Академия Истины - Виктория Карелова

Художница картинно воздела руки и возвела очи горе:

— Богиня, дай мне сил вынести капризы этой неблагодарной девчонки! Вот теперь уже и я хочу взять хворостину и вздуть тебя хорошенько! Что это за страшное место, в котором ты выросла? Вы там что, каждый раз скрупулезно высчитываете, кто кому на сколько медяков подарок купил?

— Нет, конечно, но мы такое и не дарим, это ж не крынка молока!

— А в чем разница? Каждый дарит что может и что хочет!

— Бриандочка, ну как же тебе объяснить, такие вещи только от жениха принимать можно!

— Это тебе кто сказал?

— Ну… — Я даже растерялась. — Впрямую никто, но это все знают! Что солнце всходит на востоке, мне вроде бы тоже никто не говорил, но это же так!

Кажется, девушка искренне заинтересовалась:

— И что же включено в список допустимых подарков?

— Да нет никакого списка, просто все с малых лет знают, что и кому можно дарить. — Почему с этими горожанами так сложно разговаривать?

— Хорошо, давай по порядку: букет полевых цветов можно?

— Да.

— А крынку молока?

— Да.

— А коробку конфет?

Я замялась:

— Не знаю…

— Как же так?

— Ну, у нас такое не дарят…

— А драгоценности дарят?

— Нет.

— Так о чем спор? У вас это не принято, а тут — запросто! И вообще, отучалась бы ты уже от этих провинциальных замашек! Всех поклонников с таким подходом распугаешь!

— Было бы кого пугать, — обреченно произнесла я. Кажется, Брианда опять одержала верх: я уже и сама себе не могла объяснить, почему неприлично принимать такие подарки.

— Так все уже сделано за тебя!

— Что ты имеешь в виду? — Мое отражение весьма глупо захлопало ресницами.

— Твой ненаглядный сын Севера отпугнет кого угодно без посторонней помощи.

— О чем ты? — все никак не могла уразуметь я.

— Да ты же везде ходишь в обнимку с этим своим Питером! Это я знаю, что ты его воспринимаешь только как друга, а остальные считают, будто место занято!

— Какое место?

— В твоем сердце, дурочка!

— Подожди, ты хочешь сказать, что все думают, будто Питер — мой кавалер?

— Дошло наконец-то! — Брианда подняла одну бровь, и эта гримаска моментально напомнила мне магистра Кальдерона.

Я мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения:

— А… это разве плохо, что у девушки есть поклонник?

— Смотря для чего! — развела руками художница. — Если он тебе нравится, тогда все просто прекрасно. А вот если ты предпочитаешь кого-то другого, тогда ты выбрала излишне мужественного друга. Сын Севера одним взглядом убьет любого, кто попробует к тебе приблизиться.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Как все сложно, — в очередной раз вырвался из моих уст стон.

Я лежала в постели, в очередной раз пытаясь разобраться в себе. Подарки от Брианды и магистра Кальдерона я в итоге все же приняла, но если насчет платья совесть моя была чиста и спокойна, то против колье все в душе восставало. И я никак не могла понять, что именно меня так сильно смущает!

Вот платье: как по мне — это тоже очень дорогое подношение, но, во-первых, от подруги, во-вторых, вроде бы как за помощь, хоть и призрачную. Украшение же стало полной неожиданностью! Мне действительно никто никогда не говорил, что нельзя принимать в подарок драгоценности, но у нас в округе их просто никто никому не дарил: ни у кого не было таких денег! Возможно, Брианда права, и в столице подобное в порядке вещей: магистр, как я поняла, — сильный маг, а значит, наверняка богат, он, может, по пять раз в неделю девушкам что-то подобное дарит. Но с чего вдруг мне-то? Я ему никто и звать никак.

Конечно, лестно было бы думать, что взрослый состоятельный мужчина сражен страстью (матушка бы точно такого жениха одобрила), но у него есть Брианда. Разумеется, я не очень хорошо (да что там: просто плохо) разбираюсь во взаимоотношениях, но ничто в поведении верита Филиппа не указывало на какие-то чувства ко мне. Хотя еще летом я бы поклялась, что и Семен ничего такого в мой адрес не испытывает, а поди ж ты!

С другой стороны, как раз от Семена я и приняла в дар заряницу, а ее-то уж точно только от жениха принимать можно! Тогда я, помнится, тоже колебалась, но не хотела обижать парня. Магистра мне обижать, опять же, совсем не хочется, но в голове так и свербит мысль, что такую драгоценность от чужого жениха принимать никак нельзя. Хотя сама Брианда, кажется, совсем не против. Может, у них тут и впрямь гораздо меньше значения придают таким вещам? А может, все из-за этих проклятущих снов? Так ни магистр, ни Брианда не виноваты, что мне постоянно чужой суженый во снах является.

Эх, если бы у меня была возможность что-нибудь подобное в ответ подарить, тогда бы все стало проще. Но у меня ничего нет. Для Брианды-то я заранее приготовила широкую ленту кружева с зубчатым краем! Из таких в столице было модно воротники к дамским платьям делать. Кружево сильно крахмалилось, чтоб стоймя стояло, и окружало шейку прелестницы изящной стеной. Брианде, с ее гордо вскинутой головкой, такой ворот подходил как нельзя более. А про подарок магистру я тогда даже и не думала.

Единственное, что я могла быстро сделать, — это кружево. В мужской одежде оно только на манжеты сгодится. Батюшке я плела всегда на праздничную рубашку. Ну и магистру сплела попышнее. Эти тряпочки, конечно, даже рядом не лежали с каменными цветами, но лучше хоть такой подарок, чем вообще никакого!

Брианду я в тот день попросила заглянуть завтрева хоть на минутку, мол, я ей тоже подарочки передам. Девушка еще тогда удивилась, где же я их возьму, не выходя из лечебницы, но я только улыбнулась в ответ.

Будущий воротник художнице очень понравился, обещала прям на платье, выбранное для Новогодья, и пристроить. У них прием намечался, вроде бала, но поменьше, так она и меня все уговаривала присоединиться, но тут я была непреклонна: еще не хватало людям праздник портить! Теперь вот лежу, а сна ни в одном глазу.

Снова запутавшись в мыслях о том, какие подарки принимать прилично, а какие — нет (и почему нам на этикете все про вилки с ножами талдычат, нет бы про полезное что рассказать), я со зла ткнула кулаком подушку, и тут раздался негромкий стук в дверь палаты. Время близилось к полуночи, об эту пору по гостям просто так не ходят. Я сразу перетрухнула: что за беда стряслась? Поспешно хлопнула в ладоши, невольно сощурившись из-за вспыхнувшего света, села на кровати, подтянув одеяло повыше, и испуганно предложила:

— В-входите!

Открылась дверь, и на пороге возник мой извечный кошмар. Магистр Кальдерон, кажется, был удивлен не меньше моего: