Дневник стюардессы - Мариса Макл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Конский хвост» увидел меня и кричит:
— Эй, красотка, как хорошо, что ты вернулась! Убери от меня этих придурков!
— Ладно, тогда я сама буду вас держать. Давайте руку, — ласково говорю я.
Он с готовностью протягивает мне свою потную конечность, я хватаю его за руку, заламываю ее за спину и быстро надеваю браслет наручника.
— А теперь вторую руку, мистер! — рявкаю я, мгновенно отбросив всякую вежливость.
Все вокруг застывают и молча смотрят на нас. «Конский хвост» тоже теряется, и, кажется, до него наконец доходит, что шутки кончились. Он дает мне вторую руку, и я защелкиваю наручники. Металлический лязг, громко прозвучавший в тишине салона, знаменует конец беспорядков. Я вздыхаю с облегчением и вдруг понимаю, что у меня дрожат колени и кружится голова. Хватаюсь за спинки кресел и пытаюсь быстренько прийти в себя. Не хватает только в обморок упасть, вот все порадуются! Спектакль продолжается! Ну уж нет. Вдох-выдох, еще раз. Наверное, я смогу добраться до кухни. И тут раздастся высокий и пронзительный голос:
— А куда, черт возьми, вы засунули мое верблюжье пальто, хотела бы я знать?
Правило тринадцатое. Если имеешь дело с пассажирами, никогда не смешивай работу и удовольствие.
— О! Какой сюрприз, мистер Кейн! — Я с радостью приветствовала первого пассажира на раннем рейсе до Брюсселя. — Последнее время вы очень много летаете.
Честно сказать, увидев Оливера Кейна, я испытала скорее шок, чем удивление. Причиной шока было понимание того, как сильно волнует меня присутствие этого человека, и негодование на себя за то, что никак не получается изжить подобные непозволительные эмоции. Если бы мы находились в идеальном мире, то Оливер, без сомнения, стал бы моим идеальным мужчиной. Но он для меня недостижим, поэтому я себя в его присутствии ощущаю неловко и стесненно.
Кроме того, я чувствую, что он флиртует со мной. А он счастливо женат и не должен этого делать. Или это все мое разыгравшееся воображение? А если он действительно флиртует со мной, то становится ли он подлецом, потому что пусть и мысленно, но изменяет своей жене?
— Только представьте себе, сколько бонусных миль я накапливаю, — улыбаясь говорит он. — Но если честно, то я очень рад вас видеть, Энни. А скажите-ка, не вас ли показывали в новостях вчера вечером?
— Ой, не надо, пожалуйста! — Я игриво погрозила ему пальцем. Вообще-то я не должна поощрять его и стараюсь не делать этого. Нужно обращаться с мистером Кейном как с остальными, как будто он просто один из пассажиров. Вот только при виде других пассажиров у меня не слабеют колени. Как бы мне хотелось иметь больше воли и самообладания!
— Я думаю, тот парень получил по заслугам, а вы вели себя просто молодцом. Не каждый смог бы действовать столь решительно в такой трудной ситуации.
В том, что «конский хвост» получил по заслугам, я тоже не сомневалась. И честно сказать, когда судья приговорил его к тюремному сроку за то безобразие, которое он устроил на борту самолета, я испытала чувство глубокого удовлетворения. В конце концов, этот пьяный тип безответственно подверг риску жизни и безопасность многих людей. А меня напугал просто до полусмерти. И не просто напугал. Раньше я любила летать, но теперь, поднимаясь на борт, я не испытываю ничего, кроме тревоги. Если это не пройдет и спокойствие не вернется ко мне, то с полетами придется завязывать.
— Кое-кто считает, что три месяца тюрьмы многовато, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал легко и уверенно, — но лично я уверена, что это в самый раз, чтобы другим неповадно было. Представляете, он накачался не только алкоголем. Анализ крови показал, что мужчина также был под воздействием наркотиков. Он и прежде отбывал срок за что-то подобное. Полагаю, сотрудники аэропорта вообще не должны были пускать его в самолет. Он перепугал всех до смерти. И меня в том числе.
Тут мы с мистером Кейном замечаем, что за ним уже выстроилась очередь из людей, которые хотели бы попасть на свои места. Оливер садится в кресло и насмешливо наблюдает, как в салон грузится делегация каких-то надутых политиков, обменивающихся громогласными и ничего не значащими заявлениями. Я улыбаюсь, приветствуя пассажиров и без конца повторяю: «здравствуйте» и «доброе утро». И время, от времени бросаю быстрый взгляд на Оливера. Он с сосредоточенным видом листает «Айриш тайме», и я опять думаю о том, как он хорош. «Боже, да что же это? Где моя сила воли? Этот человек не для тебя, Энни!»
Полет выдался непростым, но это все же утренний рейс, им летают в основном бизнесмены, которые думают о делах и не требуют чего-то особенного. Совсем иная картина будет на дневном рейсе, когда их места займут политики, которые обожают наливаться спиртным, причем делают это на деньги налогоплательщиков.
Через час и пятнадцать минут мы опять стоим у выходов и прощаемся с нашими пассажирами. В отличие от других пассажиров первого класса, которые вылетают из самолета как пробки из бутылки, мистер Кейн не торопится покидать салон.
— Ты получила мой номер, Энни? — спрашивает он, когда в салоне больше не остается ни одной живой души.
— Ваш номер?
— Да… — Он вроде бы колеблется, но потом говорит:
— Я дал свою визитную карточку одной из твоих коллег и просил передать тебе.
— Правда? — Я делаю вид, что ничего не подозревала об этом и ужасно удивлена. — Мне ничего не передавали.
— Может быть, ты согласилась бы пообедать со мной, когда у тебя будет время? — Он извлекает из кармана визитку и протягивает ее мне. — Не хочу навязываться или давить на тебя… Уверен, твоя жизнь и так полна до краев, но… позвони, если будет свободное время и желание поболтать со мной.
Он улыбается, кивает на прощание, а потом спускается по трапу. А я стою на месте и в полной прострации смотрю ему вслед.
— Эй, Энни, что случилось? — спрашивает меня коллега.
— Не знаю, — бормочу я и убираю его визитку в сумочку. Честно сказать, мистер Кейн удивил меня, больше того — привел в полное замешательство. Мне льстит его внимание, и чувства мои в таком беспорядке, что я не могу понять, что думаю и чувствую. Словно контузило. Если Оливер дал мне свою визитку и пригласил на обед, это значит… что я ему нравлюсь. Ну, такое приглашение должно значить именно это, правда? Итак, он хочет, чтобы я ему позвонила. Мы встретимся и пообедаем вместе. И поболтаем. А потом? Как он себе представляет, куда все это может нас завести? Черт с ним, не стану отрицать — Оливер мне нравится, нравится, ужасно нравится! Наверное, он считает, что мы можем завести роман. А что по этому поводу думаю я? Согласна ли на подобное развитие событий? Как-то я пока не готова ответить на этот вопрос, а потому откладываю окончательное решение. Карточку убираю в застегивающийся на молнию кармашек в сумке. Там уже лежит бумажка. Это еще одно анонимное письмо, которое я получила вчера перед вылетом в Милан. На этот раз в нем всего два слова: «Наслаждайся Миланом».