Во власти теней: омуты прошлого - Вера Эпингер

личных отношений, у меня начисто срывало крышу — ни о каком трезвом рассудке и речи быть не могло.

Я догадывалась, что Шувалов хотел меня задеть, но мысль о том, что его до сих пор гложет обида на меня, казалась глупой и совершенно нереалистичной. Ну, с чего бы ему до сих пор лелеять свою уязвлённую гордость? Быть может, в людях я разбиралась куда хуже, чем хотела это признать.

В университете я не была так давно, что уже забыла, как изнутри выглядят его стены. Проблем со входом не возникло — честно призналась охраннику, что явилась на консультацию на кафедру, показала паспорт и добрый дядечка с суровыми усами меня пропустил.

Поднимаясь на второй этаж главного учебного корпуса, я ностальгировала. Вокруг кишмя кишели студенты, я заявилась как раз между парами. Какие они забавные — молоденькие, шустрые, с блеском в глазах. Увы, но рано или поздно он потухнет, но пока… пока они не знают, что их ждёт.

Атмосфера университета вызывала приятные щемящие чувства. Я словно бы сама окунулась в свой первый год здесь — лекции и семинары, горячий шоколад из автомата и свежайшие булочки из киоска возле третьей римской аудитории. Воспоминания были яркими и вкусными, такие не грех посмаковать тоскливыми вечерами.

Кафедра «Теории государства и права» осталась на том же почётном месте, рядом с ректоратом. Я коротко постучала и, выждав пару секунд, дёрнула за ручку. Закрытая дверь не поддалась. Взглянув на часы, отметила, что Градов уже должен был вернуться. Но раз его ещё нет, отошла в конец коридора, прислонившись спиной к подоконнику.

— Евгений Александрович, ну возьмите меня! — пронзительный девичий щебет я услышала раньше, чем увидела появление Градова в коридоре. За ним семенила студенточка, по виду — зелёная первокурсница, в белой блузке и юбке-карандаш настолько узкой, что девчонка едва переставляла ноги. — Пожалуйста, Евгений Александрович!

Градов остановился и повернулся к преследовательнице.

— Мария, группа уже набрана. Договаривайтесь с кем-то из однокурсников, может, они освободят для вас место.

— Я уже разговаривала. Никто не хочет, — она состроила жалобную моську, которая была бы в пору коту из «Шрека», но никак не студентке юридического ВУЗа.

— В таком случае ничем не могу вам помочь, — холодно отрезал Градов, и тут его взгляд наткнулся на меня.

— Евгений Ал…

— Шестова! Свободны! Не тратьте моё время! — рявкнул Градов в знакомой мне манере на мигом притихшую девицу. Секунда — и та испарилась, как будто её и не было.

— А вы всё также бесцеремонны со студентами, Евгений Александрович, — заметила я с улыбкой, приближаясь к нему.

Он лишь хмыкнул и ключом открыл дверь на кафедру, жестом пригласил меня зайти. Даже тут всё осталось почти неизменным, разве что добавилось стеллажей и столов.

— Девочка слюни на тебя пускает, то-то и рвётся в кружок, — не удержалась от комментария, нагло усаживаясь на место Градова.

— Одной больше, одной меньше, — вторя мне, ответил он. — Скоро я перестану их различать.

— Не разбивай им сердца, — я улыбнулась. — Вспомни меня. У девочек может первая взрослая влюблённость.

— И почему меня это должно волновать? — он приподнял бровь и вплотную подошёл ко мне.

— Преподавательская этика, — пожала плечами.

— Единственный раз, когда я отошёл от неё, закончился не самым лучшим образом, — заметил Градов, намекая на нашу связь во времена моего студенчества. — Лучше расскажи, что там с Шуваловым.

Я вздохнула и замялась.

— Так? — по-своему расценил моё молчание Евгений.

— Он на тебя смертельно обижен и хочет устроить показную порку, — интерпретировала мотивы Андрея. — Хочет пойти до конца и лишить тебя статуса.

— Это я и так знал, — Градов провёл рукой по моей почти голой коленке. Почти — потому что тонкие капроновые чулки почти не ощущаемы на теле. — Ты предупредила, что ему за это грозит?

— Не увидела смысла. Если Шувалов что-то решил, его ничто не остановит.

— Компромиссы?

— Исключены, — покачала головой и закинула ногу на ногу. — Разве что… — не знаю, сперва я не хотела озвучивать «шутку» Андрея Градову, но чёрт дёрнул за язык. Что-то внутри меня жаждало увидеть его реакцию…

— И?

— Он очень хотел, чтобы я стала его любовницей.

Серые глаза Градова гневно сверкнули, и я мигом прикусила язык.

— Я ему яйца оторву, — ледяной голос Евгения не мог меня обмануть — Градов был раздражён.

— Фи, как грубо, Евгений Александрович.

— Он к тебе прикасался? — вновь обманчиво-спокойный вопрос.

— Нет, — я мягко улыбнулась. — Меня его предложение не интересует.

— Я не буду терпеть, если какой-то щегол обидит мою женщину.

Я знала, так и будет. Он из тех, кто воспримет подобное предложение как личную обиду. У Градова не было ревности, нет, им овладело что-то иное, что-то, должно быть, непривычное ему, потому что он вдруг сказал:

— С этого момента свои дела я веду сам.

— Это была шутка, — кажется, зря я ляпнула лишнее.

— Меня это не волнует. Он позволил выказать тебе неуважение и поплатится за это.

— Жень, ты меня пугаешь, — сказала, глядя ему в глаза, снизу вверх. Градов возвышался надо мной хладнокровной глыбой, готовой пойти до конца, до любого конца.

— Тебе нечего бояться, — он улыбнулся, но улыбка эта выглядела хищным оскалом. — Дай мне десять минут, я закончу свои дела и буду свободен. — Резко сменил тему.

— Хорошо, — освободила его место. — Я пока пройдусь по коридорам.

Ради интереса прошлась даже до другого корпуса, который сейчас мог похвастаться свеженьким ремонтом. Заглянула в пустую аудиторию, — ох, сколько воспоминаний нахлынуло! Гордо вышагивающие студенты института прокуратуры, облачённые в прокурорскую синюю форму, как и раньше вызывали лишь снисходительную улыбку — позёры, что с них взять.

***

Когда мне позвонила мама и попросила заехать, я не восприняла её просьбу с должной осмотрительностью. А следовало.

Потому что едва я переступила порог, она накинулась на меня с вопросами.

— Кто это с тобой был тогда? Что за мужчина? Кристина, почему я ничего о нём не знаю?!

— Успокойся, ма, — с полуулыбкой попыталась успокоить любопытную родительницу. — Я бы тебе и так всё рассказала, когда посчитала нужным.

— Нужным, — фыркнула мама, уперев руки в бока. — Тебя пока петух жареный не клюнет, ты ничем не поделишься.

— Да прям уж, — не согласилась.

— Ты давай не уходи от темы. Куда дела Егора?

— Никуда не дела, — решила занять себя мытьём нескольких кружек в раковине. Руки чесались что-нибудь делать, а не болтать просто так. — Так вышло, что наши дороги разошлись. А про Евгения я тебе не говорила, потому что сама не знаю, к чему это всё приведёт.

— А что не так? С пятого этажа не больно-то и