Рукопашная с Мендельсоном - Галина Куликова

– До сих пор? Вот это работоспособность! –восхитился Корнеев. – Хотя, может, деду надоели нанотхнологии, и оноттягивается на службе, в компьютерные игры играет. Знаешь, сейчас такаяигрушка появилась, – попытался углубиться он в любимую тему.

– Все, конец связи, – прервала его Лайма, боясь,что она сейчас упустит не только Полянского, но и Медведя, который непонятнопочему задерживался.

Вернувшись к забору, она попыталась сосредоточиться, но вэтот момент тишина снова была нарушена – причем самым решительным образом.Сначала откуда-то послышался нарастающий шум, похожий на звук падающей сверхуводы. Потом раздался хруст, треск, свист и в завершение – громкий звук удара оземлю. После чего до Лаймы донесся испуганный возглас на неизвестном ей языке,потом необъяснимое быстрое громкое щелканье и жужжание, затем еще несколькогромких отрывистых иностранных фраз, и чей-то обалделый вскрик: «Мама!» Затемзвуковая какофония стремительно стала набирать обороты – залаяли собаки,послышались вопли охранников, крики: «Стой, стрелять буду! Держи их! Ах вы…» Итак далее.

Не дожидаясь, пока ее обнаружат, изнемогая от тревоги заИвана, Лайма стремительно рванула к машине. В этот же момент прямо из-за забораедва ли не ей под ноги свалился некто в черном и, петляя как заяц, скрылся заближайшим кустом. Не успела Лайма удивиться, как оттуда же прилетело еще одноабсолютно черное существо и усвистело в том же направлении. Под нестерпимый войвнезапно пробудившейся от спячки сигнализации через забор перепрыгнул третийнеизвестный, как будто с мешком на спине. Замершей от ужаса Лайме на мигпоказалось, что эти черные существа никогда не кончатся, они так и будут поочереди скакать через проклятый забор, пока один из них, падая, не раздавит еенасмерть.

К счастью, больше никто не появился, и Лайма, с трудомдобравшись на негнущихся ногах до спасительных «Жигулей», заперлась изнутри.Однако едва она начала приходить в себя, как кто-то громко постучал в боковоеокно. От ужаса сердце Лаймы сначала подпрыгнуло, а потом стремительно рухнуловниз. Но тут она узнала Медведя и от облегчения чуть не расплакалась. Ведь однодело, когда ты совершаешь подвиги, что называется, на адреналине. И совсемдругое, когда сидишь и бездействуешь, ожидая самого худшего.

– Иван, ради бога, что происходит? Где ты был?!

– Сейчас, командир, расскажу все по порядку. В общем,тут такие дела творятся – не поверишь. Когда я пришел, охранник на входе меняпропустил без звука, сказал даже, что со всеми новичками такое бывает. Прошел ядля вида в раздевалку, а когда вернулся, встретил еще одного коллегу.

Он помещения осматривал, все ли опечатаны. Опечатыватькабинеты, уходя, положено по инструкции. Поговорили немного, я и спрашиваю:«Скоро отдыхать или еще не все разошлись?» Они смеются: «Полянский в институте,какой там отдых?»

Тут я решил рискнуть. Говорю им: «Ребята, а что за свет впереходе горит, строители оставили?» Они сразу насторожились: «Где ты виделсвет?» Я объяснил, что когда подходил к зданию, увидел там огонек. И помня все,что мне рассказывали о кражах на стройке, решил предупредить их. Охранники тутже позвонили патрульной группе, которая проверяет территорию. А я вышел имнавстречу, показать, где и что я видел. В общем, подходим мы к тому месту, гдемусоросброс находится.

– Это что такое? – не поняла Лайма.

– Труба специальная, куда рабочие всякую дрянь ненужнуюсверху сбрасывают. Это штука еще называется рукав для строительного мусора.Крепится он наверху, там, на галерее этой стеклянной.

– В смысле, на переходе между зданиями?

– Ну да. В общем, этот мусоросброс тянется сверху кземле, а под ним контейнер стоит, куда мусор должен попадать. Потом контейнерувозят, ставят новый, и так далее.

– Ты мне лекцию по строительству хочешьпрочитать? – возмутилась Лайма. – Давай ближе к делу.

– Я тебе объяснить хочу, чтобы ты поняла, что именнотам произошло. Значит, смотрим мы с патрульными вверх – нет там никакогоогонька. Ребята говорят: «Ну вот, не было печали – тебя принесло. Теперьпридется тащиться наверх, на десятый этаж, проверить на всякий случай». Вдруграздается такой странный звук – шум, треск, и труба эта начинает рушиться прямона нас. Но мы стояли все-таки далеко. Зато, как выяснилось через минуту, вконтейнере мусорном кто-то сидел. Когда этот мусоросброс туда обрушился,раздались странные крики. И кричали, Лайма, не по-русски! Потом из-под обломковстали выскакивать люди в черном. И тут вдруг нас ослепили частые вспышки. Мыдумали, это световые гранаты, а оказалось – фотоаппарат. Все оторопели,патрульные даже с места двинуться не успели. Короче, неизвестные разбежались,поймать их не удалось. Зато поймали человека с фотоаппаратом. Но это все так,семечки! Самое страшное вот что. Там, в мусорном контейнере, обнаружили телоПолянского. Лайма, он мертв. И судя по тому, что мы увидели, его сбросилисверху, как раз из перехода. Так что ты не зря волновалась, огонек там былнеспроста.

– Черт побери! Мы профукали дело! – запаниковалаЛайма и схватилась за голову. – Что теперь будет?

– Даже не знаю, сейчас милиция приедет, ее уже вызвали.Так что я пойду обратно, меня наверняка захотят допросить.

– Слушай, ты там осторожнее. Все-таки у нас легенда, нехотелось бы еще и с милицией разбираться. Конечно, Тагиров вмешается, если что,но…

– Не думаю, что их сильно заинтересует моя скромнаяперсона. Так, формальность им соблюсти надо. Может быть, это вообщесамоубийство?

– Сброситься в мусоросборник? Ты с ума сошел. А что зафотографа вы поймали? Что он вообще там ночью делал?

– Он оказался из Москвы, член комиссии, котораянадзирает за соблюдением архитектурного проекта. Говорит, ему обязательно надобыло сегодня закончить свои исследования, замеры какие-то сделать. Афотоаппарат он всегда с собой таскает – фиксировать нарушения. Возвращался стерритории строительства к главному зданию, держал его в руке, а когда услышалшум, с перепугу нажал на кнопку, фотик и заработал. На автомате. Странный этотархитектор какой-то, и имя у него странное – Афиноген. Представляешь – АфиногенБеседкин.

Лайма вытаращила глаза и потрясенно переспросила:

– Беседкин?! Нет, не может быть…

– А что такое? – забеспокоился Иван. – И какэто – не может быть? Мы документы у него проверили. Афиноген Беседкин, там таки написано.

– Боже мой, это рок, – сказала Лайма и уставиласьна Медведя стеклянными глазами. – Господи, ты же не в курсе! Никогда, нипри каких обстоятельствах не упоминай при этом типе моего имени, понял? Иначенаша миссия потерпит крах!

– Какой крах? – ошалело спросил Медведь.

– Не знаю, какой, но обязательно потерпит, –пообещала Лайма.

– И что я, по-твоему, должен был делать, когда этот типупал прямо на меня? – Майкл О`Бреннан взволнованно ходил из угла в уголгостиничного номера.