Брачное агентство "Влюблённые сердца" - Ксюша Иванова

    Меня накрыло как-то быстро, я толком и "проплыть", как учил Денис, не успела - так пару движений в том же направлении, в котором мы с ним двигались, в огромной массе снега сделала. Мне казалось, что лавина ударит, собьет с ног, что я упаду на снег, а она подхватит и понесет, как щепку. Но все было иначе. В какой-то момент я поняла, что я уже не иду - я лечу, подхваченная невероятной силой, которая оторвала от меня Дениса и увлекла его куда-то вбок. В память отчетливо врезалось последнее, что он успел крикнуть мне:

    - Снежной пылью старайся не дышать!

    Только как не дышать ею, если она теперь была везде, если тысячами мелких осколков впивалась в кожу лица, врезалась в белки глаз. Плыть нужно? Только меня всю растрепало, раскидало в сторону руки-ноги так, что не получалось подтянуть их ближе, к телу прижать, что уж там о каких-то плавательных движениях говорить!

   И если до спуска были сумерки, только темнело, но все-таки фонари на соседнем холме, в деревне, тонкая полоска уже появившегося на небе месяца, огоньки гирлянд, там, за спиной, на фасаде дома натянутых, освещали, делали видимым все вокруг, то теперь стало полностью темно. Я четко осознала тот момент, когда лавина остановилась. Она в какой-то момент приподняла меня, а затем осела. А я внутри. И непонятно, где верх, а где низ. Снег был текучим недолго, но мне хватило этого времени, чтобы подтянуть правую руку к лицу и как-то отодвинуть его, спрессовать чуть дальше, от лица отдалив, отодвинув.

    Снег был во рту, в носу, в волосах, в ушах даже... Шапки, похоже, на мне уже не было, во всяком случае я ее не ощущала, а проверить, потрогать голову, было нереально. Но это не казалось важным - мне не было холодно. Важным было другое - меня вдруг, в один страшный момент, как-то сжало, сдавило со всех сторон, и рыхлый снег моментально стал бетоном. Я больше не могла пошевелить ничем, только лицо, да кисть правой руки, оказавшиеся в небольшом углублении, которое я успела по какому-то наитию, благодаря подсказке Дениса, сделать, да где-то там, внизу, почему-то явственно ощущались пальцы ног - словно бы и ими я дергала тоже.

   Дышать было трудно - каждый раз, когда я пыталась вдохнуть, а мне казалось, что нужно непременно делать это носом, рёбра упирались в снежную стену. А ведь кислорода здесь мало! Он закончится быстро! Мамочка! Я же сейчас умру! Я же задохнусь здесь! Настя! Девочка моя, неужели я тебя больше никогда...

   Сердце сдавило, опалило болью - как же жить хочется! Как хочется просто жить! Как прежде! Я ведь была так счастлива - дочка, бабушка-старушка моя ненаглядная, хохотушка-Сашка, отец, живущий в Краснодаре и ждущий нас в очередной отпуск летом... Мои книжки любимые, походы с Настей в кино и кафе... Я ей обещала на зимних каникулах в аквапарк съездить... Как она одна жить будет? Кто в школу ее станет отвозить? Косички по утрам заплетать? Жи-ить! Жи-и-ить хочется!

    Постаравшись вдохнуть как можно глубже, я решила кричать. Но вдруг осенило, наотмашь мыслью ударило - пару раз крикну, и воздух закончится. Нужно дышать медленно, тратить кислорода, как можно меньше. И я стала задерживать дыхание, стараясь не паниковать, стараясь вслушиваться в мертвую тишину вокруг - а вдруг, вдруг меня уже ищут! Вдруг сейчас услышу голоса, звуки? Вдруг уже роют? Продержаться нужно! Как можно дольше продержаться!

    Только как они меня найдут? Темно уже снаружи. А если я глубоко, то и понять ведь невозможно, где именно! Что Денис говорил? Что он говорил? Рыть нужно. Только как рыть-то, если я пошевелить могу только пальцами руки, да губами? Собралась было просунуть руку в снег над лицом, туда, где по логике вещей был верх. Но вспомнила, что Плетнев сказал, что я могу вниз головой оказаться. А вдруг так и есть? Вдруг в снегу невозможно понять, как твое тело расположено?

   В голове шумело, и те мелкие глотки воздуха, которые я позволяла себе делать, отсчитывая до двадцати, уже не давали облегчения - видимо, кислород заканчивался. Быстрее! Делай уже хоть что-нибудь! Так. Понять, где верх... Пар? Как я его увижу? Постаралась медленно выдохнуть, но совершенно не поняла, куда пар этот идет - он просто окружал все лицо. Плюнуть? Ага, как плюнуть-то, я ж все равно не увижу, куда слюна полетела? Хотя, в такой тесноте, ей и лететь-то некуда, в снег только.

   Но все-таки плюнула, сначала даже не удивившись тому, что слюна скользнула по подбородку и тут же осела в окружающий шею снег. Не сразу дошло, что я все-таки не вверх головой нахожусь. Интересно, земля далеко? Хотя нет, не интересно вовсе. Интересно только одно - как далеко до воздуха? До поверхности как далеко?

   Поднять вверх, ко лбу руку не получалось - кисть была свободна, но остальное, вся рука  до плеча практически, сжата снегом, как тисками. Я попыталась справа от лица, докуда достаю пальцами сдвигать снег вниз. Он был твердый. А точнее, он уже мало напоминал снег - скорее, это был лед, влажный и скользкий! Сдвигать его было не так-то просто! Но я придумала себе занятие и не собиралась отступать! Ногтями впивалась в твердую корку и крошила ее, стесывая кожу, разрезая острыми краями кожу и стараясь не забывать о дыхании.

    Я уже не понимала, зачем мне обязательно нужно рыть. Может быть, нужно просто успокоиться, просто закрыть глаза и ждать. Чего ждать? Чего ждать... смерти? Неужели всё? Неужели это конец? Веки стали тяжелыми, контролировать дыхание больше не было ни желания, ни сил. Всё...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    Последнее, что я увидел, когда меня, как серфера на волне, приподняло, прежде чем опустить вниз и накрыть снегом, это то, что Наташа уже скрылась под лавиной. И очень постарался, хотя бы немного, хотя бы примерно запомнить, на каком она расстоянии от меня.

    Откуда-то я четко знал, что откопаюсь. В памяти всплыло то, чему в детстве учил отец, всю свою жизнь проживший здесь, в Шерегеше, знавший о горах все и даже больше. Я никогда не пытался запомнить это специально и не думал даже, что где-то на задворках памяти еще хранится отцовская наука! Но было! Осталось! И откликнулось на опасность четкими инструкциями!

   Постараться руку поднять вверх. Зачем? Вдруг неглубоко окажусь и хотя бы пальцы сверху видно будет. Лавина остановилась, оставив руку выше локтя свободной! Первые несколько секунд снег легко поддавался, и я разгребал его, правда далековато от головы - неудобно было, рука под нужным углом не изгибалась.