Женский клуб по вторникам - Лиза Бэт Коветц

— Здорово! — восхитилась Эйми, чувствуя прилив счастья от того, что Марго посвятила ее в таинство собственного прозрения. — Я хотела после обеда сходить на выставку живописи. Почему бы тебе ни пойти со мной?

Когда-то по воскресеньям Эйми ходила с мужем по музеям и галереям, разглядывая фотографии. Они никогда не ходили смотреть картины, потому что ему это было не интересно.

— Держу пари, Брук с удовольствием устроит нам экскурсию по «Метрополитэн-опере», — сказала Эйми в телефонную трубку. — Давным-давно, в те времена, когда ее родители еще жили на Пятой авеню, она была доцентом при выставочном зале. Тебе там понравится. Брук знает все о «Метрополитэн-опере».

— Замечательно. Ты сама ей позвонишь или лучше мне?

— Хм, сейчас еще нет полвторого, так что ты звони.

— Ну что? — простонала Брук в трубку мобильного телефона, когда он зазвонил.

Марго быстро объяснила ей, чего она хочет.

— Обычно по воскресеньям я сплю весь день, но… почему бы и нет? Я ночевала в городе, у Билла, так что скоро буду.

Они встретились на ступеньках у входа в «Метрополитэн-опере» и неприятно удивились, увидев огромное количество народу. В очереди пришлось стоять двадцать тяжелых минут, и ноги Эйми распухли так, что стали похожи на две огромных сосиски.

— Простите, мне надо присесть, — сказала она. — Вы можете спокойно идти без меня.

— Мы не собираемся бросать тебя с твоими распухшими лодыжками, — заявила Брук. — Нам просто надо придумать новый план.

Альтернативой музею был ленч, а ленч плюс «Властелин колец», как им пообещала Эйми, это еще лучше. Она повела своих подруг в центр города.

Перед тем как пойти в кино, они купили продукты в закусочной. Марго взяла салат из моркови с яблоками, Брук выбрала крекеры, а Эйми — говядину. Когда Брук остановилась у входа в кинотеатр и с легким беспокойством стала разглядывать афиши, Эйми нашла идеально подходящие слова, чтобы успокоить ее.

— В кинотеатре есть кондиционеры, — пообещала она.

Брук, уставшая после вчерашней вечеринки, уснула сразу же, как только ее окутала прохладная темнота.

Они тихо прокрались в кинозал, когда третья часть уже близилась к концу. Фильм оказался очень ярким и красивым, а персонажи — невероятно серьезными. Марго было настолько безразлично проявление героизма в духе «сделай или умри», что в нескольких моментах она смеялась совершенно не к месту.

Взяв себя в руки, Марго силилась понять, почему спасение Средиземья имело такое значение для ее подруги. Она продержалась последние двадцать минут третьей части и всю первую. Когда началась вторая часть и та сцена, где Фродо и Сэм поймали полуголого Смеагола, Марго поняла, что с нее довольно фэнтези. Серый, голодный и бесполый персонаж из кожи и костей, созданный при помощи компьютерной графики, — это Марго показалось уже чересчур. Она обдумывала варианты спасения, когда вдруг проснулась Брук, заявив, что ей нужно поесть и пописать.

— Эйми, пошли, — прошептала Марго подруге, вылезла из кресла и последовала за Брук в вестибюль.

Позже, неуклюже покачиваясь, подошла и Эйми. Будь она одна, Эйми провела бы здесь весь день. И все же она была удивлена тем фактом, что ее подруги продержались так долго.

Они завернули в кафе и сели поближе к туалету, чтобы Эйми было не очень далеко бежать, когда ее затошнит или что-нибудь еще. Марго заказала салат, Брук взяла кофе, а Эйми — бифштекс с картофелем, брокколи и шоколадный молочный коктейль.

— Почему бы и нет? Все равно меня стошнит.

— Сколько раз ты смотрела этот фильм? — поинтересовалась Марго, когда принесли заказ.

Эйми махнула рукой.

— Много раз?

— Нет, не много. Слишком много!

Они засмеялись, и тогда Брук, которая только начала просыпаться, вдруг встревожилась. У нее укладывался в голове тот факт, что ее давняя подружка Эйми позволяет себе зарывать голову в песок, прячась от реальной жизни.

— Зачем? — с недоумением спросила Брук.

— Зачем я продолжаю смотреть кино, которое мне нравится? — воскликнула Эйми, защищаясь. — А почему нет? Мне нравится, что мужчины ведут себя так героически, что женщины такие красивые и что плохие парни действительно злые.

— Наверное, они не такие уж и злые, — предположила Марго.

Брук смотрела на Эйми, пытаясь подобрать слова, с помощью которых она смогла бы помешать все растущему пагубному пристрастию подруги. Марго заполнила паузу.

— Это в книге они описаны плохими. О проигравших всегда пишут плохо. История написана хоббитом, и его предвзятое отношение к ортам очевидно.

— Оркам.

— Не важно. Я просто хочу сказать, что если бы история была рассказана от лица персонажа, находящегося по другую сторону, все было бы иначе.

— Нет, — решительно заявила Эйми. — Орки — это зло.

— Откуда ты знаешь?

— Они рождаются злыми.

— Очень антиамериканское высказывание с твоей стороны. Очень недемократично, — укрепила ее Марго, явно наслаждаясь их гипотетическим спором. — А что если они изменятся? Перерастут границы своего статуса? Что если какая-нибудь маленькая девочка-орк родится в грязи и дерьме и захочет подняться выше? Что ее тогда ждет?

— Это невозможно, — отрезала Эйми.

— У орков нет девочек, — пришла на помощь Брук. — Раса орков состоит только из мужских особей.

— Тогда они по уши влипли, — рассмеялась Марго, накалывая помидор на вилку. — И все же, ты должна согласиться, что по отношению к оркам эта история довольно предвзята.

— Мне понравился парень без бровей, — вдруг встряла Брук.

— Какой парень без бровей? — спросила Эйми, ощущая, как желудок наполняется кислотой.

— Парень, который становится королем, — ответила Брук таким тоном, словно было очевидно, кто из персонажей фильма являлся обладателем редких бровей.

— Арагорн?

— Ага, он.

— У него есть брови.

— Ну, совсем тоненькие, и они так нависают над глазами, что их трудно разглядеть, но, несмотря на брови, я думаю, он хороший человек. Судя по тому, что я видела. А вот тот эльф, у него внушительные брови… Эйми, с тобой все в порядке?

Эйми вскочила со стула и побежала в туалет.

— Это нормально? — возмутилась Брук.

— Думаю, да. Беременность вызывает тошноту, так?

— Ага. Это правда.

В тесном туалете Эйми обхватила руками унитаз, и ей показалось, что из нее вылилось больше, чем она съела. У нее был жар, кружилась голова, и она чувствовала себя отвратительно. Ей хотелось умереть или, по крайней мере, оказаться в собственной постели. Слезы навернулись на глаза. Она проглотила их, а изнутри подступал новый приступ рвоты. Эйми стояла на коленях, беззвучно моля «нет, пожалуйста, нет», а ее рвало снова и снова.