Франческо, члены городского совета, а потом горожане. Судя по выражению лица Оттавиано, то, что Катарина не подняла мост, вселило в него оптимизм, он явно рассчитывал на взаимопонимание. Внезапно ворота замка открылись, оттуда галопом вылетел конный отряд и в мгновение ока оттеснил от толпы Оттавиано и его свиту. Толпа подалась назад. Я увидела, что Гетти со своими солдатами пытается пробиться к своему господину, но Оттавиано уже не было на мосту — и его, и свиту пленили и доставили в замок. Конный отряд так же быстро скрылся за воротами замка, как и появился оттуда.

Вступивших на мост солдат Гетти и воинственно настроенных горожан встретили орудийные залпы, делая проплешины смерти в толпе. Народ начал в панике разбегаться, но пушки продолжали палить. Меня подхватило людским водоворотом и понесло, то и дело я ощущала под ногами нечто противно мягкое, и было страшно бежать, втаптывая упавших людей в грязь. Я изо всех сил старалась удержаться на ногах и не упасть, так как это было бы равносильно смерти. Наконец мне удалось выбраться из толпы, и я оказалась в относительно тихом месте. Я была изрядно потрепана и еле держалась на ногах.

Зачем мне надо было идти на Замковую площадь? Графиня Катарина не из тех людей, которые впадают в отчаяние и требуют утешения. Она всегда готова к борьбе за власть. Да, она очень любила Джакомо, но, думаю, что власть она любила больше. Было разумнее пойти в ближайший монастырь и попросить помочь перенести тело несчастного Джакомо, чтобы подготовить его к погребению по христианскому обычаю. Но я понимаю, что не в состоянии куда-либо идти, пережитые события обессилили меня. Не думаю, что Луиджина сможет заставить это измученное тело что-либо делать. Едва добравшись домой, я приказываю служанке нагреть воды. Что больше всего бесит меня в Средневековье, так это отсутствие ванн. Для личной гигиены изредка совершают омовения, но отдают предпочтение всевозможным пахучим притираниям, которые в большинстве своем лишь маскируют запах немытого тела и не делают его чище. Я же, по возможности, стараюсь содержать в чистоте тело Луиджины, и она должна за это быть мне благодарной.

Стою в большом тазу, и служанка с недовольным видом поливает меня теплой водой, не скрывая своего удивления такой причудой. Но даже этот примитивный душ приносит свежесть и силы измученному телу. После омовения уступаю место Луиджине. Она испугана: каким образом оказалась дома? Помнит, что выскочила из кареты и ее сбили с ног. Служанка рассказывает о страшных событиях, убийстве Джакомо Фео и аресте Оттавиано, стоявшего во главе заговорщиков. От ужаса Луиджина чуть не падает в обморок, но берет себя в руки. Опускается на колени перед образом Девы Марии с Младенцем и начинает горячо молиться об упокоении души несчастного Джакомо. Я вместе с ней скорблю о его смерти. Меня мучает ужасная мысль: если бы я тогда не остановила Луиджину, смогла бы она предупредить Джакомо о подлых убийцах? Неоднократно прокрутив в голове те события, прихожу к выводу, что она ничего не смогла бы сделать. Заговорщики были уже рядом с ним, и их было очень много. Но чувство вины не исчезает. Мне очень жаль Луиджину, я лишила ее последнего свидания с возлюбленным Джакомо, поддавшись непонятному безумному желанию, овладевшему мною.

Не проходит и часа, как входит испуганная служанка:

— Сеньора, графиня прислала за вами карету и требует вас во дворец.

То, что Катарина вернулась во дворец, говорило о том, что она контролирует ситуацию в городе и уверена в своих силах. Но зачем ей срочно, на ночь глядя, потребовалась Луиджина?

Выйдя из дома, я с удивлением увидела, что карета прибыла в сопровождении нескольких конных солдат под командованием офицера. Это забота о безопасности Луиджины или она арестована?

В карете оказался барджелло[21], низкорослый тип с узким крысиным лицом, и, несмотря на его любезное обхождение, все же это было больше похоже на задержание. Луиджина почувствовала то же самое, пытаясь наводящими вопросами узнать, в чем она провинилась и к чему такое воинственное сопровождение?

— Сеньора, в городе еще не везде спокойно, хотя предводители заговорщиков уже находятся под надежной охраной в крепости.

— Гетти арестован?

— И не только он. Задержаны даже сыновья графини, Оттавиано и Франческо, но по условиям содержания это скорее домашний арест. Еще многие причастные к заговору пока на свободе, в том числе и члены семей Маркобелли и Орчиолли, хотя Джулиано и Эджидио сейчас в пыточном подвале.

— У графини столько важных дел, ей есть о чем позаботиться. Чем же вызвано ее желание видеть меня?

— Вы ее первая фрейлина, и кому, как не вам, служить опорой ее милости в столь трудное время?

Оставшуюся часть дороги до дворца Луиджина и барджелло сохраняли молчание. Ощущаю волнение Луиджины, ее мысли гудят, словно растревоженное гнездо ос, но ничего разобрать не могу. Входя во дворец, Луиджина споткнулась на пороге, и барджелло ее поддержал.

— На правую, сеньора. Если верить приметам, то это нехороший знак, — с ухмылкой произнес он.

Куда и делись его искусственные предупредительность и вежливость, которые он демонстрировал в карете. Барджелло знает истинную причину желания графини срочно видеть фрейлину, и, похоже, это грозит ей бедой. Луиджина резко и с брезгливостью высвободила свою руку.

— Я не верю в приметы, ведь это то же самое, что верить в колдовство. Как вы к этому относитесь, сеньор Альфонсо?

Барджелло скривился, словно откусил лимон.

— Графиня вас ожидает в желтой гостиной, сеньора Луиджина.

— Можете меня не сопровождать, я прекрасно знаю, где она находится, сеньор Альфонсо.