Комбат не ждет награды - Максим Гарин

– Чего, чего?

– Ну, книжка такая есть, мне давал сосед почитать. Называется «Кому с утра».

– А, слышал эту байку…

Машина свернула с рокады, подъехала к воротам. Ее встречал сам полковник Иваницкий. Вначале он думал о том, что следует предупредить человека Гапона о проверке на полигоне, но затем, понадеявшись на Борщева, махнул на это рукой.

Машина приостановилась. Полковник Иваницкий вскочил на высокую подножку и, хлопнув по плечу водителя, пожал татуированную руку бандита-экспедитора.

– Ну как, порядок? – на всякий случай осведомился экспедитор.

– Как всегда, – ответил полковник Иваницкий. – Поехали.

Водитель двинул рычаг, переключил скорость, и тяжелый «Урал» покатил к складам.

Замки с ворот уже были сняты и полковник Иваницкий вместе с экспедитором распахнули широченные створки. Автомобиль по эстакаде медленно стал съезжать в черное чрево подземных складов. Минуты три-четыре машина ехала, не останавливаясь, затем на площадке развернулась и стала сдавать задом. В складах уже горел свет, тускло освещая многочисленные цистерны. Невысокий потолок склада поддерживали бетонные колонны. Они стояли так часто, что казалось, находишься в лесу.

Водитель и экспедитор, приехавшие на «Урале», надели на руки промасленные рукавицы и принялись за дело.

– А что Борщева сегодня нет? – поинтересовался экспедитор.

– Зачем он тебе?

– Я ему немного денег должен.

– Так отдай мне, – предложил полковник Иваницкий.

– Нет, дорогой мой, у кого брал, тому и отдам, только так.

– Я могу передать.

– Нет, у меня железное правило: женам, мужьям, друзьям деньги не отдавать. Я предпочитаю возвращать взятое тому, у кого взял.

– Ясно, – бросил Иваницкий. – А хоть много ты Борщеву должен?

– Для кого много, а для кого мало, – уклончиво ответил экспедитор и подмигнул водителю.

Загремела крышка люка, и полковник махнул рукой. Заработал насос, шланг вздрогнул, ожил, напрягся и на счетчике принялись выскакивать цифры.

Иваницкий посмотрел на часы. Он знал, вся операция по перекачке технического спирта в цистерну «Урала» займет двадцать восемь минут. Курить, естественно, никто не рисковал – дураков нет, хотя всем и хотелось.

– Ты смотри, как в такси щелкает, – кивнул экспедитор, указывая на окошечко счетчика.

– Ты хоть знаешь сколько здесь выскакивает? – поинтересовался полковник Иваницкий.

– А это, полковник, кому как. Мне с этого обламывается не так уж и много. А вот тебе, небось, побольше.

– Каждому свое.

– А вот ему совсем мало.

– Мне хватает, – благодушно улыбнулся водитель, – и на баб, и на выпивку, и на все прочее. Я хоть и вожу этот спирт, – хмыкнул водитель, – но водку никогда не пью.

– А что же ты пьешь? – поинтересовался Иваницкий.

– Раньше пил, а теперь знаю из чего она иногда делается. Да и мужики жалуются, что после этой водки конец болтается, как плетка, что хочешь с ним делай. А конец – не машина, домкратом не поднимешь.

– Знаю.

– Так вот, полковник, после этой водки хоть в рот конец суй, хоть в нос, он как висел, так и висит. Травите, полковник, русский народ.

– А ты, Гриша, не, травишь что ли? Ты же спирт возишь.

– Мне от этого своя выгода.

– И какая же?

Этот разговор происходил всегда, он был словно бы ритуалом, все к нему привыкли. Все знали, что скажет Гриша. Гриша и сказал ожидаемое.

– Мне чего хорошо… У мужиков нестоячка, бабы голодные, буквально лезут под меня. Мужики на работу, а бабы ко мне под одеяло. Не жизнь, а малина! И самое главное, эту водочку не пить.

– Откуда же ты узнаешь какую пьешь?

– Я теперь только коньяк пью. Как стал возить спирт, перешел на коньяк. Хоть и дороже, но себе же на здоровье. И кстати, – ухмыльнулся Гриша, – я эту водку узнаю в любом магазине, я же потом ее на другой машине развожу по точкам. Сам никогда не беру, да и вам не советую.

– А мы не идиоты, тоже не пьем ее. Сами себе не враги.

Наконец насос перестал работать, и шланг, до этого напряженный и упругий, безжизненно прогнулся, обвис.

– Доставай, кончил! – сказал полковник Иваницкий Грише.

Тот по лесенке залез на железнодорожную цистерну и вытащил из нее гофрированный шланг, а затем поморщился.

– Ну и вонючий же этот спирт! Вообще дух такой, как в бочке…

– Зато, Гриша, никаких микробов на этом складе не водится. Если бы здесь жил, наверное, стал бы долгожителем.

– Какой на хрен долгожитель! Пожил бы неделю и сдох, наверное. А то, что стал бы импотентом, так это точно!

– Ну ладно, хорош базарить. Давайте, мужики, поехали, время не терпит.

Полковник опять взглянул на часы, поправил манжет комбинезона.

– Давай, Гриша, заводи и понемногу трогай.

– Да, нас уже ждут, – сказал экспедитор, – еще двадцать километров до завода.

Машина медленно-медленно, натужно ревя двигателем, стала выползать из склада на поверхность. Вот здесь-то на подъеме ее снова догнал и ловко вспрыгнул на железную лестницу майор Кудин. Теперь он знал все, знал даже слишком много. И теперь, как он понимал, самое главное, выбраться с полигона живым, а затем написать подробнейший отчет полковнику Бахрушину. А там… Что хотят, то пусть и делают. Пусть вызывают ОМОН, спецназ, армию – все, что им придет в голову.

Единственное, чего не знал майор Кудин так это количество спирта в цистернах, ряды которых уходили в черную глубину подземных складов. И еще не знал майор того, куда вывозится спирт с полигона. А то, для чего он используется, прекрасно представлял.

Возле КПП Иваницкого уже ждал командирский «Уазик». Но самым странным было то, что возле машины нервно прохаживался подполковник Борщев. Иваницкий насторожился, но решил не торопить события. Если нужно будет, заместитель сам подойдет к нему. Главное сейчас отправить машину со спиртом.

Распрощавшись с экспедитором, Иваницкий соскочил на землю, и Борщев тут же бросился к нему и, горячо брызгая слюной, зашептал на самое ухо:

– Майор куда-то смылся!

Иваницкий еле сдержал желание заехать в морду своему заместителю.

– А ты где был?

– Я топтался возле костра с этими двумя мудаками капитанами. Все было нормально, пошел он трахаться с Танькой, довел я их до самого номера, а она, сучка, напилась и отрубилась. А когда очухалась, то Кудина в номере не оказалось.

– Может просто погулять вышел? – со слабой надеждой в голосе поинтересовался Иваницкий.