В костюме голой королевы - Елена Логунова

— Ладно, я пошел.

Лелик заботливо подоткнул спящей девушке одеяло, перебросил через плечо собственную сырую майку и зашагал в темноту.

Летние туфли его при каждом шаге мокро чавкали. Это был противный звук, и Борис порадовался, когда он затих, но тут же подумал, что это очень странно. Ночь была тихой, даже шорохи разносились далеко.

Может быть, Лелик не ушел, а только спрятался в отдалении, не доверяя напарнику и собираясь лично наблюдать за драгоценной пленницей?

Борис рассердился.

— Я кому сказал — иди за баксами!

Он оглянулся на пленницу — она лежала тихо, как дохлая мышка, — и направился в лес.

Зрение у нее ощутимо ухудшилось. Правильно мама говорила, нельзя так много читать.

Оля поморгала, разгоняя серую муть перед глазами, но желанной зоркости не обрела.

«При чем тут зрение? Здесь просто темно», — на диво рассудительно подсказал ей внутренний голос.

Оля повернула голову. Это простое движение отчего-то далось ей с трудом и с жутким скрипом. С этаким звуком мог повернуться проржавевший робот с планеты Шелезяка.

«Жизни нет, полезных ископаемых нет», — машинально процитировал Олин внутренний голос.

Он уже понял, куда она попала.

Не на планету Шелезяка, нет, но совершенно точно в беду.

Оля попыталась поднять руку, чтобы протереть глаза, но не смогла. Запястье ее было крепко зафиксировано — и не одно, как вскоре выяснилось, а оба.

Оля брыкнула ногами и обнаружила, что они тоже привязаны.

Она задергалась, отчаянно стремясь освободиться, и едва не оглохла от металлических скрипов и визгов, которые сама же произвела.

«Панцирная сетка кровати», — проинформировал ее внутренний голос относительно того, на чем ее закрепили.

В ответ она хотела выругаться, но это было невозможно сделать из-за кляпа во рту.

«Вот и хорошо, не надо шуметь, — одобрил ее вынужденную немоту рассудительный внутренний голос. — Подожди, пока глаза привыкнут к сумраку, и осмотрись».

Оля перестала дергаться и, пока лежала тихо, вспомнила: она пришла на пирс, и ее столкнули в воду, а потом затащили в лодку и — все, дальше темнота.

Закономерно возник вопрос: кто это сделал?

Вместо ответа запоздало накатило воспоминание о другом хлопке по спине, полете сквозь чужой автомобиль и не очень мягком приземлении на кота, тоже, кстати, чужого.

Примечательно, что перед этим ей также явился маломерный кудрявый блондин.

Вспомнились Димкины крики «Мамоля, мамоля!» — их она слышала дважды: в первый раз детский голос доносился из пустой машины, во второй — из телефонной трубки, на другом конце которой никого не оказалось.

Вернее, по словам охранника, там оказались хулиганы, напавшие на девушку-администратора…

О! Так, значит, администраторша пострадала совершенно случайно — вместо нее!

Теперь стало ясно, что за ней, Ольгой Палной Романчиковой-Громовой, уже несколько дней охотились (и наконец преуспели) какие-то темные личности. Фигурально выражась, темные, потому что один из злодеев был светленьким и кудрявым, как ангелок. Второго Оля рассмотрела плохо, запомнив только внушающие уважение габариты и соответствующую им физическую мощь.

«Думай дальше, — посоветовал похвально хладнокровный внутренний голос. — Чего они хотят?»

«Денег», — виновато подумала Оля.

До сих пор она считала, что Громов сильно перебарщивает с мерами безопасности, и уверяла мужа, что возить ребенка в школу на танке с эскортом мотоциклистов — это натуральная паранойя.

А Громов утверждал, что всегда найдутся жадные придурки, желающие поправить свое финансовое положение знатным выкупом за родную кровиночку олигарха, и оказался огорчительно прав.

«В таком случае, ничего страшного с тобой не случится, — рассудил внутренний голос. — Громов заплатит какой угодно выкуп, можно не сомневаться, он тебя любит».

В любви и щедрости супруга Ольга Пална нисколько не сомневалась. Однако у нее также не было сомнений по поводу того, что при таком раскладе далее по жизни она не пойдет, а поедет — в танке, с эскортом мотоциклистов. Напуганный Громов наверняка изымет любимую супругу из обращения, завернет ее в вату и запрет от греха подальше в роскошном бронированном сейфе.

«Да лучше уж сразу в гроб лечь!» — оценил такую перспективу внутренний голос и замолчал, явно придумывая новый план.

Воцарившаяся тишина подтвердила предположение Ольги Палны о том, что сейчас рядом с ней похитителей нет.

Пленница, как могла, огляделась и никого не увидела.

Не будь она конкретно отягощена кроватной сеткой весом в три пуда, Ольга Пална непременно попыталась бы удрать. Но как это сделаешь в связке с металлоломом?

Олино воображение живо состряпало боевой фантастический мультик, в котором распятая на железной раме супергероиня могучим рывком переворачивалась на живот и уползала «к своим», бодро дребезжа пружинами на спине, как металлизированная черепашка-ниндзя — разновидность портативной бронетехники.

Здравый смысл подсказал, что при попытке поменять местами верх и низ супергероиня Романчикова будет больше похожа на придавленного грузом цыпленка табака.

Оля подергала руками и ногами, оценила крепость своих пут по пятибалльной шкале на «четыре с плюсом», стиснула зубы и потянула руку, поворачивая кисть вправо-влево в попытке немного растянуть проволоку.

И вот тут ей пригодился мирный навык, приобретенный благодаря родной маме — большой охотнице делать домашние заготовки.

Любящая мама Галина Викторовна была бесконечно заботлива и даже в годы тотального дефицита надежно обеспечивала продовольственную безопасность семьи Романчиковых. Припасы на зиму она готовила в таких количествах, словно ожидала, что очередная зима будет ядерной и продлится не менее четверти века.

К чести мамы, долгие годы она справлялась с массированным консервированием в одиночку и лишь в последнее время стала привлекать к процессу Олю. Обычно дочь помогала родительнице аккуратно укладывать в банки огурчики и помидорчики и на поточном домашнем производстве наловчилась запихивать руку даже в сосуды с неформатно узкими горлышками.

Хитрость заключалась в том, чтобы сложить кисть руки таким образом, чтобы в самой широкой части она не намного превышала по объему запястье.

На Олино счастье, проволочные браслеты на ее руках не были тесными и легко меняли форму.

Попыхтев и ободрав костяшки, она вытянула из захвата правую руку, избавилась наконец от кляпа и затем размотала, ломая ногти, путы на левой. С ногами пришлось повозиться — там была не проволока, а полосы плотного полиэтилена. Оля проявила смекалку и использовала для разрезания обмоток мужний подарок — разнообразно полезное кольцо с бриллиантом.