Играют ли коты в кости? Эйнштейн и Шрёдингер в поисках единой теории мироздания - Пол Хэлперн

Столкновению взглядов двух друзей на вопросы причины и следствия был посвящен новостной сюжет в ноябрьском номере Christian Science Monitor 1931 года. В статье, вероятно, впервые упоминались точки зрения обоих физиков. В сюжете непоколебимая уверенность Эйнштейна в том, что закон причинности все еще применим, сравнивалась с убеждением Шрёдингера, что физикам нужно стать более открытыми к различным альтернативам, таким как перспектива акаузальности (отсутствия причинности). «Меняющиеся взгляды, — утверждал Шрёдингер, — могут преобразить наши подходы к описанию поведения природы, в том числе, возможно, придется признать закон причинности устаревшим».

Мы видим, что хотя оба ученых проявляли интерес к философии, Эйнштейн склонялся к более жесткой позиции Спинозы, согласно которой все мировые законы установлены с самого начала и могут быть выведены логически. Шрёдингер же придерживался более свободных взглядов, сформированных под влиянием восточных учений о пелене иллюзий, в которых истина представлена в постоянно изменяющейся точке зрения общества. То, что считается истинным сегодня, утверждал Шрёдингер, завтра может стать заблуждением. Поэтому не исключено, что мы, может быть, так никогда и не отыщем истину в последней инстанции.

Помимо интереса к философии и ее связи с наукой, двух физиков объединяли более приземленные проблемы. Ни тот ни другой не был счастлив в браке; у каждого был роман на стороне. Считая, что Эльза пытается его постоянно контролировать, Альберт искал способы этого избежать. Она огорчалась, когда он посещал концерты и театральные представления с Тони Мендель, сногсшибательной богатой вдовой, приезжавшей за ним на лимузине с водителем. Он также регулярно встречался с белокурой австрийской красоткой Маргарет Лебах, которую Эльза терпеть не могла.

Между Эрвином и Энни была очень крепкая дружба, но мало сексуальной страсти. Кроме того, они не могли иметь общих детей. Но они решили не разводиться, а сохранить свободный брак без обязательств. Им было слишком комфортно вместе, чтобы окончательно разбежаться.

В отличие от Эйнштейна, который жалел о проблемах в семейной жизни, Шрёдингер романтизировал свои многочисленные связи и вел дневник любовных подвигов. Некоторые из его романов длились многие годы. Однажды он влюбился в Ити Юнгер, молодую женщину, которую он учил математике. Их связь окончилась незапланированной беременностью. Хотя Шрёдингер очень хотел ребенка, он бы не оставил Энни. Против желания Эрвина Ити сделала аборт и ушла от него. Несмотря на то что этот роман слегка отрезвил Шрёдингера, он начал отношения с Хильде Марх, молодой женой знакомого физика из Инсбрука Артура Марха. Их страстные отношения в конечном итоге переросли во что-то наподобие второго брака.

Эйнштейн и Шрёдингер не осознавали, насколько хрупким и скоротечным окажется то время, которое они проводили вместе в Берлине и Капуте. Веселье, расслабленная атмосфера и открытость тех дней исчезнут без следа, как только нацисты подомнут под себя Веймарскую республику. Привыкшие к уютной праздной жизни, ученые будут вынуждены эмигрировать. Им больше никогда не придется вместе плавать под парусами по озерам Хафель.

Начало 1930-х годов в Германии было ознаменовано массовой безработицей и народными волнениями. Обвал американского фондового рынка в 1929 году вызвал цепную реакцию, которая привела к череде экономических кризисов во многих странах мира и затронула хрупкую послевоенную экономику Германии. Нацистское движение и другие ультраправые группы подняли волну национализма, чтобы использовать недовольство немцев условиями перемирия и призвать их к мести. Коммунисты и социалисты ответили требованиями отдать власть рабочим, чем напугали многих владельцев бизнеса и большую часть консерваторов, которые предпочли нацистов коммунизму как меньшее из зол. В Берлине сотни тысяч безработных от безысходности были готовы принять участие в политических движениях на обоих флангах политического фронта. Массовый митинг на Алексаидерплац, одной из главных площадей Берлина, полиция разогнала, окружив демонстрантов танками. Правые и левые партии боролись за голоса избирателей, слабые коалиционные правительства создавались и распускались.

Хотя Эйнштейн и не был активным сторонником какой-либо партии, как правило, он поддерживал прогрессивное социалистическое движение и выступал за расширение прав трудящихся. Он причислял себя к интернационалистам, считая национализм опасным. Как пацифист, он поддерживал Лигу противников войны. Эйнштейн всегда прямо заявлял о своих взглядах и не побоялся открыто выступить против нацистов. Хотя поначалу он считал поддержку нацистов обычным заблуждением, вскоре он пришел к выводу — еще до того, как они захватили власть, — что нацисты представляют серьезную угрозу. Шрёдингер, напротив, вообще не интересовался политикой и, как правило, старался избегать дискуссий на политические темы. Он не принимал нацистское движение всерьез, пока не стало слишком поздно.

В период экономического кризиса оба физика были обеспокоены своим финансовым положением и искали возможности работы за рубежом, по крайней мере, временной. Эйнштейну первому представился шанс. Он был рад получить приглашение поработать в Калифорнийском технологическом институте (Пасадена, штат Калифорния) зимой 1931 года и посетить обсерваторию Маунт-Вилсон, в которой Хаббл открыл расширение Вселенной. Жалованье в размере $7000, которое обещали Эйнштейну всего за два месяца, было невероятно щедрым по тем временам — оно составляло примерно полный годовой заработок профессора.

К тому времени Эйнштейну помогали два оплачиваемых ассистента: Хелен Дукас, секретарь, и Вальтер Майер, его «калькулятор» — математический помощник. Дукас обрабатывала поток корреспонденции Эйнштейна и вела календарь его выступлений. Майер выполнял рутинные математические расчеты, необходимые Эйнштейну для его исследований, особенно в области единой теории поля. Эйнштейн начал понимать, что Паули был прав, и идея телепараллелизма является физически нежизнеспособной. Поэтому он начал искать другие пути построения единой теории.

Перед отъездом на Западное побережье США Эйнштейн опубликовал в New York Times Magazine статью, упомянутую в третьей главе, в которой он поясняет свои взгляды на науку и религию и отстаивает концепцию бога, предложенную Спинозой. Статья вызвала жаркие дискуссии и помогла обратить внимание общественности на предстоящий визит Эйнштейна.

Огромные толпы людей, подобные тем, что приходят встречать короля или королеву, приветствовали прибытие Эйнштейна и его свиты в порт Сан-Диего 30 декабря 1930 года. Вместе с ним с корабля «Belgenland» сошли его жена, Дукас и Майер. Эльза стала прекрасным переводчиком; ее английский был гораздо лучше, чем у Альберта. А Майер был под рукой всякий раз, когда у Эйнштейна выдавалась свободная минутка для расчетов.

Знаменитый экспериментатор Роберт Милликен, декан факультета физики Калифорнийского технологического института, предложил Эйнштейну постоянное место. Но, учитывая его привязанность к Берлину — ив частности, к образу жизни, который он вел в Капуте, — переговоры были преждевременными. Тем не менее Эйнштейну нравилась Южная Калифорния, особенно красивые сады Пасадены и ее мягкий климат. Одним из наиболее ярких моментов его пребывания была встреча с Хабблом и визит в обсерваторию Маунт-Вилсон. Альберт и Эльза также познакомились с несколькими звездами Голливуда, в частности с Чарли Чаплиной. Будучи большим поклонником фильмов Чаплина, Эйнштейн удостоился чести быть его гостем на мировой премьере фильма «Огни большого города».